Хроники Дарона. Эльф под горой - Мельник Полина

— Именно поэтому чтобы их исцелить, сначала надо омыть кровью.

— Кровожадный вы народец, — констатировал Нарон, и я пожала плечами.

— Но разве ты не хочешь убить своего брата, что прогнал тебя со Светлого леса? — спросила я с улыбкой, и эльф растерялся, — То-то же. Все внутри такие же, как мы. Просто кроме нас и орков остальные привыкли этого стыдиться. Но ведь что плохого, чтобы злиться на того, кто обидел тебя? Что плохого в том, чтобы отплатить гаду тем же?

— А ты не пробовала прощать? — встрепенулся мой праведный собеседник.

— Прощать удел слабых, — ответила я, взглянув в глаза Нарона, что так возмутился моим откровением. — А сильные должны наказывать, иначе зло разрастется.

Повисла пауза, мы больше не разговаривали, размышляя каждый о своем. Я думала, как бы нам добыть лошадей завтра, до того, как ступить в Гурию, где с лошадьми точно будет проблема, а принц просто выглядел сонным и уставшим:

— Он не только прогнал меня, он убил моего отца, — нарушил тишину Нарониэль.

Я взглянула на остроухого, всё-таки он был грустным больше, чем просто уставшим. Такое настроение часто бывало у новичков-азагуров, которые попадали в гвардию. Растерянные, напуганные, они обычно сидели в углах казармы и еще на что-то надеялись. На что-то вроде того, что все это скоро закончится. Но это не заканчивалось, ничто плохое не заканчивается само по себе.

Осмотрела принца, всё же ощутив сочувствие. Поднялась на ноги, вынула меч и вонзила в землю прямо у его ног. Эльф удивленно взглянул на меня, я подошла со спины и взяв его руки, крепко сжала ими холодную рукоять:

— Так возьми меч и отруби уроду голову, — прошептала я, склонившись над ухом.

Эта фраза всегда срабатывала не хуже заклинаний.

[1]Векша — она же белка обыкновенная.

ГЛАВА 10. ТЕЛЛИАРОН. БЕЗДОННЫЕ БОЛОТА

Едва солнце коснулось макушек деревьев, что черными столбами усыпали место ночного пожара, гоблины молчаливой процессией потянулись прочь с горы. Не проронив ни слова, они мягко обходили препятствия, словно ручей, стекая к подножию. Лишь по коричневым кошачьим глазам можно было понять: они не расстроены, а очень и очень злы.

Как только последний гоблин покинул гору, я приказал подниматься. Сменив курс, приказал двигаться вместо границ земель сморщеннолицых и лежащим за ними Амуттгату, сразу к Бездонным болотам. Не стоило сомневаться — следующую ночь в Зарнахе мы не переживем.

Новость восприняли с испугом, молча переглядываясь, эльфы быстро собирали вещи, спорить в открытую не решался никто, но напряжение витало в воздухе:

— Не забывайте, у нас есть маг, — громко напомнил я, взгляды устремились на меня, в том числе и самого мага, — да, она маг земли, не воды. Но ведь нам и нужна земля, что кочками идет через всё болото. Первой идёт Сиурила, вторым иду я. Пока мы все вместе, нам не грозит топь.

— Может, лучше через Амутгат? — тихо раздался голос в толпе, присутствующие стали перешёптываться, обсуждая вариант.

— Гоблины отправились на юг, если вы не заметили. А кто живет на юге? — вступился за мою идею Ивир, он уже встал на ноги.

— Ивир прав, гоблины сегодня же приведут троллей, за пожар никто нас не прощал. К тому же что измениться в Амутгате? Они просто передавят нас там, или вы думаете, что орки за нас заступятся? — воскликнул я, разговоры смолкли, хоть обеспокоенные переглядывания никуда не делись.

Собрав обоз и навьючив тяжелых медведей, мы развернулись на восток, болота были уже близко. Шли молча, мрачный дух витал в воздухе, я подозвал Даландин и велел ей петь, вступать в чертоги болот с таким настроем было опасно, и это все знали. Несмелый голос Дали поплыл над сгоревшей долиной, я знал, что петь девушка не умела и не любила, но также знал, что меня она не ослушается. Веселая баллада о влюбленном орке превратилась в тягучую песнь, пролетавшую над мертвым лесом и обреченными эльфами. К Даландин присоединились другие женщины, я изо всех сил пытался казаться бесстрашным и уверенным, твердо шагая вперёд. Ко мне приблизилась Сиурила, она единственная владела магией и знала правду:

— Теллиарон, принц, — тихо окликнула она, поравнявшись со мной, — вы же знаете, как работает…

— Магия земли? — перебил женщину я, — знаю, не забывай, меня воспитывал маг. Но больше никто не должен знать.

— Но как мы пройдем топи? — тихо спросила она.

— Как все: по кочкам, — ответил я, — ты впереди, я буду идти следом и каждый раз быстро вытягивать тебя, — женщина не была довольна планом, но была достаточно умна, чтобы понять, — другого выхода не будет.

Бездонные болота, топи Зарнатха, слыли дурным местом. А соседство с Чернолесьем и скверной и вовсе могло натворить страшных дел с его обитателями. Бездонными они слыли не потому, что не имели дна и твердых кочек, а потому, что из них редко кто возвращался, пропадая бесследно, пропадая «без дна», как говорилось у гоблинов, отсюда и вышло столь славное название. Но нас было слишком мало, чтобы противостоять гоблинам и троллям, а грифон, что мог бы помочь, едва плёлся позади колонны, опираясь на раненые лапы.

На подходе к стоячим водам лес настигал запах — сырой, гнилой древесиной тянуло с болот. Всё чаще стал встречаться валежник, мёртвые деревья устилали путь к трясине задолго до того, как вдали показалась водная гладь. Я приказал выстроиться в цепочку. За мной шли самые надёжные, им я и приказал молчать, даже если Сиурила утонет. Подав знак магу, вручил ей длинный шест и двинулся вслед за ней. С отрывом в пять шагов за мной шел Ивир.

Я рассчитывал, что святое неведение позволит моим эльфам не паниковать, потому и оттеснил их подальше от головы колоны, в которой будет прокладываться путь не так просто, как хотелось бы.

Маг взглянула на меня, в серых глазах был страх, я положил руку на плечо женщины и тихо промолвил:

— Лишь мы вдвоём будем знать цену этого пути и через сотню-другую лет непременно расскажем её внукам, — Сиурила улыбнулась, в Магиконе их здорово дрессировали, выдержки женщине было не занимать.

Способностей мага земли хватало на чувство земли, ее поиск, но что это будет за поверхность: твердая надежная кочка или жалкий комок, что утянет в бездну, никто не знал. Сиурила подвязала потуже белоснежную косу и сделала первый шаг, ступая ровно за женщиной, я двинулся в болото.

Над черноводьем сгущались тучи, несколько минут и на нас посыпался мелкий, частый осенний дождь. Стало темнее, из-за серых туч, затянувших небо, гладь воды сделалась и вовсе непроницаемо черной, казалось, мы шагаем по гладкому зеркалу, вылитому из ртути. Одежда, мокрая насквозь от постоянных купаний в трясине прилипла к телу.

О! Чувство, когда почва под твоими ногами обрывается, и ступни вдруг уходят в пустоту черной бездны, было ужасным! Потаенный, животный страх сгинуть подгибал уставшие ноги, мы менялись с Сиурилой местами, продвигаясь вперёд на ощупь, то и дело, погружаясь в жадную, глотающую топь.

И тогда на помощь спешил Ивир, вытащив упавшего, мы снова делали пару десятков шагов и снова погружались в эту черную ртуть. Колонна двигалась медленно, но всё станет ещё хуже, когда на землю навалится ночь: путь по болоту станет и вовсе страшным.

Сиурила сделала шаг вперёд и тут же провалилась, не издав ни звука, женщина протянула руки вперёд, я бросил ей шест, вцепившись, она медленно выбиралась из чавкающей трясины, мы зашли вглубь болот, это ощущалось тогда, когда ты попадал в топь. Чем глубже болота, тем более становилось прожорливее и гуще трясина, попадая в такую, приходилось держаться изо всех сил.

— Никогда бы не подумал, что такие хрупкие женские руки могут быть так сильны, — подбадривал я Суирилу, что повисла на шесте, чтобы немного передохнуть.

— Уж и я сама бы не подумала, — призналась маг, сделав рывок, мы с Ивиром приняли ее, втаскивая на узкий клочок земли, — скоро настанет ночь, — напомнила она, оглянувшись.