Эдгар Берроуз - Великий воин
Глава XIV. Чудовище продолжает расти
Любовь склонна все видеть в мрачных тонах, даже если на то есть совсем незначительная причина. Она рисует в воображении жуткие картины, торопит события и ждет при этом самого худшего, хотя часто и угадывает будущее. Именно этого я и боялся, когда мы с Ситором и Джанай стояли перед троном Эймада. Ситор, красивый, величественный. Эймад в одежде джеддака. Джанай, прекрасная, как само совершенство. И я, уродливый, страшный. И как я мог подумать, что Джанай сможет предпочесть меня нормальным людям? А если мой соперник к тому же джеддак, какие шансы у меня? Я постоянно отождествлял себя с Вор Даем, а это, согласитесь, означало, что я путаю мозг одного с телом другого.
Масляные глаза Эймада буквально пожирали Джанай, и сердце мое ныло. А вдруг Джанай выберет меня, а Эймад откажется выполнить условия договора? Я поклялся, что тогда убью его. Эймад отпустил Ситора и обратился к Джанай.
— Этот хормад сослужил мне службу, — показал он на меня. — Чтобы наградить его, я обещал выполнить его просьбу. Он попросил тебя. Мы решили предоставить выбор тебе. Если Рас Тавас будет найден, хормад надеется получить новое тело. Если Рас Тавас не найдется, хормад останется в прежнем обличии. Если ты выберешь меня, ты будешь джеддарой Морбуса. Кого ты выбираешь?
Я не могу сказать, что Эймад изложил дело достаточно подробно. Но он знал: все преимущества на его стороне, так зачем говорить лишнее? Для него не было сомнений, каков будет ответ Джанай. Эймад предложил ей высокое положение. Вор Дай не мог ничего предложить. А так как она не знала ни того, ни другого претендента, то ее выбор был очевиден.
Эймад проявил нетерпение.
— Ну? Каков твой ответ?
— Я пойду с Тор-дур-баром, — сказала она.
Эймад прикусил губу, но сдержался.
— Отлично, — сказал он. — Но я думаю, ты делаешь ошибку. Если ты изменишь свое решение, дай мне знать.
Затем он отпустил нас.
На обратном пути в здание лаборатории я буквально летел по воздуху. Джанай сделала выбор! Теперь она постоянно будет со мной, под моей защитой. Она тоже казалась счастливой.
— Значит, я теперь увижу Вор Дая?
— Боюсь, что кет.
— Почему? — она даже остановилась от неожиданности.
— Через некоторое время, — объяснил я. — А пока я буду охранять тебя.
— Но я думала, мы идем к Вор Даю. Ты обманул меня, хормад?
— Если ты так думаешь, тебе лучше идти к Эймаду! — рявкнул я, испытывая, вероятно, самое странное чувство, какое когда-либо охватывало человеческое существо, — ревность к самому себе.
Джанай сразу притихла.
— Прости, — сказала она. — Но я ужасно устала. Пожалуйста, прости меня. Я ведь столько пережила, что любой бы мог сойти с ума.
Я уже выбрал жилье для Джанай в здании лаборатории. Комнаты были рядом с моими и на некотором расстоянии от помещений с резервуарами. Для охраны и прислуги я отобрал самых умных хормадов, и она была довольна всем. Закончив ее устройство на новом месте, я сказал:
— Если я тебе понадоблюсь или ты захочешь меня видеть, сразу пошли за мной и я приду.
После этого я оставил ее и пошел в кабинет Рас Таваса.
Теперь я сделал все, что мог, с помощью своего обличья. И можно было подумать о побеге из Морбуса. Но куда мне бежать в таком виде? Только в Морбусе я мог надеяться жить в безопасности!
Чтобы занять голову, я принялся за просмотр бумаг и заметок Рас Таваса. Большинство из них были для меня совершенно бессмысленны. И все же я продолжал копаться в них, хотя мысли мои были заняты Джанай. Я думал о том, что сталось с Рас Тавасом и моим Владыкой, а также какую шутку сыграла судьба с моим телом. Будущее представлялось мне весьма мрачным. Вскоре я нашел нечто, напоминающее план здания, а рассмотрев его внимательно, понял, что это в самом деле план здания лаборатории. Я легко узнал две двери, которые мне были хорошо знакомы. На нижнем листе оказался план подвалов под зданием. Подвал состоял из коридоров и камер. Там было три длинных коридора и пять поперечных. Все коридоры были пронумерованы от 1 до 8. Камеры вдоль каждого коридора были тоже пронумерованы. Четные номера были на одной стороне, нечетные — на другой. Все это было мне интересно, поэтому я отложил эти планы, чтобы при удобном случае внимательнее рассмотреть их. В это время охранник у двери объявил, что пришел Тун Ган и хочет видеть меня. Он был крайне возбужден, когда вошел в кабинет.
— В чем дело? — спросил я, так как по его виду догадался, что произошло нечто неприятное.
— Идем, — ответил он. — Я покажу.
Он повел меня в главный коридор, затем в небольшую комнату, окна которой выходили во двор. В этот двор также выходили окна и вентиляционные отверстия помещений, где находились резервуары. Среди них было окно в помещение с резервуаром 4. Когда я выглянул в окно, то ужаснулся. Масса живой плоти, растущей на культуре растений, развивалась так быстро, что заполнила всю комнату и уже выдавила окно. Теперь эта жуткая, шевелящаяся, кричащая масса вываливалась во двор.
— Вот, — сказал Тун Ган. — Что ты будешь делать с этим?
— Тут я ничего не могу поделать. И никто ничего не сделает. Сомневаюсь, что и Рас Тавас справился бы с этим. Он создал силу, которая вышла из-под контроля.
— И чем все это кончится?
— Если она не прекратит расти, то вытеснит все живое из Морбуса. Она растет и растет, поедая самое себя. Она может захватить весь мир. Что или кто в силах остановить ее?
Тун Ган покачал головой. Он не знал, что сказать.
— Возможно Эймад сумеет что-то сделать? — предположил он. — Он ведь джеддак.
— Пошли за ним, — сказал я. — Сообщи что здесь произошло и передай: я хочу, чтобы он посмотрел сам.
Впервые в жизни мне хотелось переложить на чьи-то плечи ответственность, потому что я был беспомощен перед лицом надвигающейся опасности. Да, в такую ситуацию не попадало еще ни одно человеческое существо со дня сотворения мира. Вскоре пришел Эймад и, когда посмотрел в окно и выслушал мои объяснения, тут же переложил всю тяжесть ответственности на мои плечи.
— Ты хотел всей власти в лаборатории, — сказал он. — И я дал тебе эту власть. Так что это твоя проблема, а не моя.
С этими словами он повернулся и ушел обратно во дворец. К этому времени вся земля во дворе была покрыта шевелящейся массой. А из окна вылезала все новая и новая плоть.
«Ну что же, — подумал я, — пока она заполнит весь внутренний двор, пройдет много времени. А пока я могу подумать над тем, что же делать». Я вернулся в свои покои и сел у окна, глядя через стены города на простирающиеся дали Великих Тунолианских Топей. Они напоминали мне шевелящуюся массу, выливавшуюся из окна комнаты с резервуаром Номер Четыре. Чтобы отогнать от себя это видение, я закрыл глаза.
Затем, неизвестно почему, я снова вспомнил план здания, найденный мною в кабинете Рас Таваса. А потом ко мне пришли воспоминания о путешествии из Гелиума с Военачальником. И тогда я вспомнил о своем теле, потому что в мыслях я видел себя рядом с Джоном Картером. Где мое тело? Последний раз я видел его на столе в лаборатории. Стол сейчас пуст А на ножке стола бумажка с загадочными цифрами 3-17.
3-17!? Что же они могут означать?
И внезапно меня осенило. Эти цифры могут иметь очень важный смысл. Я вскочил и побежал в кабинет Рас Таваса. Здесь я снова вытащил план, расстелил его на столе. Мои пальцы легли на изображение коридора 3 и нашли там цифру 17. Может, это и есть ответ? Снова я впился глазами в план. Возле цифры 17 был поставлен маленький кружок. На других камерах таких кружков не было. Что это за кружок? Почему он поставлен? Означает ли он что-то? У меня был только один способ ответить на все вопросы. Я встал из-за стола, вышел в коридор. Пройдя мимо охраны, я направился к лестнице, ведущей в подвалы, Карта подвалов отпечаталась в моем мозгу. Я мог бы найти 3-17 с закрытыми глазами.
Все коридоры и камеры были пронумерованы, и вскоре я уже стоял перед камерой 17 в коридоре 3. Я толкнул дверь. Заперта! Я обозвал себя идиотом. Можно было бы догадаться, что если в камере то, что я надеюсь найти, значит, она должна быть заперта. Я знал, где Рас Тавас хранил ключи от всех помещений здания и быстро пошел обратно. Когда, взяв ключи, я проходил мимо офицеров, они проводили меня взглядами. Вероятно, им показалось подозрительным мое поведение. Наверное, шпионы Эймада. Мне нужно быть осторожным. А это означало некоторую задержку в осуществлении моих планов.
Поэтому я сделал вид, что собираюсь осмотреть резервуары. Пройдя по коридору, я отослал одного из офицеров, которого давно подозревал, с поручением, а сам стал внимательно наблюдать из окна за выливающейся массой. Скорость ее поступления не замедлилась. Наконец, когда я решил, что усыпил бдительность всех, я снова направился к лестнице, спустился в подвал и через некоторое время стоял перед камерой 17 в коридоре 3.
