Егор Седов - Призраки Древних
«Кто сможет рассудить нас? Наша Сестра? Но она всяко подыграет тебе, она не будет беспристрастной», – обратился он к Темному. Это было правдой: Темный и Сестра были дружны, и лишь спор Братьев, бессмысленный, по ее мнению, рассорил их.
«Приведем существ из иных миров, пусть они станут нашими судьями», – предложил Светлый. Темному ничего не оставалось делать, как согласиться.
Так появились здесь разнообразнейшие разумные существа из множества миров. А потом твари, призванные Светлым, коварно напали на всех остальных. Тем – хочешь не хочешь – пришлось обороняться. Этого Светлый и добивался. «Наша битва еще не кончилась, – засмеялся он. – Эти букашки – отличные судьи, пусть решают, кому из нас быть первым».
И новый мир оказался залит кровью.
Две луны – фиолетовая и белая – стали космическими базами, которыми командовали Братья. Под их началом оказались тысячи ими же сотворенных и приведенных в этот мир существ, а целью стала всепланетная битва.
– Тогда на Плацдарме появились и мы, – проговорила «эльфийка». – Мы были одними из самых совершенных созданий.
Хэлкару послышалась некоторая гордость в ее тоне. Вообще-то такое вряд ли могло быть – киборгам гордость неизвестна, как неизвестны и прочие эмоции. Хотя… кто знает, насколько далеко могла зайти обучаемость этих существ.
«В хороших руках они могли бы стать очень даже разумной расой», – подумал юноша, и тут же понял, что эта мысль – не его. Как будто бы кто-то ему это подсказал. Но не сами же «эльфы»?!
– Вы – создания Темного? – спросил он.
– Да, – последовал ответ.
– Продолжай.
«Эльфийка» замялась. Хэлкар решил, что следующие страницы летописи Плацдарма были настолько некрасивыми и для Светлого, и для Темного, что их хотелось бы вырвать и не вспоминать более никогда. Такое часто случается, когда вспыхивает война, где правых, чаще всего, не бывает. Но деваться было некуда, и «эльфийка» продолжила свой рассказ.
– Потом была последняя битва, – проговорила наконец она. – Ну, в общем, полный абзац…
– И для Светлого, и для Темного? – Хэлкар улыбнулся, хотя удивляться познаниям «эльфов» и их речи уже не приходилось. Спасибо, что объясняются они все же не на матерном диалекте.
– Именно. Мы даже не знаем, что с ними сталось. Возможно, они погибли в бою или покинули базы. Важно другое – их слуги и их артефакты остались здесь.
– Ну, насчет слуг все понятно, – усмехнулся Хэлкар. – А что за артефакты? Не это ли? – он аккуратно взял двумя пальцами за фиолетовый кристалл.
– Именно, – подтвердила «эльфийка». – В нем заключена часть сущности Древнего.
– Того, который Темный, – понимающе кивнул Хэлкар. Почему-то он был совершенно спокоен: ну да, частичка Тьмы теперь в нем, и что с того? И такое случается, и еще и не такое… Это буддийское спокойствие удивило его самого. – А что второй?..
– Вот из-за этого нам и пришлось прийти в ваш Эльсинор. Мы запрограммированы поддерживать равновесие. Вы нарушили его, мы должны были вас изгнать. Теперь же все изменилось. Один из вас уже получил артефакт и силу Светлого. Мы считаем, что он еще не осознал, что с ним происходит.
– Постойте, постойте. Получается, что ради поддержания этого вашего равновесия вы решили передать кому-то из нас этот фиолетовый кристаллик и силу Темного Брата. При этом меня никто не спрашивал…
– Как и его, – голос «эльфийки» прозвучал бесстрастно. – Это, – ее указательный палец едва не уткнулся в кристаллик, а Хэлкар слегка отшатнулся – палец существа был снабжен длинным когтем, – это может носить не всякий. Мы смотрели, выбирали. Если бы в тебе не было силы, ты бы уже умер. Мы очень рисковали…
– Мной? – усмехнулся юноша.
– Тобой, – без тени стыда подтвердило существо. – А кем же еще?
– И что теперь будет? – вопрос Хэлкара прозвучал довольно глупо, но, в конце концов, его сюда привели явно не для пересказа хроник истории Плацдарма на русско-молодежном жаргоне начала двадцать первого века.
– Ты сможешь стать им, – твердо проговорила его собеседница. – Ты уже становишься им – Темным, нашим создателем.
Спутники «эльфийки» вновь преклонили колени перед Хэлкаром, как будто он был их королем.
Юноша почувствовал, что кристаллик внезапно запульсировал и слегка нагрелся.
Неужели все, что он сейчас услышал, – правда? Юноша думал об этом немного отстраненно, словно бы это и не он получил незнаемо за что фиолетовый амулет – знак Древнего.
– Ты должен победить второго. Его и его слугу…
– О ком это ты?
– Существо… – «Эльфийка» запнулась, ей явно не хватало слов. – Один из вас протащил его сюда за собой, сам того не заметив. Оно было очень слабым, только теперь набралось сил. Если его не остановить, оно уничтожит не только вас, но и все живое на континенте. Теперь оно служит тому, кто получил частицу Светлого. Его надо остановить, – повторила «эльфийка». – Ты сможешь сделать это.
– Я… – Хэлкар неожиданно замялся. – Но я здесь даже не воин.
– Теперь не имеет значения. Ты сумеешь остановить создание Светлого.
«Сумеешь. Еще как сумеешь. Теперь ты – это я», – раздался совершенно спокойный и уверенный голос в его мозгу, и «эльфийка» была тут совершенно ни при чем. Но и к «внутренним голосам» то, что говорило с Хэлкаром, отношения не имело.
– Приказывай, – поторопила «эльфийка». – Мы – твои слуги.
Он посмотрел на нее, на стоящих рядом «эльфов».
– Если нужно вынести людское селение, – продолжала она, – мы сделаем это, и сил у нас хватит. Но он не должен ускользнуть от тебя…
– Вынести, говоришь, – усмехнулся Хэлкар. – Вынести… до последнего венца… Знаешь, это дурость. Вроде как дом взрывать, чтобы крысу уничтожить. Как в анекдоте… Хотя откуда тебе его знать? Вот что – если я могу вам приказывать, вы сейчас убираетесь подальше от Эльсинора… и от людей. И на глаза никому не попадаться! Иначе и у… – он хотел сказать «у нас», но что-то остановило его. – У людей есть, чем вас попотчевать. Вы же покоя селению не давали, и не говори, что программа у вас такая. Сам знаю, – ни с того ни с сего добавил он, и вдруг понял – да отлично он это знает. И то, как программировал когда-то их разум, и то, что в принципе эти псевдоэльфы могут принимать любую форму и облик…
– Я сам с ним управлюсь, и охрана мне пока не нужна, – Хэлкар твердо посмотрел в глаза собеседнице. – Что же до вас, то приказываю – ждать. Как только потребуется, сам до вас доберусь, вы сумеете понять, что мне это нужно. И еще один приказ – внешность не менять. Мне вы так нравитесь больше.
– Мы сделаем все, что ты скажешь, – промолвила «эльфийка». – Но будь осторожен.
– Вот и чудненько. А пока, – Хэлкар задумался на секунду, – наберите-ка «сонного зелья», у нас в госпитале оно почти закончилось… Да и других трав.
Он хотел объяснить подробнее, что за растения имеются в виду, но этого не потребовалось: по всей видимости, овладение земным языком включало для киборгов прежде всего понимание мыслеобразов. Представить эти травы оказалось вполне достаточно.
– Мы исполним. Куда доставить?
– В Эльсинор. Но так, чтобы ни один из вас не погиб и не пострадал. Просто подбросите ночью к посту у Мутного ручья, не подставляясь под стрелы. Где это, объяснять не надо?
– Нам известно. Мы исполним, хозяин, – повторила «эльфийка».
…Уже забравшись в лодку и оттолкнувшись от берега, Хэлкар продолжал размышлять о том, что прозвучало в словах «эльфийки» – просто почтение киборга к воплощению своего создателя или нечто большее. В принципе, этого «большего» быть не должно: все же киборг – это не полноценное живое разумное существо. Но ведь они самообучающиеся, а, встретив людей, очень сложно не перенять их эмоции.
Ладно, с этим он еще разберется. А сейчас надо думать о другом. О человеке, ставшем воплощением Светлого. «Это будет бой. Бой безо всяких правил, и на сей раз о пощаде проигравшему лучше не думать».
И это было опять же не его мыслью.
В Эльсиноре, отдав лодку Анджею и отправившись к дому, Хэлкар неожиданно почувствовал, что не ощущает кристалла под рубашкой. Цепочка была, но сам камень… Он провел рукой по груди. Нет, камень был все же при нем, вот только снять его оказалось невозможно. Кристалл потихоньку и совершенно безболезненно врастал в его тело.
«Что ж, вот и еще одно доказательство, – устало подумал Хэлкар. – Придется становиться богом, ничего тут не поделаешь. И чем быстрее, тем лучше».
* * *Голова не болела, но звон в ней все же стоял – с самого утра.
«Вот так оно и случается – сгорел на работе, – хмыкнул Джерард, осторожно спускаясь по лестнице у переплетения корней дерева. – Ладно, искусство требует жертв…» Для человека, в котором плещется не меньше литра крепкой местной бормотухи, держался он на удивление стойко и ровно.
Соскочив с лестницы, притом – удачно, он последовал к «караульной». Так окрестили довольно непрочного вида строение, в котором размещался штаб ополченцев Ингвара.
