Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4
— Здесь резервный бак, герр вице-адмираль! Осталось на девятьсот тридцать километров, не считая аварийного запаса.
Русский сказал бы «километров девятьсот». Педанты.
Я прикинул — до Гштаадта, горнолыжного курорта и частного образовательного кампуса Le Rosey — сто пятьдесят километров. Должно хватить с лихвой — и еще на то, чтобы смотаться оттуда…
Зазвонил телефон. Полковник…
— Что там у вас произошло? — Зиммер был спокоен, как удав — заваруху вы устроили, этот бал будут вспоминать еще несколько лет…
— Долго объяснять. Это калабрийская мафия. Наемники. Ганс, ты знаешь, Гштаадт?
— Конечно. Там вся элита отдыхает…
— Там кампус школы Le Rosey, мы сейчас летим туда. Там мой сын, его либо уже похитили, либо вот-вот похитят. Скоро скажу точнее…
Ганс Зиммер негромко выругался
— Из-за тебя, русского психа, меня лишат лицензии.
— Этой мой сын, Ганс!
— Да понял… Отбой.
— Что с Ником?! — Ксению мутило, вертолет трясло в восходящих потоках, она была белая как мел от страха
— Сейчас мы найдем его. Как тебя зовут? — спросил я одного из двоих швейцарцев находившихся в салоне
— Генрих, герр вице-адмираль! — он отдал честь на свой манер, по-немецки, двумя пальцами — а это Дитер.
— Служили?
— Так точно, герр вице-адмираль! Я — в горнострелковых частях, а Дитер — в десантном полку. Снайпер десанта…
— Герр полковник сказал о том, что я здесь командую?
— Так точно, герр вице-адмираль, герр оберст приказал подчиняться вам.
Слава Империи…
— Берите оружие. И мне, если есть. Придется пострелять?
Стоило мне только плюхнуться в кресло — на меня налетела Ксения. Она уже попыталась набрать номер сына и убедилась в том, что он не отвечает. Зрелище снайперских винтовок, которые швейцарцы доставали из чехлов — окончательно вывело ее из равновесия.
— Что вы задумали?! Надо вызвать полицию!
— Они его убьют, как только поймут, что окружены! Они фанатики, экстремисты, религиозные психопаты! Если они не смогут его украсть — они его убьют!
— Это ты во всем виноват!
Первый удар мне отразить не удалось, второй удалось — я перехватил руку, прижал Ксению к себе.
— Скотина, ублюдок, подонок! Из-за тебя все, из-за тебя! Из-за тебя, мразь!
Чуть не сказал — если бы ты послушалась меня, отдала бы Николая в кадетский корпус — ничего бы не было. Я хотел бы посмотреть на тех, кто осмелился бы украсть ребенка из русского кадетского корпуса. Но это даже не обсуждалось — Ник не должен был стать убийцей. Подразумевалось — убийцей, как я.
Женщины, женщины. Интересно, почему вы ищете в жизни настоящих мужчин — но ненавидите тех, кто готов с оружием в руках сам вершить свою судьбу? Почему вы считаете, что настоящий мужчина должен владеть всем миром — но в то же время покорно припадать к вашим ногам? Неужели не понимаете, что так не бывает?
Ксения заплакала…
— Ну, все, все… Может, он все еще в кампусе. Просто потерял телефон. В таком случае мы просто заберем его, и отвезем в аэропорт. Дальше вы поедете в Родезию и отсидитесь там, на ферме, пока все не стихнет…
— Ничего не стихнет — вдруг сказала Ксения
— Что? — не понял я, гул турбин давил на уши
— Ничего не стихнет. Ты, Николай — вы все доигрались. Черт бы вас побрал…
— Ну все, все… Сейчас мы посмотрим, может быть я зря поднимаю панику. Все, успокойся. Ты не должна быть такой…
Я достал устройство Нева-2, которое, слава Богу, я захватил с собой, вставил аккумулятор и карту, набрал код доступа. Это было многофункциональное устройство, некоторых версий в гражданских моделях не было. Например — с этого устройства можно было выследить человека в любой точке земного шара, если на нем будет RFID-метка. Прошли те времена, когда маяк был размером с половину ручки, а дальность действия его не превышала один километр. RFID-метка по размеру примерно соответствует почтовой марке, не требует питания, возможен ее контроль со спутников. Точно такая же — была встроена в золотой крестик, который я подарил своему сыну…
Проскочила подпрограмма загрузки, потом загрузился экран. Я ввел код, который помнил наизусть — код нужной мне метки. Несколько секунд — и на экране появилась пульсирующая белым точка. Метка двигалась…
— Что?!
— Они похитили его. Кажется, везут в Женеву.
— Одна минута! — обернувшись, проорал луженой глоткой пилот.
Черт бы все побрал…
Мы трое вооружились — в операции по освобождению заложника нужен буквально каждый меткий стрелок, которым вы располагаете. Генрих вооружился полуавтоматической Erma PSG-1, а Дитер — типичной для десантников G-8 той же компании. G8 — это нечто среднее между пехотной винтовкой, ручным пулеметом и снайперской винтовкой, тяжелое, но точное оружие с оптическим прицелом и барабаном на пятьдесят патронов. Мне нашелся лишь MP5SD3 с лазерным и оптическим прицелами, бесшумное оружие ближнего боя. Первоначально планировалось, что оба швейцарца на вертолете в критической ситуации смогут обеспечить мой отход, либо стреляя по преследователям, либо просто ведя заградительный огонь. Они вооружились из расчета двух человек, пистолет-пулемет взяли на всякий случай — этот случай как раз и наступил. Летчик одолжил мне куртку, на которой на спине было написано светящимися буквами «Polizei». И на том спасибо.
Дитер выглянул в ревущую тьму, бросил вниз лестницу. Вертолет уже не летел — а еле полз, подбирая участок для высадки.
— Точка сброса!
Мне довелось идти третьим — швейцарцы, считая меня наименее подготовленным к такого рода злоключениям, пустили меня последним. Впрочем, по сравнению со швейцарскими десантниками и альпийскими стрелками я, мужчина средних лет с двумя контузиями — действительно плохо подготовленный салага.
Ксения сидела в одном из кресел, она уже полностью овладела собой — это тоже было ее, она могла взять себя в руки в самой экстремальной ситуации, будь то ночной визит отца, при том, что в будуаре скрывается тайный любовник, или похищение собственного сына. Сидела как на троне — белое как мел лицо, плотно сжатые губы, прямая спина. Она знала — что меня не остановить, что я решу проблему как обычно — сам, не прибегая к чьей либо помощи, пользуясь лишь тем, что есть у меня и рядом со мной. И она знала — что вряд ли кто решит проблему, кроме меня…
— Мы вернемся! — крикнул я Ксении то, что обычно кричали выпускающим, перед тем, как шагнуть за борт, на удачу. Она не шевельнулась, ничего не сказала — просто вжалась в кресло и ждала. Другого выхода — кроме как ждать — у нее не было…
Пилот высадил нас ювелирно — около трассы, по которой шел автомобильный поток из Женевы в курортно-рекреационную зону. Была пятница, поэтому основной поток автомобилей шел не в Женеву — а из Женевы, швейцарцы уезжали на выходные в горы. Левая сторона дороги была почти свободна и скорость на ней была куда выше — дисциплинированные швейцарцы даже не думали выскакивать на встречку и занимать хоть миллиметр от нее.
Здесь был поворот — и дорога простреливалась метров на триста. А так — здесь были не горы, настоящие горы — а предгорье, с лугами и лесами.
Я еще раз взглянул на экран прибора — проблема была в том, что он показывал лишь приблизительное местоположение объекта. Нельзя было увидеть машину, в которой везут Ника, нельзя было понять, как далеко он находится. По моим прикидкам — им ехать еще километров десять.
И это значит — надо поспешить. Выход только один.
— Занимайте позиции. В самом конце — сказал я — я пойду вперед. Попробую остановить их. Это будет микроавтобус. Или внедорожник, что-то большое, потому что их несколько. Как только кто-то не остановится — так и стреляйте. Или если я выстрелю в воздух.
Нормальной связи на меня не хватило — не было лишней рации.
— А если остановится, герр вице-адмираль?
Черт, а если и впрямь остановится? Их несколько человек, я один. Пистолет-пулемет не в счет, я могу не успеть его применить. Или просто — не будет такой возможности.
Я достал из-за пояса Беретту, которой разжился в Арен Дю Женев, пересчитал патроны в ней — оказалось, двенадцать. Не сходя с места, истратил один, бахнув в воздух — нельзя идти на дело с оружием, которого ты не знаешь. Надо опробовать его хотя бы одним выстрелом.
Работает.
— Если остановятся, то… по обстановке. И бейте на поражение, это террористы.
Последнее швейцарцам не понравилось — в конце концов, здесь была не Африка, здесь была родная Швейцария. Но подчинение приказам вбито в германоязычные народы с детства — поэтому, Генрих только кивнул, ответив за обоих.
— Яволь, герр вице-адмираль…
В Швейцарии, как я уже говорил, уважение к полиции — в крови каждого швейцарца, в России такого нет. В России водитель, которому приказали бы остановиться — обязательно бы обратил внимание, что у дорожного полицейского почему-то нет обязательного атрибута его профессии — жезла со световозвращающими полосками. А если бы и остановился — то попросил бы предъявить удостоверение.
