Елена Звёздная - Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)
Я так и застыла.
– И тогда я полностью уничтожил тех, кто долгие годы служил источником развлечений слабейших на Иристане, – продолжил Эран. – Я был взбешен. Хуже – я чувствовал, что тебе плохо, и сходил с ума, понимая, что тебе нужна помощь… Поцелуи, Киран, они запрещены не зря, а я был так несдержан.
Ну тут уж я решилась вставить реплику:
– Я Наску не убивала!
– Знаю. – Эран чуть заметно улыбнулся. – Уже знаю.
– А тогда решил, что я еще и убийца? – возмутилась я.
– Нет. – Он устало вздохнул. – Тогда я уже понял, что делать какие-либо выводы в отношении тебя бессмысленно… Все, что ты сказала мне на мосту, было правдой, и потому я более не искал умысла в твоих действиях.
– Теперь я еще и безголовая, – почему-то обиделась я.
А воин невозмутимо подтвердил:
– Я тоже так подумал, когда просмотрел запись с гонок на лемаках с твоим участием.
Кажется, я краснею. А Эран улыбнулся и добавил:
– Жаль, на записях имелся лишь маленький фрагмент твоего пленения, но тогда я понял – ты прекрасно знакома и с Дьяром, и с хассаром Айгора. И тогда сошлось слишком многое – Нрого и Агарн, два весьма недовольных моим правлением хассара. И когда я уже направлялся в Айгор, от моих осведомителей пришла информация о приказе эйтны-хассаш спровоцировать мутацию одной высокопоставленной видящей. К сожалению, на тот момент я решил, что эйтной собираются сделать дочь Киары МакЭдл, а тебя, узнав, что ты моя единственная, попытаются убить. Но я даже предположить не мог, что именно ты являешься принцессой Киран МакВаррас, моя неуловимая женщина-загадка.
Мне почему-то приятно стало, но тут Эран все испортил:
– Ты должна была сразу сказать!
Я удивленно моргнула и переспросила:
– Что сказать?!
– Имя. – В голосе какие-то рычащие нотки. – Свое имя, Киран!
– Я не могла, – честно призналась ему, – правда не могла, мама…
– Твоей матери достаточно было попросить о защите правящего клана! – И речь такая жесткая, отрывистая. – Да, Киара является собственностью воина Агарна, но ты… ты по праву рождения принадлежишь правящему клану, то есть мне!
И вот тут я обиделась и воинственно спросила:
– А ты не думал, что меньше всего на свете мне хочется кому-то принадлежать? И моя мама об этом знает, кстати!
– Твоя мать… – Ему очень повезло, что ничего плохого про маму не сказал, но, как оказалось, я рано радовалась. – Твоя мать едва не поставила под удар весь Иристан, Кира. Твоя мать…
– Маму не трогай! – прошипела я.
Руки на груди скрестились сами собой. Эран полностью повторил этот мой жест полной боевой готовности к моральному подавлению врага и тут же испортил весь эффект, насмешливо выдав:
– Если это угрожает целостности моего дворца, то не буду, конечно.
Челюсть отпала сама собой.
Не дожидаясь, пока ко мне вернется дар речи, Эран спокойно сказал:
– Давай спать.
Молча вылезла из постели, молча подошла к окну, повернувшись собственно к воину пусть будет спиной, и гневно заявила:
– У меня самая лучшая мама в мире! Она умная, добрая, сильная, смелая и меня воспитала просто замечательно.
– Нелегальные гонки тому пример, – задумчиво пробормотал Эран.
Стремительно повернулась к нему, готовая начать боевые действия, но воин лишь усмехнулся и миролюбиво предложил:
– Я больше не буду касаться темы твоей матери, понимаю, что как ее дочь ты имеешь право на субъективное мнение.
И все, на этом тема была закрыта, и меня это почему-то вполне устроило бы, если бы не одно «но»:
– Почему почти все воины Иристана не любят мою маму?
– Мне сложно ответить, не затронув твои дочерние чувства, – дипломатично ответили мне. – И ложись, пожалуйста, замерзнешь.
И действительно, здесь климат явно попрохладнее того, что в хассарате Айгора. Но и вот так вот послушно ложиться я не собиралась. Между прочим, за маму обидно. Я и обиделась. Действительно обиделась.
– Я мало знаю о твоей матери, но, если судить по дочери, могу предположить, что у меня неверная информация.
– Мама у меня замечательная, – зло сказала я, – а у тебя точно неверная информация.
Тяжелый вздох, после чего воин поднялся, подошел, меня каким-то совсем неуловимым движением подхватили на руки и потащили в постель. Сопротивляться и вопить я не решилась, памятуя о том, что как бы желание я проиграла, причем позорно.
Эран подошел к постели, осторожно уложил меня на спинку… и началось!
А что началось? Не знаю как у кого, а у меня кажется, началась революция… гормональная. И самое приятное, что у него она тоже начинается… И закрыв глаза, я приготовилась, уже предвкушая то, что собственно начинается, и старательно отбрыкиваясь от доводов здравого разума… Не до него сейчас, тут гормоны бунтуют… Но ничего не происходило.
Приоткрыла глаза, из-под полуопущенных ресниц взглянула на воина. Стоит.
– Чего стоим, кого ждем? – ни капельки не наглея, спросила я.
И снова глаза закрыла, а то когда я на него смотрю, на глазах глупею. Хотя куда уж дальше?
Полежала… жду. В ответ тишина и никаких непристойных действий. Он что, издевается?!
Открыла глаза, вздрогнула под его синим немигающим взором. Эран так и стоял надо мной, согнувшись, руки сжаты в кулаки и опираются о постель по обе стороны от меня, на лице застыло какое-то каменное выражение, а все мускулы напряжены до предела. И вот я смотрю на него, он на меня… гормоны торжествуют полную победу над разумом, и вдруг воин произносит:
– Киран МакВаррас, ты примешь дар моей жизни?
Нормально, да? Так и потянуло сказать: «Мужик, секс еще не повод для знакомства», но я почему-то промолчала… Наверное, потому, что гормоны и над моей ехидностью одержали полную и безоговорочную победу и сейчас я была совершенно беззащитна перед желанием собственного тела. Однако было внутри меня нечто такое, что даже в абсолютно пьяном состоянии заставляло дойти домой или до общежития. И вот это что-то, всегда сохраняющее остатки разума, заставило взять себя в руки.
Тяжело вздохнув, я откровенно спросила:
– Это что, предложение стать единственной?
Он нагнулся чуть сильнее и выдохнул:
– Да…
От этого его «да» у меня дыхание перехватило… И все это мускулистое великолепие так близко и… И-и-и… и, в общем:
– Я не могу сейчас ответить, – честно призналась этому последнему с конца.
Вопрос последовал незамедлительно:
– Почему?
И мне даже ответить пришлось:
– Понимаешь… я сейчас плохо соображаю, если быть откровенной.
Кстати, я реально была откровенной. А вот он настойчивым!
