Егор Седов - Призраки Древних
Во всяком случае, ни дружинные, ни ингваровские собаки не гоняли котов – просто сторонились их. Но безумному Дьяволу такое перемирие было, разумеется, не указ. Да и не думал он враждовать с кошкой всерьез, чего Мелюзина, правда, оценить не могла.
Кошка, устроившись на ветке и выгнув спинку, одаривала «глупую собаку» презрительными взглядами и насмешливыми замечаниями на кошачьем языке, а бультерьер отчаянно прыгал вокруг дерева.
– Дьявол, фу! Как ты себя ведешь?! – пристыдил пса Ник. – Мелюзина – кошка серьезная, играть с тобой в догонялки не станет, а вот по носу цапнуть – другое дело. Давно пора это понять, недотепа, – он утешающе погладил бультерьера по крупной голове.
Пес присмирел, бросил на кошку взгляд, полный укоризны, и отправился на поиски иных, более интересных развлечений.
– Мяу, – благодарно отозвалась Мелюзина и начала спускаться, ловко цепляясь коготками за шершавую кору дерева. Ник подождал, пока она слезет, подошел и взял ее на руки. «Серьезная кошка» еще раз мяукнула и потерлась мордочкой о подбородок юноши.
Он не смог сдержать улыбки:
– Давай-ка я тебя к хозяйке отнесу, а то опять в приключения влипнешь.
– Мрр, – коротко отозвалась кошка. Не влипну, мол. Я умная и быстрая, просто не люблю слишком назойливых собак.
– А людей? – усмехнулся Ник, представив, что может ответить кошка, понаблюдавшая как следует за последними событиями в Эльсиноре и истолковавшая их на свой кошачий манер. Почему бы и нет – кошки подмечают все.
«Люди? – кошка на мгновение прикрыла янтарные глаза, словно задумалась, вспоминая что-то. – Не люблю тех, кто кричит. Тех, кто злится и говорит «брысь». – Мелюзина фыркнула и возмущенно прижала уши. – …Кидался острым когтем. Потом был плохой запах. Ваша кровь пахнет плохо. Убил не для еды. Глупо. Я ушла. Не люблю, когда на меня кричат – люди, собаки. Уррм! Ты хороший, ты не кричишь…»
Ник машинально почесал кошку за ухом, подумав отчего-то, что урунгхам тоже не нравился запах человеческой крови.
Стоп, а где это киса видела кровь?
В госпиталь кошек не пускают. Могла, конечно, проникнуть без спроса, да зачем?
И что значит «кидался острым когтем»?
Правильно ли он понял мысленную речь кошки?
«Убил не для еды…»
Ник пристально посмотрел на Мелюзину, пристроившуюся у него на руках.
«Кто убил не для еды? Кого?»
Мысленная речь показалась Нику неожиданно громкой. Он вдруг уверился, что уже знает, что такое «острый коготь» и кто из жителей Эльсинора убивает не для еды. Неужели кошечка – единственный свидетель?
Подозрения перестали быть таковыми после довольно путаного кошачьего «рассказа».
…Она охотилась у ручья, когда увидела двух людей.
Один метнул в другого нечто (Мелюзине проще было назвать это «острым когтем»). А когда второй упал, метавший подошел к раненому и перерезал ему горло.
Больше того, кошка очень хорошо запомнила убийцу, поскольку тот заметил ее, прикрикнул и прогнал. И Мелюзина может указать на него!
Ник остановился, непроизвольно сжав руки.
Кошка недовольно мяукнула и с удивлением уставилась на человека.
– Прости, маленькая.
Ник огляделся, но никого из друзей поблизости не было.
– То, что ты знаешь, очень, очень важно…
Мысли лихорадочно скакали в голове, и, видимо, почувствовав его настроение, Мелюзина высвободилась и мягко спрыгнула на землю, сказав на прощание:
– Мя! «Теперь я сама доберусь до дома».
Ник проводил ее взглядом.
К кому теперь идти?
К Георгию?
К Сигурду?
Убийца, можно сказать, почти найден. Осталось только взять кошку и погулять с ней по Эльсинору, посмотреть, на кого она укажет…
Укажет…
А дальше что?
Других свидетелей и улик нет, а кошачьим «показаниям» никто не поверит и в магическом мире. Зато убийца насторожится, и вполне вероятно, что затем юноша «случайно» погибнет. На ядовитую лягушку наткнется, например, как Тролль. И ничего тогда не докажешь.
Ник нахмурился.
Нет, надо действовать разумно. Нехороший человек метнул «острый коготь», убив «не для еды». А вот для чего, интересно знать?
С этого и начнем.
И никому ничего говорить не станем – ни Сигурду, ни Совету, ни Зимородку – кошкиной хозяйке. Сами узнаем, кто убийца, а дальше…
Дальше посмотрим по обстоятельствам.
* * *После полудня жара начала нарастать, и вскапывающий очередную грядку под будущий огород Подорожник решил, что для него настала пора заслуженного отдыха. Да в самом деле, сколько можно копать «отсюда и до обеда»? Почти как узники дач и садоводств где-нибудь под Питером. Правда, здесь, по крайней мере, вскапывать огород – осознанная необходимость. А там людям это зачем? Врагу не пожелаешь летом копаться в земле, словно червяку, вместо того, чтобы отдохнуть в выходные или отправиться куда-нибудь в симпатичный южный город.
Нету здесь ни приморских городов, ни добровольных узников садоводств. Зато жара и огороды – вот они. Загорай и вскапывай, сколько хочешь…
Подорожник отнес лопату под навес кухни, которая находилась совсем неподалеку, сунулся к ведру с водой и обнаружил, что оно совершенно пусто. Он неприязненно посмотрел на дно ведра, досадливо хмыкнул, но – делать нечего – пришлось брать ведро и топать к озеру.
По дороге Подорожник размышлял о том, что затея с огородом, в сущности, совершенно бредовая. Ладно бы Инга захотела выращивать что-нибудь местное – ведь вкусные же здесь овощи! Так ведь нет – картошку-огурцы-помидоры ей подавай. И ведь отыскала где-то семена, притащила некоторое количество сморщенных картофелин. И где они только сохранились? Не иначе кто-нибудь из «случайных» сберег, а потом поделился с Ингой по доброте душевной. А какая поливка будет нужна этим овощам, когда они пойдут в рост, – и вообразить страшно… Озеро, между прочим, не в пяти метрах от огорода. Так что только успевай бегать с ведром: к озеру – на огород, к озеру – на огород… Веселая жизнь начнется, ничего не скажешь!
Он свернул в сторону, к тому камню, где чаще всего собиралось их «братство друидов». Его так и окрестили – просто Камень. Почему-то вода около Камня была чище и вкуснее, и в ней почти не чувствовалось привкуса палых листьев, как в той воде, что брали около пристани. Может, все дело было в том, что возле Камня было гораздо меньше тины и ила.
Сквозь ветки кустарника Подорожник разглядел чьи-то силуэты около Камня. Подойдя чуть ближе, он увидел Зимородка и Ингу. Девушки о чем-то шептались. Заметив Подорожника, Зимородок сжала губы, словно бы хотела сдержать улыбку, а Инга отвернулась, встав к нему спиной.
«Да что с ними такое?» – Подорожник немного удивился такому поведению, но не придал этому значения. У женщин, как известно, свои секреты. Может быть, Инга сейчас излагала подруге Великий План поимки маньяка, разгуливающего по Эльсинору, а Подорожник помешал мудрым дедуктивным выкладкам.
– Привет, Зимушка, привет, Инга. – Подорожник примерился и одним прыжком оказался на Камне, отделенном от берега небольшой полоской воды. – Секретничаете?
Зимородок только улыбнулась, а Инга, так и не повернувшись лицом к молодому человеку, мотнула головой и что-то невразумительно пробурчала.
– Да вот, – ехидно пояснила Зимородок, – Инга имя собирается менять.
Подорожник был заинтригован, но решил ненадолго отложить расспросы. Дело – прежде всего, как говорит Георгий. Поэтому он встал на колени, зачерпнул ведром воды, поставил его рядом – туда, где поверхность Камня была более-менее ровной. И только утолив жажду, он с интересом посмотрел на Ингу, которая не спешила поворачиваться к нему лицом, что можно было истолковать как обиду – только, скажите на милость, на что?
– А с чего это ты решила имя менять? – спросил наконец он. – И как же ты хочешь теперь называться?
Инга фыркнула:
– Хель.
Зимородок прикусила костяшки пальцев, чтобы не засмеяться.
– Хель… Почему? – изумился Подорожник. Как-то не вязался облик белокурой «валькирии» Инги с довольно неприглядной внешностью хозяйки подземного царства из скандинавских мифов. Помнится, пол-лица у нее…
– Ты только не пугайся. – Инга собрала волосы в хвост и повернулась к Подорожнику.
То, что юноша увидел, оказалось жутким зрелищем. От неожиданности и шока он сделал шаг назад, поскользнулся и едва не полетел с Камня в воду.
Левая половина лица Инга была теперь вспухшей и багрово-синей, почти черной, левый глаз, почему-то ставший красным, зловеще поблескивал.
Подорожник несколько секунд собирался с мыслями, потом, запинаясь, с ужасом и состраданием спросил:
– Что с тобой?
Инга снова распустила волосы, накинув их так, чтобы скрыть жуткую левую половину лица, и тут же беззаботно махнула рукой:
– Да ерунда все… С одним челом пофехтовала неудачно.
– Да на чем же вы фехтовали? На бревнах, что ли? – Подорожник потихоньку начал приходить в себя.
