Джон Гриббин - Дорога в никуда
— На севере страна Итскапинтик, — сказал он О'Брайену. — Насколько мне известно, она нейтральная. Мы перейдем ее границу и отдадимся на милость ее населения.
— Лучше не слушай всякую болтовню, — ответил О'Брайен. — Что это за люди?
— Смесь индейцев и белых. Они говорят на языке, относящемся к семейству нахса, и они больше похожи на ацтеков Мексики. В Восточную Европу они пришли сравнительно недавно, покорили местное население и превратили его в рабов.
— Это звучит не особенно обнадеживающе, — произнес О'Брайен. — А каковы они теперь?
— Я читал, что прошло всего лишь пятьдесят лет с тех пор, как они отказались от религиозных церемоний, связанных с человеческими жертвоприношениями. И они обращаются со своими рабами не только как с низшими людьми, они не дают им никаких шансов вырваться на свободу. Во многих отношениях это очень архаичный народ.
— Почему же мы тогда идем туда?
— Не затем, чтобы просить у них милости. Я намереваюсь ночами идти, а днем скрываться. Мы должны попытаться пересечь эту страну, не входя в контакт с ее населением. Наша цель Тирслэнд, Швеция на нашей Земле. Там мы посмотрим, что нам делать дальше. Может быть, нам удастся попасть на корабль, отплывающий в Блодландию. Там мы станем важными людьми, с нами будут обращаться как с королями, и мы сможем вести приятную жизнь.
Эти слова надежды подбодрили О'Брайена. Дальше они шли напрямик, отваживаясь по ночам выходить на безлюдные проселочные дороги. Через пятнадцать дней после бегства из Эстоквы они вышли на ведущую на север главную дорогу. С вершины одного из холмов они увидели, что поток беженцев прекратился. Солдат не было видно и Ту Хокс решил, что они без особого риска могут присоединиться к колонне.
На протяжении двух следующих дней они шли с краю колонны беженцев и обнаружили, что таким образом они продвигаются вперед намного быстрее. На утро третьего дня они услышали на западе орудийную команду. Она все усиливалась и когда настала ночь, до них донеслись щелканье ружейных выстрелов. На следующее утро появились отряды готинозонцев — подкрепление с юга, которое должно было оставить пришедший в движение фронт. Ту Хокс и О'Брайен оставались среди беженцев, где они, по крайней мере, навряд ли могли вызвать подозрение. Левая половина широкой дороги была освобождена полевой жандармерией. Быстро проносящиеся мимо военные грузовики и штабные машины окутывали беглецов удушливыми облаками пыли.
Во второй половине четвертого дня беженцы достигли перекрестка и повернули на дорогу, ведущую на восток. Ту Хокс сказал:
— Перкунцы, должно быть, вторглись и перерезали дорогу к северу отсюда. Они быстро продвигаются вперед.
— Я все время считал, что индейцы были хорошими воинами, — сказал О'Брайен. — Но здесь, как мне кажется, все совсем не так.
Ту Хокс был немного раздражен, словно эта критика каким-то образом коснулась и его. Он знал, что О'Брайен всегда считал его индейцем и что он, хотя он никогда этого не показывал, имел насчет этого свое собственное мнение.
— Я хочу тебе сказать вот что, — ответил он, — Эта война — совсем не то, что мы знаем. Здесь нет конвенции об обращении с военнопленными, нет известных нам правил ведения войны. Пленных здесь берут в основном для того, чтобы допросить их. Насколько нам известно, допросы здесь означают пытки. Тот, кому не повезло и кто оказался на побежденной стороне, знает это и борется до самого конца. Если ему приходится отступать, он лучше сам убьет своего раненого товарища, чем позволит ему попасть в руки противника. Вследствие этого агрессор здесь должен рассчитывать на более упорное сопротивление, чем если бы это было на нашей Земле. То, что несмотря на это, перкунцы быстро продвигаются вперед, означает их превосходство в технологии, в их стратегии обхода опорных пунктов противника с их последующим уничтожением.
О'Брайен хрюкнул.
— И, вероятно, тем, что они — гораздо лучшие солдаты. А теперь мне хотелось бы знать, как мы пойдем дальше. Эта дорога поворачивает на восток.
Ту Хокс был вынужден признать, что он тоже не знает этого.
— Ясно только то, что до снега мы должны достигнуть Тирслэнда. Если зима застигнет нас на открытой местности, мы очень быстро погибнем от холода.
О'Брайен содрогнулся.
— Боже, что это за мир! Если уж мы должны были прийти через Врата Времени, то почему бы нам тогда не попасть в приятный и дружественный мир?
Ту Хокс улыбнулся и пожал плечами. Быть может, и существовал такой «параллельный» мир, но они находились не в нем.
Часом позже они прошли мимо локомобиля, который застрял в мягкой земле обочины дороги. Трое мужчин пытались вытащить тяжелую машину на твердое полотно дороги. Ту Хокс сказал:
— Ты видел женщину на заднем сиденье машины? Волосы ее повязаны платком и выглядит она очень усталой. Но я могу поклясться, что это Ильмика Хускарле.
Он некоторое время поколебался, но когда О'Брайен сказал, что ее присутствие может им пригодиться на границе с Итскапинтиком, и эта встреча, может быть, является для них настоящим счастьем, они повернули назад. О'Брайен прав, — подумал Ту Хокс. — Как с дочерью посла с ней будут обращаться хорошо и что при совместном путешествии им, возможно даже, удастся попасть на ее родину. И она сама должна быть заинтересована в этом. Она должна взять с собой Ту Хокса и О'Брайена. В конце концов, именно это было ее первоначальным намерением, и он видел, почему это ее намерение должно было измениться.
Он смело подошел к машине. После нескольких мгновений удивления девушка узнала его. Сначала ее улыбка была недоверчивой, потом радостной.
— Мы можем поехать вместе с вами? — спросил он.
Она тотчас же кивнула.
— Это слишком прекрасно, что это может быть правдой. Мы уже потеряли всякую надежду…
Они не стали терять времени. Ту Хокс и О'Брайен подошли к машине сзади и помогли троим мужчинам. После того, как машина была вытащена на твердое полотно дороги. Ту Хокс и О'Брайен забрались внутрь; остальные, родственники членов посольства Блодландии в Эстекве, уселись на заднее сиденье. Ильмика села за руль и повела локомобиль так быстро, как только могла, но не причиняя вреда беженцам. Частыми гудками она прокладывала себе дорогу и там, где тачка или каталка не были своевременно убраны с дороги, ей приходилось сворачивать на обочину. Во время одного из таких маневров она и застряла за двадцать минут до появления Ту Хокса.
По пути он рассказал ей, что с ними произошло. Она, конечно, знала, что агенты Блодландии были убиты, но она считала, что оба чужака были захвачены перкунцами. Она ждала еще два дня, ведя всевозможные поиски, потом сама бежала из этого города, ставшего таким опасным.
Они ехали весь день и всю следующую ночь, а на следующее утро они были уже далеко на севере, но у них кончилось горючее. Они пытались остановить армейские машины и выпросить у них пару центнеров угля, однако, все было напрасно. Они попытались топить котел дровами и с трудом проехали еще сорок километров, все время останавливаясь, чтобы набрать дров, но потом и это стало бесполезно, когда из пелены туч хлынул сильный дождь и промочил все вокруг.
— Нам предстоит еще дальняя дорога и мы должны идти, — сказала Ильмика. — Если мне удастся поговорить с каким-нибудь офицером, он, возможно, даст нам какую-нибудь машину.
Это звучало очень обнадеживающе. Было ясно, что отряды готинозонцев по горло заняты своими собственными проблемами и у них не было ни времени, ни желания помочь иностранцам найти какое-нибудь транспортное средство, даже если среди этих иностранцев была дама благоприятного происхождения. Доказательства этого появились примерно часа два спустя, когда они прошли в колонне беженцев первые шесть километров.
Из одного из перелесков выбежали пятьдесят или шестьдесят пехотинцев, пересекли дорогу и укрылись за нарой холмов к востоку от них. Беженцы, оказавшиеся поблизости, бросили свой багаж и повозки на произвол судьбы и побежали вслед за солдатами. Паника распространилась по всей колонне. Дорога превратилась в хаос наваленной друг на друга рухляди, лишившейся своих хозяев.
В воздухе просвистела граната и взорвалась в двадцати метрах от дороги. В воздух взлетел фонтан дыма и земли. Ту Хокс и остальные бросились в мелкий кювет. Просвистели еще три или четыре гранаты, которые тут же взорвались, частью около дороги, частью на ней. Оси повозок, колеса и домашний скарб взлетели в воздух, ливень земли обрушился на лежащих в кювете людей.
Взрывы отдалились, потом прекратились совсем. Ту Хокс услышал зловещее завывание бронемашин и осторожно поднял голову. Позади перелеска слева появились пять броневиков. Они были оснащены пушками, а у двух из них было также тонкоствольное оружие, с такого расстояния похожее на пулеметы. Ту Хокс знал, что пулеметы здесь еще не изобрели, но эти штуки казались достаточно опасными, чтобы побудить его к бегству. Он сделал знак остальным и помчался по придорожному пшеничному полю, чтобы уйти из зоны обстрела. Когда его группа уже почти наполовину пересекла пшеничное поле, броневики уже были на дороге и открыли огонь по бегущим солдатам и мчащимся вслед за ними беженцам. Скорострельность их орудий поразила Ту Хокса. Было очевидно, что перкунцы снабдили свои бронемашины скорострельным оружием. Он еще никогда не слышал о существовании здесь такого оружия. Должно быть, его создание до сих пор хранилось в глубокой тайне, а теперь перкунцы, наконец, применили его. Вот оно, дополнительное основание для такого быстрого продвижения перкунцев, подумал Ту Хокс. Сила его огня должна быть просто подавляющей.
