"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Биверов Андрей Леонидович

Невольно вспомнилось, как он впервые попробовал этот напиток на импровизированном застолье, устроенном Зарой. Сколько времени прошло с того момента? Казалось — вечность.

Вернув стакан солдату, Нэйв кое-как встал на ноги и побрёл докладываться Раму.

— Да нет тут никаких союзовцев! — услышал он голос из бокового коридора, утонувший в громоподобном хохоте.

Капитан с ленивым любопытством обернулся, и усталость вмиг с него слетела: в окружении сослуживцев дурачился рядовой-пехотинец, держа в руках шлемы репликантов.

Что-то подтолкнуло Грэма подойти к шутнику.

— Дай сюда, — капитан отобрал шлемы и развернул к себе тыльными частями, ища номера.

Оба были незнакомы. Значит, не Чимбик и не Блайз. Странно, но почему-то это открытие вызвало облегчение.

— Держи, — Нэйв сунул шлемы ошарашенно хлопавшему глазами солдату и поплёлся на КП, не обращая внимания на недоумённые шепотки за спиной.

«Нет, — думал Грэм, бредя по коридору. — Чимбик слишком умён, чтобы гробануться. А Блайз — удачливый придурок. Пусть в этой истории хоть для кого-то будет счастливый финал. А Лорэй и эти двое его заслужили».

— Ну что, наигрался? — вместо приветствия хмуро бросил Костас, едва Грэм переступил порог командного пункта.

— Да что ты злишься? — вяло поинтересовался Нэйв, опускаясь в кресло.

На «ты» они перешли вскоре после того, как закончилось перемирие.

— И действительно — чего? — Костас с наигранным изумлением развёл руками. — Всего-то делов, мой начштаба ползает по тоннелям, вспоминая детство.

— Да какой из меня начштаба… — начал было Грэм, но был прерван жёстким:

— Какой есть! — Костас навёл на него палец, словно пистолет. — Так что завязывай с играми. Вот твоё поле боя!

И указал на голографическую карту города.

— Понял, — Нэйв снял шлем и устало откинулся на спинку кресла.

— Ладно, отдыхай пока, — смилостивился Костас.

Нэйв молча кивнул и прикрыл глаза. В какой-то момент он поймал себя на том, что засыпает с открытым ртом. Сразу вспомнилось, как в такой же ситуации Ракша подшутила, когда он придремал: сунула в рот травинку, а потом долго хохотала, глядя на отчаянно перхающего Грэма.

Всё это осталось в прошлом. А в будущем — только смерть.

Вздохнув, он вновь надел шлем, захлопнул забрало и полез в запароленную папку такблока, где хранил личные голоснимки. Теперь они стали для капитана окном в прошлое, помогающим сохранить рассудок среди творящегося вокруг ада.

Мигнув на нужную иконку, Нэйв запустил просмотр слайдов.

Идиллийские пейзажи. В первые дни Грэм снял их великое множество. Следом — Ракша гладит морду летучего волка Рогалика. Грэм сделал несколько снимков по её просьбе в тот день, когда они вместе проводили выходной в питомнике. И один сделал хозяин волка, запечатлев Дану и Грэма рядом с крылатым зверем. Причём на морде Рогалика явственно читалось «как же вы меня задолбали».

А вот Ракша и её друг Лёха состязаются в поедании пельменей. Грэм до сих пор не мог понять, каким образом в Дану влезло такое количество закатанного в тесто мясного фарша. В тот день она выиграла, опередив соперника на два пельменя. А вчера капрал Алексей Астахов погиб, прикрывая отход своего отделения: доминионцы подогнали танк и долбанули прямой наводкой по упрямому пулемётчику.

Вот опять Нэйв и Ракша вместе — стоят, задрав автоматы стволами вверх. Ногами они картинно попирали груду пьяных тел в военной форме.

Дальше следовала серия курьёзных снимков с мест обнаружений загулявших патрулей: в первые дни оккупации Зелара шло негласное соревнование на самый нелепый случай.

Сейчас Грэм скучал по «проблемам» тех времён.

Несколько фото с фамильярами тиаматцев: жители мира смерти посмеивались над «дикостью» гефестианцев, практически не видевших животных, и позволяли делать памятные снимки.

А вот и у него самого впервые в жизни появляется питомец. Дана сняла обалдевшее лицо Грэма со спящим котёнком на руках. Только сейчас капитан осознал, что с каждым днём на его снимках всё меньше идиллийских пейзажей, и всё больше лейтенанта Дёминой.

Вот Ракша босиком, в подвёрнутых штанах и завязанной узлом на животе футболке сидит на газоне, дразня Блайза-младшего булочкой. А следом они вдвоём. Снимок сделал один из тиаматцев по просьбе Даны, решившей подшутить над Нэйвом. Дождавшись, пока капитан возьмёт Блайза-младшего на руки, Ракша поманила котёнка куском ветчины. Естественно, мохнатый проглот тут же рванул к жратве, опрокинув хозяина. Именно этот момент и запечатлел тиаматец: падающий с выпученными от неожиданности глазами Нэйв, перелетающий через его плечо котёнок и радостно смеющаяся Дана.

Ракша и Блайз-младший, в обнимку спящие на диване.

И последний снимок, сделанный в день расставания: непривычно серьёзная Дана стоит у окна, привалившись плечом к стене, и смотрит куда-то вдаль.

Глядя на неё, Нэйв не заметил, как уснул.

Разбудил его толчок в ногу.

— Вставай, войну пропустишь, — услышал Нэйв голос Костаса.

Грэм моргнул, встряхнулся, прогоняя сон и покосился на хронометр. Спал он всего полчаса.

— Что такое? — спросил капитан, уже понимая, что случилось нечто серьёзное.

— Доминионцы отбивают торговый центр, — Костас указал на голограмму живописных руин, некогда бывших высочайшим зданием города. — Бери всех свободных и дуй туда.

— Принял, — коротко отозвался Грэм.

Планета Идиллия. Город Зелар

Город пах войной и смертью.

Этот смрад пропитал воздух так, что казалось, его можно резать на куски. Запахи гари, пыли, вонь сгоревшей взрывчатки и нагретого металла — все они сплелись в один, кувалдой бьющий по носу, намертво въедающийся в кожу и одежду. Даже композит брони и тот, казалось, пропитался этой вонью.

Чимбик чихнул, прочищая нос, и понял, что ненавидит этот запах, который обонял уже не раз за последние несколько лет. С того момента, как репликантов стали привлекать к реальным боевым действиям.

Он вспомнил ароматы мирных городов, в которых успел побывать за свою короткую жизнь. Все они пахли по-разному: от скудного набора Стратос-сити на Гефесте до ошеломительного букета Блесседа на Эдеме.

Зелар тоже имел свой собственный, неповторимый запах. В нём сплелись ароматы растений, усеивавших клумбы перед домами; косметики горожан; тысяч кушаний, что готовились в ресторанах и кафешках; пряного ветра степей и многого другого. Сейчас же на смену этому великолепию пришла привычная для репликанта вонь.

Вместе с запахом исчез и город. Зелар умер. На месте утопающих в зелени домов торчали серые руины, взирающие на мир провалами оконных проёмов. Яркие бордюры и граффити исчезли вместе с дорожным покрытием под артобстрелами и гусеницами тяжёлой техники. Всё стало серым, словно остальные цвета покинули мир. Пепельный саван покрыл всё: руины, людей, технику.

Шёл третий день штурма. За это время войска Доминиона смогли продвинуться на жалкий километр. И каждый пройденный шаг пришлось оплачивать кровью.

За две недели, что ушли у доминионцев на прорыв к Зелару, союзовцы создали подземную крепость. Карта коммуникационных тоннелей оказалась бесполезна: сапёры Союза использовали их лишь для создания ловушек. Это знание стоило жизни двум группам репликантов и взводу штурмовых сапёров Доминиона, пошедшему к ним на выручку.

Штурм превратился в кошмар. Гефестианцы и бейджинцы — прекрасные шахтёры — умело использовали свои знания и технику. Проложенная ими сеть постоянно дополнялась новыми тоннелями, причём зачастую вручную, чтобы не создавать лишней вибрации, предупреждающей о подкопе.

Безопасных мест в городе не было. Груда щебня могла скрывать под собой опорный пункт, автоматическую огневую точку или набитый киборгами бункер. Под проверенным сапёрами местом в уже зачищенном районе могла оказаться рукотворная пещера, в которую по прокопанным тоннелям союзовцы натаскивали взрывчатку и подрывали в тот миг, когда расположившиеся на отдых солдаты уже считали, что опасность миновала. В самые неожиданные моменты в тылу объявлялись диверсионные группы, пробравшиеся по свежевырытым проходам.