Хроники Дарона. Эльф под горой - Мельник Полина

— Прости, останавливаться мы не станем, — ответил я.

— Да я и не надеялась, — устало улыбнулась женщина, я поменялся с ней местами, чтобы дать немного отдохнуть.

И шествие продолжало свой путь, неторопливо приближая нас к новому месту для жизни. Именно так я заставлял себя думать, отгоняя все прочие раздумья о тварях Чернолесья, соседстве с троллями, орками, гоблинами и не такими уж далёкими границами для крылатых тварей, вроде гарпий. Не мертвый лес, а черный, не место гибели, а место новой жизни.

На зарнатхские топи опустились сумерки, а затем ночь. Нам повезло оказаться тут в среднюю Луну, воды, хоть и не полностью, но всё же освещались холодным белым светом. Я шествовал впереди, медленно прокладывая дорогу, маг подавала направления:

— Вправо, потом влево, — говорила она и я послушно проверял, есть ли что-то под кочкой впереди, то и дело падая по грудь в трясину и каждый раз сражаясь с желанием впасть в панику.

Некоторые клочки земли были прямо под водой, но не так глубоко, чтобы ими не воспользоваться и приходилось шарить ногой в черной воде, чтобы нащупать твердь. Как вдруг сердце сделало кульбит в груди: ноги что-то коснулось. Я замер, Сиурила нечаянно толкнула меня в спину, врезавшись, и я вновь ощутил касание:

— Назад, — прошептал я, тихо отступая, сжал рукоять меча.

Ивир понял без объяснений, оттеснив Сиурилу, друг стал за моей спиной, обнажив клинок. В воде что-то было, и лишь мелкая рябь, что исказила черную гладь, говорила о том, что это отнють не крошечное создание. Однако оно не спешило показываться, но и вступать в чертоги невидимой твари желания не находилось. Будь что будет, посреди болота мы беззащитны, а узнав монстра, появится шанс. Я схватил шест и, размахнувшись, ударил по воде, вслед за каскадом брызг ввысь взмыла огромная змеиная пасть, я едва успел увернуться. Миг, и Сиурила закричала, змея вонзила зубы-мечи в ее живот, Ивир проткнул сверкающую чешую, я подоспел на помощь, чудище плюхнулось в воду, женщина рухнула, лишившись сознания. Я подхватил её тело, четыре дыры на животе и пояснице сочились кровью. Побежал по болоту, обогнув перепуганную Даландин:

— Передать её по цепочке, быстро! — скомандовал я, вручив раненую мужчине, что шёл после Дали.

Он быстро исполнил приказ, Сиурилу передали в конец колонны к лекарям, вместе с окровавленным мечом, что пронзил тварь. Кровь не заменит яд твари, но может помочь лекарям подобрать противоядие. Вот только здесь, посреди болота, не найти растений для столь сложного состава, и вскоре, в лучшем случае через сутки, Сиурила уйдет к предкам, а оставшись в болоте без единственного мага, и мы не задержимся.

Ивир стоял, понурив голову, он думал о том же, что и я. Колонна остановилась, я боялся, что после созерцания ран мага, шедшей впереди, может начаться паника. Подняв шест с земли, я решительно сделал шаг вперёд:

— Она всего лишь маг земли! — громко воскликнул я, чтобы услышало как можно больше идущих позади, — на болоте её сила абсолютно бесполезна. Дорогу мы прокладывали наугад, я врал, чтобы подбодрить, что с магом безопасно! А теперь продолжим путь так же, как и до того, половина уже за спиной.

С угрюмой настойчивостью я делал новые шаги, погружаясь в трясину, всякий раз останавливая испуганное до смерти сердце, я цеплялся за палку, протянутую Ивиром и, выбравшись, упрямо шагал вперёд. Меня уже не страшила ни смерть в трясине, ни встреча со змеем: какая разница, отчего умереть? Если мы выберемся, это будет небесное чудо, если нет — простая закономерность. Оставив все мысли, я лишь шагал вперёд, напролом в черную амальгаму воды, хлебая, отплевываясь, цепляясь за тоненький шанс, неуловимо скользивший меж пальцев. Проделывая путь назло смерти, назло здравому смыслу, что предрекали итог, пока мои ноги не подогнулись, отказываясь сделать хотя бы шаг. Я упал на колени, не в силах подняться, бессилие, беспросветность и злость разрывали меня изнутри. Над болотами занялся оранжевый рассвет.

Тяжелая рука легла на плечо, дрожа всем телом, за спиной стояла Сиурила. Под глазами залегли черные тени, белую кожу покрыла испарина, её трясла лихорадка, но маг держалась спокойно, будто боль, искажавшая её лицо помимо воли, не имела никакого значения:

— Я чую землю, мы почти дошли, — прохрипела она.

Ивир нёс её на руках сзади, слова Сиурилы придавали сил, она тихо шептала направление, Ивир передавал её слова, громко оглашая меня. С рассветом и магом мы продвигались быстрее. Сделав лишь одну короткую остановку, чтобы попытаться спасти тонущего оленя из нашей колоны, мы вновь двинулись вперёд, и к полудню на горизонте возникла твердь.

Радость обуяла всех нас, словно ураган, я смеялся, словно сумасшедший. Зеленые макушки Чернолесья казались божественным даром, едва сапоги коснулись твердой земли я рухнул на мягкий мох, никогда не чувствуя себя счастливее. Выползая из трясины, с вечно колышущихся, зыбких кочек на эту благословенную землю, эльфы не верили удаче, трогая и целуя каждый листок. Казалось, самое худшее осталось в этой черной воде, что теперь осталась сзади, далеко за спиной и унесла с собой все тревоги.

Лекари, пусть и измождённые, сразу двинулись в чащу, чтобы помочь раненым. Тот змей был не единственным, кто мешал шествию, укушенных оказалось четверо. Взглянул вокруг: эльфы расставили шатры прямо на берегу болота, загорелись первые костры, дети затеяли игру, копошась неподалеку от дерева, у которого я устроился. Какая-то женщина принесла мне горячую еду, чудом сваренную так быстро и на таких сырых дровах, что были кругом. Горячая похлебка казалась небесным нектаром, только сейчас я вспомнил, что за последние дни в моем желудке не побывало ничего, кроме болотной воды.

Даландин, казалось, за эти дни стала ещё меньше, хрупкая и тонкая, она не присаживалась ни на секунду, чтобы перевести дух и ухаживала за ранеными наравне с двумя остальными лекарями. Заставив себя подняться на гудящие уставшие ноги, направился к ним, но от моей неуклюжей помощи отказались.

Укушенные выглядели плохо, лекари старались изо всех сил, прикладывая и подбирая составы, они вновь и вновь меняли ингредиенты, стараясь подобрать противоядие от неизвестной змеи. Я держал холодную руку Сиурилы, сознание её начало путаться, серые глаза смотрели, но уже ничего не видели. Над лесом разлился бордово-огненный свет, солнце оканчивало дневное шествие. Выгнувшись, рядом захрипел совсем юный воин, всего пара мгновений и юноша обмяк, устремив пустой взор голубых глаз в небо. Вздрогнув, на мгновение Сиурила пришла в себя:

— Я пошла за великим королем, и я умираю за него, — прошептала она, не узнав меня.

Ледяная ладонь сделалась на миг чудовищно сильной, сжимая мою до хруста, боль исказила её бледное лицо. Разжав руку, женщина упала. Глаза Сиурилы закрылись теперь навсегда.

На рассвете мы оставили у черной воды четыре могилы.

ГЛАВА 11. ВАГАРДА, АЛАНДИС. ЭЛИКСИРЫ И ОСЛЫ

Утро туманное и холодное пробралось даже под моё тёплое одеяло и плащ, от сырости, окутавшей тело, сон сняло как рукой. Поднялась и тихо подкралась к костру в полной уверенности, что старик свою вахту проспал, но у дымящегося огонька сидел бодрый Сабат, тщательно увязывая наши пожитки в узлы. Патрулировать его Высочество ночью на протяжении всего пути было идеей деда, и застать старика на посту спящим, было единственным шансом нормально выспаться, но, к сожалению, план провалился.

— Надо бы сегодня купить лошадей в какой-нибудь деревне, — напомнила я, намереваясь получить сарты и ускорить наше путешествие.

— О, азагур, ответ тебе не понравится, — улыбнулся старик, — денег нет, дворец мы покидали в спешке, в карманах ни монеты.

— Сабат, но лошади нам нужны! — настаивала я.

— Я же сказал, что ответ тебе не понравится, — повторил маг, и я скептично осмотрела его, поджав губы.

— Ты опять воровать предлагаешь?

— Мне это самому не по вкусу, — развел руками старик.