Сергей Демченко - Ангел
Но груз чуждой мощи Хаара стал для него последним гвоздём, забиваемым в крышку его гроба. Начавшая болеть и страдать, живая масса не пожелала умирать от истощения раньше срока. В ней пробудились древние, как сама её сущность, инстинкты. Неукротимость родного сгустка, давшего ей когда-то жизнь, воспротивилась насилию над её жизненной составляющей. Гордый и непокорный Иузулл восстал в своей навеки оторванной, но генетически не забытой им, частице. Буйство божества, задевающего рывками своей силы чувствительные поля внутреннего мира Матки. Она не терпела открытого насилия так же, как её далёкий предок. И субстанция воспротивилась раздирающей её кору агрессии Пра. В забившейся в гневной ярости материи проснулось настоятельное и ранее тщательно сдерживаемое желание убивать. И убивая, выжить…
Прислушивающийся к какофонии кипящей снаружи бойни, Ведущий вдруг осознал, что звуки стали отдаляться, стихать. В то же время внутри корабля нарастал какой-то сторонний гул, источника которого тонх никак не мог поначалу понять. И лишь когда Мыслящий угрюмо и обречённо просипел "Установки отказались питать корабль", Доленгран словно прозрел. Это могло означать только одно: взбунтовавшаяся Матка направила всю свою последнюю мощь на поддержание собственного сопротивления, до предела ослабив защитные функции корабля…
Запоздалое понимание неотвратимости чего-то страшного и непоправимого уже настойчиво стучало в его висках, когда с одного из постов бесстрастный голос воина доложил:
— Противник спешно покидает зону атаки. Его бывшая на марше техника замерла в ожидании. С солнечной стороны планеты приближаются два объекта. Стартовая высота набранного угла полёта — верхняя граница стратосферы. Скорость полёта объектов — четыре скорости большого модуля. Ориентировочное время соударения с целью — четырнадцать земных минут…
Наагрэр впервые в своей жизни, и совсем как землянин, схватился за голову. Означать это могло лишь следующее: проклятые низшие запустили своё оружие полураспада атомных частиц. Не куда-нибудь, — сюда! И сделали они это в тот самый момент, когда Матка сошла с ума, фактически отключив и без того страдающую огрехами защиту. Словно они угадали ту минуту, в которую Сильным больше нечего противопоставить столь решительному и беспощадному нападению…
Оглядев безумными глазами помещение, Доленгран горячо выдохнул:
— Модуль…
Мыслящий протестующее замахал руками, как если бы говоря, что нельзя, ни в коем случае нельзя бросать здесь Хранилище. Но Ведущий и без него понимал это. Бросившись к пульту, он сначала набрал комбинацию тревоги. Сигнал последней надежды, означающий, что всё кончено. Чтобы зависший на орбите корабль начал движение к выходу из зоны планетарного спутника, от орбиты Луны, и готовил шлюз к приёму последнего летательного аппарата с этой крохотной планеты. Отойдя на безопасное расстояние, можно будет запастись энергией для большого межзвёздного прыжка. И гори она синим пламенем, эта чокнутая Земля! Пра Хаару, их настоящего Бога, можно будет оживить и в другом месте, и не в столь дурных условиях. "Богу придётся немного потерпеть, пока его дети уходят и уносят его самого из столь негостеприимного, непонятного и сумасшедшего мира, где всё идёт наперекосяк", — нечто вроде этого, почти на земной манер, подумалось ему в тот момент, когда его рука, в которой возникла его личная пластина, потянулась дальше, влево по пульту. Его раса будет жить, пусть даже и потерпев столь глупое за всю её историю поражение. И он наконец-таки оставит здесь, в этом порождённом им, Доленграном, аду, проклятого и вездесущего Маакуа. А значит, победит, вне всяких сомнений. Потому как, если что и способно окончательно убить не столь уж и неуязвимое существо, как Бог, так именно это…
…Ведущий вбил пластину в предназначенный для этого специальный разъём, что распознавал и принимал лишь пластины самих Наагрэр, и активировал программу через выползшие из глубин пульта сенсоры, приложив к ним ладонь. Хвала Бесконечности, бездушные логические машины корабля ещё слушались приказов. Нажатием сложного сочетания последующих кнопок и клавиш тонх быстро и уже злорадно активировал главные установки корабля на режим самоуничтожения. Для самого последнего удара. Удара, способного превратить планету в пригоршню сверхлёгких ионов. Погибая, злобствующая и безрассудно, слепо мстительная Матка, принявшая на себя весь кошмар бурлящих от почти звёздных температур атомных частиц, многократно возрастёт в силе… и не оставит, в свою очередь, планете ни единого шанса. Расчёт Доленграна строился именно на знании особенностей «характера» Матки. Она получила прямой, но невыполнимый для себя приказ погибнуть, что противоречило её сути, и теперь она будет вынуждена защищаться. Защищаться от всего и вся, ревностно и так, как заложено в самой её природе. Сама став на доли секунды неукротимым зверем, — то есть, по сути тем, чем изначально и являлось всё тело Иузулла, — именно совершенным и непревзойдённым оружием. По существу и в первую очередь. Кладезью бесконечных резервов постоянно восполняемой и непрерывно превращаемой в другой свой вид Энергии. Способной не замирать в развитии и разрушать. И лишь потом — источником мирной субстанции, двигателем дальних кораблей…
То есть изначально материя древнейшей планеты Вселенной была тем, что так недальновидно проглядели в ней неведомые, до сих пор неизвестные Сильным, создатели двигателей звездолётов. Но что с таким тщанием, и с умением хранить тайну главной своей мощи, обнаружили и сберегли в Матке тонхи. Движущая сила межзвёздных агрегатов несла в себе страшную, но до поры спящую способность становиться бомбой. Бомбой, молниеносно, и с возрастающей пропорционально приложенным на неё саму воздействиям силой, крайне адекватно, агрессивно и расчётливо отвечающей на любой внешний раздражитель. В несколько десятков, а то и сотен раз сильнее первоначально нанесённого по ней удара, поскольку обладала уникальной способностью гасить, впитывать и преобразовывать в чудовищный по силе откат чужую атакующую мощь…
А насколько понимал Ведущий, взрыв «бомбы» такого размера, как его корабль, способен породить на любом небесном теле не останавливаемую уже никакими средствами реакцию инерционного, амплитудного распада. Когда передача взрывной волны обеспечит настолько серьёзные подвижки и взломы коры планеты, что её расплёскивающееся, раскалённое, но пока бедное «чистыми» газообразными окислителями ядро, как и все горючие составляющие недр, содержащих в основной своей массе такие газы, как метан и метилен, вдруг вступят в моментальное взаимодействие, реакцию смешивания с высвобождающимися из океанов водородом и кислородом. Эти производные выступят в роли замершей на миллионные доли секунды и готовой к немедленному употреблению взрывчатки. А бурные всплески и биения пластов, и высокоамплитудная, на сотни метров в высоту, тряска почвенных и скалистых разломов, пробуждающих к мгновенному действию многочисленные и спящие миллионы лет вулканы, станут мощным детонатором. От планеты, будь она даже в пятьдесят размеров Земли, останется лишь пыль и небольшой набор мелких астероидов, чей беспорядочный пояс обнаружится через миллион лет за пару парсеков от места трагедии…
Именно так, ради изучения возможностей своего нового, «абсолютного» оружия, тонхами были уничтожены несколько заселённых звёздных систем, о судьбе которых потом долго гадали их страдающие соседи. Их тогда тоже не обошли последствия тех катастроф. Породив цепную реакцию в недрах наиболее крупных светил, Сильные тихо растворились на просторах Вселенной…
Так что пусть себе стреляют, пусть!!!
…Главный тонх знал, что делал. И рассчитывал успеть исчезнуть до того, как сюда придётся первый удар низших. Четырнадцати, даже пяти местных минут вполне достаточно для того, чтобы как модуль, так и корабль вырвались далеко за пределы Солнечной системы. И чтобы с каждой последующей секундой они всё более удалялись от значительно медленнее летящих им вслед обломков. Он войдёт в чрево набирающего скорость корабля на полном ходу, и они исчезнут в Пространстве. Для короткого прыжка энергии должно хватить, иначе они — мёртвые тонхи. Но, как говаривал покойный Гарпер, кто не рискует, тот не пьёт какого-то напитка…
Рванувшись к кристаллу, он попытался вырвать его из углубления, соединённого с Маткой подобием нервных волокон. На помощь ему уже спешил Вопрошающий… Они вместе дёрнули, почти выдирая кристалл из гнезда и обрывая чувствительные нити Матки…
И тут в зале ярко полыхнуло, всё заволокло белым шаром невесомой пыли. Стремительный росчерк голубой стали — и вот уже обезглавленное тело жреца повисло на плечах Наагрэр, конвульсивно цепляясь своими конечностями за его руки, по-прежнему цепко держащие кристалл. Оторопевший Мыслящий едва успел отпрыгнуть в сторону, как вторая тень, возникшая из ничего за его спиной, сделала из того брызжущую во все стороны соками кашу.
