Михаил Успенский - Остальное - судьба
— Когда выходим? — спрашиваю.
— На рассвете, — говорит Большой. — Так что сегодня можешь расслабиться. Клиент подъедет прямо сюда.
— На своих колёсах? Да кто его пропустит? — удивляюсь.
— Скорее скажи — кто его задержит? — вздыхает Большой. — Там такие документы…
— А всё-таки странно, — говорю, — что он с военсталкерами не связался.
— Не странно, — отвечает. — Все знают, что военкер вольному в подмётки не годится.
Ещё разок польстил.
Ну я и расслабился тут же, в модуле, с мужиками, которые монтировали барное оборудование. Выбил их, должно быть, из рабочего графика — вот уж, поди, Большой матерился! Но я же не пью в одиночку, пора бы знать!
На зорьке встаю, естественно, злой. Проклинаю сам себя, что согласился на такую авантюру. И ведь трезвый был!
Печкин, никогда не ходи в Зону с бодуна и детям своим закажи, ежели будут ещё у тебя дети.
Уснул в одежде, на матраце каком-то, кости болят, во рту словно депутаты переночевали…
Слышу снаружи автомобильный гудок. Выхожу. Стоит армейский кунг. Из кабины выходит Большой, открывает дверь фургона, вытаскивает доски. По этим по доскам выкатывается…
Выкатывается оттуда, Печкин, инвалидное кресло!
В кресле сидит молодой ещё мужик мощного телосложения в комбезе невиданного мной типа, в шлеме — всё как положено. Только сам ходить не может…
Лицо у бедняги как с плаката в военкомате — светлое, мужественное, как тысяча чертей, глаза голубые, только что не улыбается. Не до улыбок ему.
Кресло, конечно, не простое — массивное, с кучей каких-то приспособлений и даже сверху прикрытое. Похоже, что самоходное — колёса клиент руками не вертит.
Хотел я на Большого заорать, да с утра не вышло, поэтому прохрипел жалостно:
— Мы так не договаривались…
Большой руками разводит:
— Так ведь ему поэтому и надо к Монолиту: ноги попросить…
…Был в Голливуде такой актёр — Кристофер Рив, который Супермена играл. И угораздило его упасть с коня, да так неудачно, что сломал позвоночник. И крепко сломал, никакие врачи не помогли. И сидел молодой здоровый мужик сиднем вот в таком же кресле и даже в кино снимался в роли проницательных инвалидов, но никакие калики перехожие ему, как Илье Муромцу, не светили. И отключил Кристофер однажды искусственную вентиляцию лёгких… Очень я этого парня жалел.
Да потом вспомнил ещё, что и связчик мой Мыло вот так же, в кресле, остаток дней проведёт, если не отправить его к немецким чудодеям… Нет, у Мыла кресло будет попроще… Тележка на подшипниках у него будет…
В общем, уже согласился я в сердце своём, хотя и продолжал бубнить какие-то возражения. Если суждено этому заморскому бедолаге в Зоне сгинуть, то хотя бы при мечте и надежде… Чудо о Расслабленном…
— Это мистер Элмер Джаспер Макомбер, — говорит Большой на своём кое-каком английском. — А это мистер Матадор, наш лучший проводник.
Отчего же не Френсис Макомбер, думаю. А то был бы у нас сплошной Хемингуэй — богач на сафари, бедный охотник, подлая сучка — супруга богача… Ах, читал Хемингуэя? Да ты у нас грамотей, Печкин!
Накаркал, надумал! Потому что Большой сказал:
— А это миссис Элмер Макомбер… Так мы тоже не договаривались!
— Зовите меня просто леди Рита, — говорит мадам хриплым голосом.
Леди будет постарше муженька, а может, и меня самого. Глянул я на неё и понял — у кого деньги и кто здесь главный. Купила леди крупного красивого мальчика, а он не уберёгся. Вот она и привезла любимую игрушку в починку…
Губы у леди вот уж воистину нарисованы помадой, потому что у неё не рот, а узкая скаредная щёлочка. Волосы — фиолетовая щётка. На лице следы тщетных усилий пластической хирургии. В общем, страшнее пленного румына, как выражался мой армейский старшина Кутько.
Одета леди тоже в хороший комбез, кобура на поясе, помповик за спиной. Грамотно одета.
— Шалом! Добро пожаловать в ад, мэм, — кланяюсь я с реверансом.
— Любезный, — говорит леди Рита сквозь зубы, — попрошу без шуток. Мой Элмер — майор ВВС, герой Ирана. Он уже прошёл сквозь ад. Так что не советую вводить нас в заблуждение. От вас требуется одно — вывести нас к Монолиту без всяких остроумных еврейских комментариев…
Сходу начинает меня строить. Белая протестантка англосаксонского происхождения! Ничего. Включаю дурака.
— Мэм, — говорю я проникновенно. — От души надеюсь, что наше сафари закончится удачно. Всякий еврей знает, что материнская любовь поистине творит чудеса…
Схавала, только зыркнула на меня так, что, верь я в дурной глаз, тут же её и пристрелил бы. Взаимоотношения складываются на основе глубокой личной неприязни.
Тут раздаётся глухой удар, словно из фургона вытолкнули целый трансформатор.
Оглядываюсь.
Стоит человек, закованный в чёрные латы. Лица не видно, потому что стекло в шлеме зеркальное. За спиной рюкзак чудовищных размеров. На груди неведомое мне оружие с толстым стволом. И ещё обвешан какими-то прибамбасами — то ли они стреляют, то ли взрываются. Арсенал Чужих.
— Это наш телохранитель Снупи, — говорит леди Рита. — Он пойдёт с нами. Подчиняется только мне.
— А почему Снупи? — спрашиваю. — Ведь вполне симпатичный пёсик… А тут — Железный Дровосек какой-то… Пёс-рыцарь…
— Потому что его разработали в НАСА! — шипит леди. — А Снупи — их символ…
Символ так символ. Видимо, отстал я в Зоне от чудес большой науки. Робот-телохранитель! Надо же! Чтобы человек доверил свою первую и последнюю жизнь какой-то жестянке…
Смотрел я в детстве фильм «Планета бурь». Там вот такой же робот сопровождал двух американцев на Венере и чуть не угробил, да вовремя подоспели советские космонавты…
— Тяжеловат он у вас, мэм, — говорю. — Если придётся ползти через болото, сразу пойдёт ко дну.
— Эта модель предназначена для освоения Марса. А болото мы обойдём, — говорит дамочка. — Или здесь, или вот тут…
И тычет пальцем в планшет. Ага. Действительно, леди готовилась основательно. Правда, теоретически.
— Через центральную усадьбу колгоспа «Перемога» пусть враги мои ходят, — начал я, но тут из кунга выпрыгивает ещё один человек, и это девушка. Причём такая девушка, что моё бедное, десять раз разбитое сердце начинает рваться из груди и трепетать.
Да, да, именно так мы и договаривались! С ней я не только до Монолита готов идти, но и на приём к дантисту пойду не дрогнув…
— Это мой секретарь, мисс Элис Берковиц, — говорит леди Рита. — Она останется здесь на связи. И как только мы доберёмся до города…
Ну конечно. Всё хорошее — Большому. Пока Матадор будет мучиться с империалистической сукой, калекой и железякой, его превосходительство возьмёт под покровительство очередную хорошенькую девицу… То ли я Большого не знаю?
— Мисс Элис, — говорю, обращаясь к этому чуду, — как жаль, что знакомство наше столь скоротечно… Если бы нам встретиться при иных обстоятельствах… Но судьба неумолима…
— Не отвлекайтесь! — рявкает леди Рита. — К делу! Какие у вас будут замечания по нашей экипировке?
Надо бы переадресовать её к Большому, но тот стоит молчком и только смотрит умоляюще — мол, не прогневи, не спугни…
— Кресло у вас самоходное, — говорю. — Надолго ли хватит аккумулятора? Опять же телохранитель энергии требует…
— Снупи подзарядит от местных ресурсов и подзарядится сам, — говорит леди. — Мы всё предусмотрели.
Всё предусмотреть в Зоне даже господь не в силах, потому что создал Зону явно не он. Она что, полагает, что там розетки на каждом дереве?
— Ну-ну, — говорю. — В случае выхода техники из строя снимаю с себя всякую ответственность и веду группу назад. Только так. И ещё хочу предупредить вас, мэм, что на маршруте следует слушаться только проводника и выполнять его требования безоговорочно. Таковы здешние законы. А вы, я вижу, не из тех людей, которые подчиняются безоговорочно…
И тут леди улыбается — то есть щель копилки становится шире.
— В разумных пределах, — говорит. — Не более того.
Ага. Она надеется, что рявкнет на стаю слепых собак: «Мы граждане Соединённых Штатов!» — и они хвосты подожмут…
А калека молчит — то ли у него и голосовые связки не работают, то ли не вмешивается в дела супруги. Нет, руки вроде бы шевелятся…
— И ещё, — говорю. — Мне необходимо знать, как выключается ваш телохранитель. Потому что Зона прямо-таки нашпигована электромагнитными излучениями, и ещё неизвестно, как они повлияют на вашу машинку…
— Это не машинка, — злобно говорит леди. — Это Снупи. И ещё неизвестно, кто из вас лучше выполняет свою работу… Снупи не выключается. Его можно только разрушить…
Антропоморфизирует технику — понятно. Я вот тоже, бывает, со своим АКМ душевно беседую во время чистки оружия… Кстати!
