Алекс Орлов - Бросок Саламандры
Хитрый противник отпустил оружие, и его рука ужом выскользнула из захвата. В следующую секунду он сцепил замок на шее Эдди и резкими рывками попытался ее свернуть.
«Убьет, сволочь», – подумал Эдди, напрягаясь из последних сил.
Он сделал вид, что пытается перебросить противника через себя, но вместо этого резко присел и выскользнул из удушающих объятий.
Рывок за ноги – и его противник, перевалившись через перила, полетел вниз.
26
Дожидаться утра Кларку пришлось в недостроенном канализационном колодце.
Когда совсем рассвело, он осторожно выбрался наружу и, отряхнув одежду, направился к ближайшему полицейскому участку – сообщить в ПСС, что он жив.
На улицах уже появились первые автомобили, владельцы которых с раннего утра спешили по своим делам.
Прохожих было немного. В основном почтовые служащие да заспанные торговцы зеленью, которым нужно было получить свежую продукцию.
Никаких подозрительных субъектов, которые напоминали бы о вчерашнем происшествии, Кларк не заметил.
Возле входа в полицейское отделение он остановился и, оглядевшись, вошел.
– Чем могу быть полезен? – спросил его дежурный сержант, сидевший за загородкой.
– Мне нужно связаться с ПСС.
– Зачем это?
– Чтобы сообщить, что я жив.
– Ха! А ты уверен, парень, что им это интересно? – Сержант расплылся в довольной улыбке. За все время его скучного дежурства это была первая хохма.
– Сегодня ночью на улице Раш, в доме пятьдесят два была перестрелка.
– Да, – кивнул сержант, – а откуда ты знаешь?
– Я был одним из тех, в кого стреляли. Лицо дежурного в одно мгновение отразило крайнюю степень озабоченности.
– Так-так, – сказал он, поднимаясь со стула, – В таком случае я должен немедленно доложить капитану. Как тебя зовут?
– Эдвард Кларк.
– Хорошо, Кларк, сейчас мы все уладим, – пообещал сержант и неожиданно громко крикнул: – Мартинес! Ломб! Немедленно ко мне!
Из караульного помещение выскочили еще двое полицейских и остановились, глядя то на сержанта, то на незнакомца.
– До выяснения обстоятельств отведите этого парня в камеру. Он признался, что участвовал в ночной перестрелке.
– Но послушайте, я же... – попытался объясниться Эдди, но Мартинес и Ломб уже крепко схватили его за локти.
– А в этой перестрелке, между прочим, были убиты трое полицейских, – закончил свою мысль сержант. – Уведите его.
Эдди ничего не стоило освободиться от двух сонных «топтунов», но он решил подождать, рассчитывая, что все выяснится естественным образом.
Когда его увели, сержант набрал номер своего начальника.
– Капитан Борхес...
– Сэр, это дежурный Пеликс. Только что мне удалось задержать человека, участвовавшего в перестрелке на улице Раш!
– Ты это серьезно?
– Он у нас в камере, сэр! Его зовут Эдвард Кларк.
– Ты и имя сумел из него вытащить?
– Ну так работаем же, сэр, стараемся.
– Молодец, Пеликс. Я сейчас же доложу в управление, а затем спущусь посмотреть на этого молодца.
Едва Пеликс закончил разговор с капитаном, вернулись Ломб и Мартинес.
– Ну что, заперли? – спросил сержант.
– Заперли.
– Обыскали?
– Обыскали, – нехотя ответил Ломб, которому уже надоели расспросы сержанта.
– Что нашли?
– Да ничего не нашли, – сказал Мартинес. – То есть нашли только сигареты, – добавил он и бросил на стол Пеликса мятую пачку.
– Понятно, – кивнул сержант, смахивая сигареты в свой ящик. – А куда посадили?
– В двадцать четвертую.
– Зачем, там же уголовники? Там же Боров и Кровосос, они его убьют, а нам потом отвечать.
– Ну мы же всегда к ним сажаем новеньких, чтобы они
пообломал ись.
– Алло, дежурный, кажется, в двадцать четвертой драка! – сообщил по громкой связи один из внутренних охранников.
– Ну что я говорил! – заорал Пеликс. – Немедленно туда!
И все трое помчались в подвальную часть здания.
Прибежав к дверям двадцать четвертой камеры, они увидели приникшего к наблюдательному глазку охранника.
– Ну чего там? – нетерпеливо спросил запыхавшийся
Пеликс.
– Не пойму ничего. Вроде тихо, – ответил охранник.
– Значит, уже убили, – упавшим голосом произнес сержант. – Что я скажу капитану?
– Ну что, открывать будем? – уточнил тюремщик.
– Давай, – кивнул Пеликс и достал свой пистолет. Ломб и Мартинес сделали то же самое.
Лязгнул тяжелый засов. Дверь распахнулась, и глазам полицейских предстала удивительная картина.
Пятеро заключенных были построены в одну шеренгу и, держа руки за головами, по команде Кларка подпрыгивали вверх. Пеликс невольно улыбнулся, поскольку совершавшие прыжки люди были совсем без штанов.
– Что здесь происходит?! – строго спросил сержант, отмечая, что лица прыгунов разукрашены свежими ссадинами и кровоподтеками.
– Обучение хорошим манерам, – пояснил Кларк.
– А почему они без штанов?
– Для преодоления комплексов. Вы сообщили обо мне своему начальству, сержант?
– Да, мистер Кларк. Я извиняюсь за своих подчиненных. Они разместили вас не в той камере. Пойдемте, пожалуйста, в другую – чистую и без посторонних людей.
– С душем и телевизором? – уточник Эдди.
– Совершенно верно.
– Это мне подходит.
27
Когда Стивене вошел в кабинет начальник полицейского управления, тот сразу представил его майору Штангеру:
– Познакомьтесь, майор, это мистер Плоешти, проверяющий из центрального аппарата. Его интересует, как идет процесс внедрения в работу ПСС новых методик. Несколько дней он поработает вместе с вами.
– Надеюсь на сотрудничество, – улыбнулся полковник, но Штангер только коротко кивнул.
– Ну вот и все, господа. Я вас познакомил, теперь обходитесь без меня.
И генерал Кляйн виновато развел руками, давая понять, что больше никого не задерживает.
Штангер и Стивене вышли в приемную, и майор подмигнул секретарше. Девушка довольно заулыбалась и, заглянув в свои записи, сказала:
– Вас искали, господин Штангер.
– Кто?
– Дежурный офицер. Звонили из полицейского отделения номер шестьдесят семь и сообщили, что у них находится некий Кларк.
– Хорошая новость, – сказал майор и погрустнел, вспомнив о потерях минувшей ночи. Затем повернулся к проверяющему и предложил: – Если хотите, можете поехать со мной в отделение.
– Да нет, я пока пороюсь в архивах, чтобы найти точку опоры, а уж потом буду работать вместе с вами.
– Ну как хотите, – пожал плечами Штангер и покинул приемную.
Стивене вышел следом за ним. Оказавшись в коридоре, он быстро отыскал дверь в туалет и ворвался туда, едва не сбив с ног, выходившего человека.
– Ой! – воскликнул тот.
– Извините, приспичило, сил нет терпеть... – виновато улыбнулся Стивене.
Он быстро проскочил в свободную кабинку, достал телефон и стал набирать номер Рэми.
– Я слушаю, – мгновенно отозвался тот.
– Рэми, срочно двух человек в шестьдесят седьмое отделение – он там. Только людей пошли наших. Ты понял?
– Да, сэр.
– Поспеши, иначе другие будут там первыми.
– Да, сэр, – повторил Рэми.
«Ну все – закрутилось», – довольно подумал полковник. Он вышел из кабинки и возле умывальника увидел пожилую уборщицу.
«Она могла все слышать!» – ужаснулся Стивене. Мысль о том, что придется убирать свидетеля в туалете полицейского управления, не показалась ему удачной.
Полковник медленно подошел к раковине и включил воду. Затем осторожно покосился на уборщицу. Их глаза встретились.
– И не стыдно тебе? – строго спросила старуха, натирая щеткой кафельную стену.
– Что именно?.. – озадаченно спросил Стивене.
– Звонить женщине, сидя на горшке! – выпалила уборщица.
– Да не было никакой женщины...
– Еще врет – козел рогатый.
Старуха покачала головой и, подхватив ведро, вышла из туалета.
– Карга! – с запозданием опомнился Стивене. – Старая карга!
Однако его негодования уже никто не слышал – все кабинки в туалете были свободны.
Полковник поймал себя на мысли, что ему хотелось разъяснить этой старухе, что он разговаривал не с женщиной, а с подчиненным и приказал ему убить человека...
«Сумасшествие какое-то» – усмехнулся он и непонятно зачем начал мыть руки.
28
Новая камера оказалась копией той, где сидел Эдди, пока велась проверка его показаний.
«Кто бы мог подумать, что мне придется повидать столько тюремных камер», – подумал он.
Эдди вспомнил, как на него напали эти подонки из двадцать четвертой камеры. Он и не подозревал, что может так сильно разозлиться.
Несмотря на годы перерыва, он до сих пор оставался все той же машиной для выбивания зубов.
«Может быть, мне не нужно было уходить со службы? Там я умел сдерживать свои эмоции», – размышлял Эдди, хотя уволился он именно из-за постоянного нервного напряжения. Напряжения, которое не покидало его с того самого момента, когда спасательной команде удалось причалить к горящей базе.
