Роман Лугатин - Новая особь
Никто из них двоих не услышал звука тормозов от припарковавшегося автомобиля экстренной помощи. Зато Белинс, стоявший недалеко от входа, заметил на центральной двери, мерцания красно-оранжевых маячков, отразившиеся на стекле.
— Они наконец-то прибыли! — с нескрываемой ноткой радости в голосе воскликнул он и побежал к выходу. Подобное поведение и стало его фатальной ошибкой.
— О-о черт, что это?.. — не скрывая нахлынувших эмоций, заорал Винсент, глядя на восьмипалую мерзость, светящуюся краснотой и спускающуюся сверху к входной двери. От удивления перед увиденным, колени испугавшегося консьержа немного прогнулись и он, отшатнувшись назад, пройдя, таким образом, спиной вперед, несколько метров, по пути случайно наступив на чей-то скелет, уперся спиной в деревянную лакированную стойку.
Захрустевшие под ногой, после обработки Частицами, ставшие невероятно хрупкими, ребра, привлекли его внимание. Он посветил фонариком на «керамический» скелет, распластавшийся на полу.
— Кто это?.. — ненамеренно вырвалось из уст Винсента. — Лестер?! — в его ответе — самому себе — отчетливо прозвучало сомнение.
Винсент вновь посмотрел в сторону приятеля. Тот, в свою очередь, теперь не спешил к двери, а уже стоял возле нее и постепенно тянулся к ее позолоченной ручке. Взгляд же самого Белинса сомкнулся на фигуре здоровенного паука, неподвижно зависшей в трех метрах над ним. Даже с такого приличного расстояния Винсент смог разглядеть едва заметные движения громоздких челюстей твари. Монстр явно был голоден и не пытался скрыть этого. Наподобие как люди и животные облизываются в предвкушении манящей трапезы, так и паук демонстрировал подобное, но не движением языка, а оригинальными щелчками — друг о друга — своими бивнеобразными жвалами.
Наконец, Белинсу удалось дотянуться до дверной ручки, и он, не давая пауку повода наброситься на себя, осторожно обхватил ее. Так как монстру от своих не мутированных родственников достались все присущие им свойства органов восприятия, паук распознал изменение психологических колебаний в нервной системе своей добычи. Заподозрив неладное, членистоногая тварь не спеша потянула свои мерзкие, длинные, передние придатки к человеку.
— Эй, ты сволочь! — неразумно выкрикнул Винсент, в адрес гигантского паука, пытаясь отвлечь его внимание от Белинса.
Двухсегментное чудовище не обратило никакого внимания на человека, вопящего неподалеку, и тогда Винсент, озлобленный от негодования, пошел на беспрецедентные меры — бросив включенный фонарь прямо в мерзкую сущность, тянущуюся к его товарищу по работе.
Насекомое тут же отреагировало, когда продолговатый предмет ударился об хитиновую оболочку головогруди паука. Сам удар от фонарика не произвел бы и малейшего эффекта, а вот яркий свет, попавший на плоть монстра, вызвал у последнего умопомрачительное возмущение, вылившееся в душераздирающий писклявый вопль.
Спрыгнув со стены, красный монстр, яростно клацая своими «бивнями», направился к обидчику, а Белинс, повинуясь инстинкту самосохранения, попытался выскользнуть на улицу. Но когда дверь, по мере его воздействия на нее, открылась всего на несколько сантиметров, паук, тайным образом почувствовав нежелательное для себя, остановился, и резко повернувшись к прежней добыче, издал хлюпнувший звук.
Точное попадание мигом избавило предусмотрительного хищника от нежелательных проблем.
Винсент воспользовался свободным временем, он, присев на колени, спрятался за администраторскую стойку. И теперь ему, наконец, удалось понять, каким образом, еще минуту назад живой человек превращается в обглоданный — до белой кости — скелет. Затея, по спасению коллеги, нещадно провалилась. В настоящее время перед ним предстала наиболее важная задача — спастись самому.
Неожиданно раздавшийся за спиной звук ломающейся древесины активировал в ногах консьержа мышечный рефлекс. Отпрыгнув от стойки, за которой только что прятался, Винсент, упав навзничь, быстро приподнялся и посмотрел, что явилось причиной подозрительного треска.
Как оказалось, восьминогое чудище не позабыло о своем обидчике. Разделавшись с Белинсом, монстр, прекрасно зная о месте нахождение следующей жертвы, ринулся в атаку.
Благо для Винсента, насекомое не потратило времени на определение структуры деревянной преграды, и в силу своей практически полной слепоты, перекусило не человека, а администраторскую стойку, защитившую консьержа. Пока паук пытался вызволить один из своих «бивней», застрявший в деревянной конструкции, Винсент, не теряя ни секунды, устремился к двери лестничного пролета.
Вбежав внутрь, он запер за собой дверь и в темноте, на ощупь, порой опираясь руками о ступеньки, направился вверх по лестнице.
Глава 4
В нынешнем состоянии, отель «Плаза», со своими темными глазницами окон, казался абсолютно безжизненным и даже немного враждебным. «Разношерстные» люди, обычно постоянно слоняющиеся туда-сюда, совершенно отсутствовали. Ну, конечно, как можно в подобной ситуации: без электричества, да еще и к тому же в силу обрушившегося с людьми лифта — оставлять постояльцев отеля на дальнейшее пребывание.
И это место, куда по срочному вызову, хоть и с большой задержкой из-за ненастной погоды, пришлось прикатить Батлеру со своими четырьмя подчиненными, было ему хорошо знакомо. Конечно, он не был чрезвычайно богат, чтобы самостоятельно оплатить недельное проживание в столь шикарных апартаментах, все же государственная награды, по причине которой его однажды пригласили в пятизвездочную гостиницу, предоставила бывшему солдату военно-морских сил насладиться мимолетным, но полноценным отдыхом.
С тех пор, как к отелю подъехала машина экстренной помощи, проливной дождь постепенно стал утихомириваться и теперь уже практически полностью сошел на нет.
— Сэр, почему нас никто не встречает? — услышал Батлер за спиной, брошенный ему из салона микроавтобуса, долгожданный вопрос.
В ответ, Батлер лишь немного прогнувшись вперед, посмотрел на верхние этажи гостиницы через лобовое стекло, а затем произнес:
— Да… странно все это. — В силу своего жесткого характера, бывший военный отнесся к подозрительной ситуации без предрассудков. — Работа — есть работа. Паскаль, глуши двигатель. — Затем Батлер обернулся в пассажирский салон и обратился к трем, сидевшим там, специалистам различного класса: — Собирайтесь, девочки, выдвигаемся…
На подобные частые изречения со стороны бывшего вояки — никто не обижался. Все знали, что человек этот очень силен, как и телом, так и духом, а порой сказанные им колкие слова, лишь подталкивали его покорных послушников к незамедлительным, четко выверенным действиям.
С точки зрения самого Батлера, гражданская жизнь, также как и фронт, являются полем боя. «Немного зазевался — и будь уверен, что ты проиграл». — Таков был девиз гражданского военного.
Спустя несколько минут Батлер и четверо его подчиненных, вместо того, чтобы сообщить на трубку дежурному о подозрительной ситуации, решили, опять же по приказу самого гражданского военного, войти и попытаться выяснить все самостоятельно. Никто, кстати говоря, из сопровождающих его специалистов не был против. А если кто-то даже и был, то, скорее всего, просто промолчал и принял этот факт, как принял однажды самостоятельное решение работать с этим человеком.
Уже перед входной стеклянной дверью, с того места, где стоял Батлер, было возможно разглядеть большую часть пространства, примыкающего к входу. Вооружившись фонариком, он прильнул к стеклу двери и осветил близлежащую часть подозрительно безжизненного помещения. На первый взгляд все выглядело весьма безобидно, вплоть до того момента, как луч фонаря не коснулся кровяного пятна, показавшегося Батлеру, в темноте вестибюля, разлившейся нефтяной лужей.
— Здесь что-то не так! — кратко констатировал он и с радостью для себя, в догадках, определил происхождение, увиденного им на полу, темного образования. «Это всего лишь игра света и тени», — мимолетная мысль вернула солдату бодрость духа.
Как и в былые времена, бойкий вояка попытался войти первым. Толкнув дверь, он с сожалением убедился, что та не собирается ему сдаваться без боя. Что-то мешало открыть ее. Батлер посветил фонарем в подножье двери, но из-за текстуры, вьющейся там золотом, не смог ничего разглядеть. Он, в надежде, толкнул дверь еще раз. Ничего не вышло, лишь только глухой хруст возвестил о том, что пробовать пытаться ее открыть без специальных приспособлений не стоит.
— Максвелл, займись дверью, — грубо, чтобы тот поторапливался, произнес Батлер.
Не более чем через пять минут все было исполнено в лучшем виде. При помощи портативного домкрата, Максвелл на несколько сантиметров приподнял дверь, но не снял ее с петель, а лишь несильно принялся толкать ее против себя. Вновь послышался скрежет, а уже прямиком за ним до боли знакомый хруст.
