"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Биверов Андрей Леонидович

— Какая ж это скрытая? — хихикнул Грэм.

Чимбик оценил шутку. Даже Блайз на фоне этих татуированых говорунов выглядел нелюдимым молчуном, а сам сержант, наверное, показался бы немым.

Дебаты завершились столь же внезапно, как и началась: тиаматцы заткнулись разом, словно Блайз по команде, и де Силва провёл гостей к их местам.

Для свадьбы выбрали место на опушке леса, в стороне от казарм батальона. Просторная поляна позволяла разместиться всем гостям: как двуногим, так и четвероногим. У самой границы леса, в тени древесных крон, поставили переносной алтарь и несколько рядов скамеек, а чуть в стороне, под навесом, разместили столы с угощениями. Фабричное изготовление мебели указывало на то, что привезли её из города и, скорее всего, с помощью друзей и родни невесты.

Гости уже чинно рассаживались на скамьях перед алтарём, за которым падре заканчивал последние приготовления к обряду. Репликант разглядывал дворняг и никак не мог отделаться от сбивающей с толку двойственности. Люди вокруг улыбались, шутили и выглядели вполне дружелюбными, но уже завтра каждый из них будет пытаться убить его, Чимбика, братьев. И эти забавные зверюшки, которых обнимают смеющиеся идиллийцы, будут демаскировать репликантов, а «хорошая девочка» Флоринда запросто разорвёт искусственного солдата вместе с бронёй.

Сержант пришёл сюда в поисках союзников, но ощущал жгучую потребность ликвидировать врага, пока тот расслаблен и не готов. До того как противник отправится убивать его братьев и завоёвывать Идиллию. Кровь репликанта вскипела жаждой убийства, и пальцы Эйнджелы ласково скользнули по руке Чимбика.

Прикосновение успокоило сержанта. Пусть агрессия заложена в него создателями как базовая реакция на большинство раздражителей, он стал чем-то большим, чем изделие модели «Арес». А значит, будет достигать собственных целей, даже если те противоречат базовым инстинктам.

Почувствовав перемену, Эйнджела улыбнулась ему, напомнив о временах, когда они вдвоём под выдуманными личинами бежали с Нового Плимута. Этот образ внезапно принёс ясность в разум сержанта. Он, Чимбик, внедрён для спецоперации в ряды противника. И плевать, что приказ о её проведении он отдал себе сам. В конце-концов, он сержант, и его этому учили.

К счастью для сидевшего рядом с репликантом Грэма, о происходившем в голове пленного он представления не имел. Сержант вёл себя смирно, и, если его не провоцировать, мероприятие пройдёт спокойно.

— Это что за придурок? — услышал Нэйв голос за спиной. — С размалёванной рожей.

Оглянувшись, он увидел двух типичных «пижонов» — то есть жителей Азимова, столицы Тиамат. Этим акадийским жаргонизмом, означающим «выпендрёжник», их называли остальные тиаматцы. Именно выпендрёжниками, с точки зрения всех остальных, столичные и были: без фамильяров, отвергающие родной язык, традиционные устои и говорящие исключительно на эсперанто. Столичные, в свою очередь, считали обитателей сельвы замшелыми ретроградами, не способными оценить всего великолепия цивилизации и упрямо цепляющимися за пережитки прошлого.

Но, несмотря на противоречия, любой «пижон» немедленно постарался бы намотать язык на шею иноземцу, рискнувшему пошутить про жителей сельвы. Точно так же в маленьких городках инопланетникам не рекомендовали отпускать остроты в адрес «пижонов»: куда более простые в нравах «деревенщины» попросту скормят горе-юмориста зверью в сельве.

— Репликант, — ответил второй «пижон». — Самый настоящий. Он тебе башку оторвёт раньше, чем ты «Матерь Божья» сказать успеешь.

— Чё, такой крутой? — фыркнул первый, но Грэм уловил неуверенность в его голосе.

— Йеп, — кивнул второй. — Кучу гринго уработал.

— А чё мурло размалевал? Типа хочет нам понравиться? — не унимался первый.

Грэм напрягся и скосился на Чимбика, но тот, если и слышал разговор, вида не подавал.

— Ему доминионцы для маскировки так сделали, — тем временем объяснил второй тиаматец. — Де Силва сказал. А де Силва хоть и пень лесной, но врать не станет.

Дальше Нэйв слушать не стал — начиналось торжество.

Глядя на молодожёнов у алтаря, позади которого смирно сидели два саблезуба в церемониальных накидках — непременный атрибут тиаматских свадеб, символизирующий нерушимость семьи. Грэм подумал, что в сельве, на фоне громадных деревьев, этот обряд смотрелся бы куда величественнее. Но и так зрелище впечатляло: торжественное пение падре под звуки маленького органа-портатива, хоровод птиц-фамильяров над женихом и невестой, синхронный рык саблезубов в финале молитвы и живой коридор из двух шеренг тиаматцев с питомцами, по которому прошли молодожёны.

Чимбик же наблюдал за происходящим с недоумением. Сама концепция регистрации брака была ему знакома, да и Блайз частенько упоминал о свадьбах в прочитанных им книгах. Но эти познания не помогали понять смысл происходящего набора бессмысленных действий. Особенно его удивил музыкальный инструмент, на котором играл тиаматец: деревянный ящик с торчащими из него двумя рядами металлических трубок, клавиатурой сбоку и мехом для накачки воздуха. Неужели он настолько важен, что союзовцы потратили драгоценное место на корабле под размещение и перевозку, вместо того чтобы взять нечто более полезное? Боеприпасы, например, или запасные части. Или его всё же приобрели тут, на планете?

Это Чимбик и спросил у Нэйва.

— Могли и тут взять, — отозвался капитан. — А могли и с собой притащить — с них станется. Такой орган, его ещё называют «портатив», вообще довольно широко распространён. У тиаматцев и акадийцев, например, он обязателен для всех капелланов — так называют полевых священников. Ну и просто многие на нём играют. Вот как Эйнджела на завеле.

Репликант кивнул.

— А это зачем? — задал он вопрос, указывая на то место, где совсем недавно был живой коридор из людей и их питомцев.

— По этому коридору прошли уже не жених и невеста, а муж и жена, — пояснил Нэйв. — Символизирует появление новой семьи на планете. Вроде как их приветствуют и люди, и животные. Точно так же потом они вынесут новорождённого.

Репликант озадаченно замолчал. То, что символизм занимает довольно значимое место в жизни дворняг, он понимал, но никак не мог уловить смысла и способа применения данного явления.

Решив отложить тему на потом, чтобы уже разобрать подробно, Чимбик спросил:

— А птицы над головой?

— Радость и непрерывность круга жизни, — подала голос Ракша. Она с любопытством прислушивалась к разговору, и озадаченное лицо репликанта явно её забавляло. — Тиаматцы считают, что нужно радоваться самой жизни, а смерть — всего лишь переход в иной мир. У них даже похороны проводятся весело, чтобы Смерть видела — её не боятся. Она никто перед силой Жизни. А раз в году проводится День Мёртвых — люди идут на кладбище к могилам родных и вовсю там веселятся, веря, что души умерших радуются с ними.

Чимбик, которому, как и всем его братьям, страх смерти был вообще чужд, призадумался. Выходило, что тиаматцев с репликантами роднили не только глаза, но ещё и отсутствие страха перед гибелью? Или он что-то не так понял?

— Тиаматцы не боятся умереть? — уточнил сержант.

— Да, — кивнула Грэм. — Как у них говорят: «Я не боюсь Смерти, я просто её не хочу».

— Никогда не понимала этих плясок на костях, — негромко, чтобы не расслышали окружающие, призналась Ракша. — Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

— Монастырь? — не понял Чимбик.

— Я тебе потом объясню, — пообещала Эйнджела.

— Зачем вообще нужна свадьба? — удивился Чимбик. — Регистрацию брака в рамках законодательства можно провести удалённо. Для чего устраивают мероприятие?

— Цели могут быть разными, — усмехнулся Грэм, вспомнив гламурные журналы на Новом Плимуте с описанием знаменитостей, пускающих друг другу пыль в глаза всеми возможными способами. — У тиаматцев их минимум две: во-первых, это ещё один способ показать Смерти её бессилие, а во-вторых, просто повод повеселиться. Причём с их точки зрения очень весомый.