Джейн Астрадени - Полосатые галактики
– Запомни, ты сама этого хотела, – дерзко усмехнулся разбойник, беззастенчиво разглядывая её. – И не говори потом, что я тебя совратил, заставил, воспользовался твоей невинностью и неопытностью. Что я мерзавец, и не достоин девичьей чести, отвратительный мужлан, и всё такое…
– Сам ты дурак, Гэбриэл, – в тон ему ответила Камилла. – Так и будешь трепаться?
– А ты становишься женщиной, девочка, – вдруг рассмеялся он и бережно снял с неё блузку, лиф, юбку, совсем не путаясь в кнопочках и крючочках, ловко стянул остальное, включая чулки и бельё… Сбросил одежду на пол и опустился на девушку совершенно обнажённый, уверенный и сильный…
Под тяжестью его тела Камилла затрепетала и, млея от прикосновения кожи Гэбриэла к своей, потонула в жарком тумане… Ни о чём более не заботясь, с восхитительной пустотой в голове. Гэбриэл коснулся губами её уха и прошептал:
– Не бойся, Милли. Обещаю нежно и осторожно… Первое время…
– Сам не бойся, – задыхаясь, передразнила она. – А я, может, хочу бурной страсти…
– О, Камилла, ты выпустила брока из бутылки…
Вместо ответа девушка попыталась поймать его губы. Но теперь он раззадоривал её, увёртываясь всякий раз, когда она ухитрялась коснуться его. В пылу любовной игры он спустился ниже… Камиллу била крупная дрожь… И ещё ниже…
– Гэбриэл… – она приподнялась было, и без сил упала обратно. – Чт-то т-ты з-задумал. Разве т-так… Лучше поцелуй меня.
– Я и собираюсь, – заверил он. – Расслабься и забудь всё, чему тебя учили… Книжки, подружек… Я сам научу тебя наслаждаться без оглядки…
За сутки до прибытия на Туэресс, на Зверя погрузили необходимое оборудование и тёплую одежду – для высадки на холодные планеты. Дороги Рэпсида и Зверя вновь разошлись. Капитан Талех проводил участников экспедиции и удалился в лабораторию – готовиться к вылазке в столицу.
Женя поднялась на обзорную палубу и смотрела, как стремительно удаляется серебристая звёздочка… Её друзья – Миритин, Рокен… улетали в неизвестность. Она уже скучала. Ведь раньше не приходилось расставаться в такой неопределённости…
«Вот почему Сандера с Морри туда не отправили? Они бы очень пригодились со своими геномометрами».
– А, вот ты где! – нашёл её Владислав. – Идём. Капитан ждёт нас в генетической лаборатории.
Женя вздохнула и кинула прощальный взгляд на звёздочку, уповая на скорую встречу.
А на Звере брюзжал Зверь, гневно сверкая глазами в сотах.
– Вот как! Моего мнения никто и не спрашивал! Сперва заставили лететь под брюхом этого… А теперь? Пойди туда, не знаю, куда! Принеси то, не знаю, что…
– Хватит! – не выдержал Гэбриэл. – Это очень важное задание.
– Какое ещё задание? Искать гены родственников этих пришельцев? А кто будет искать моего капитана? – капризно вопрошал Дух корабля.
– Погоди с выводами. Дойдёт очередь и до твоего капитана-повелителя. Этот спец по космическим аномалиям, как его… Фиримин обнаружил, или надеется обнаружить, кое-что в Хвосте, что, возможно, приведёт нас к твоему Повелителю. А, самое главное, – буй.
– Что, буй?
– Нам доверена важная миссия по спасению галактики. Пока они вытаскивают Аверса с ключом, мы устанавливаем буй.
– А почему мы?
– В системе Хвоста его не потревожат. Никто не доберётся.
– Откуда нам знать, где его установить? – недоумевал Зверь. – Почему именно там? Совпадение или случайность?
– Не важно, где, – вошедший в рубку Гилех, услышал последнюю фразу Зверя. – Надо лишь установить точку пересечения, в дальнейшем.
– Перед отлётом из Виктимуса, – пояснил Шердан, – Ллевелин передал нам чип с координатами первого буя. Мы зафиксируем расположение второго, вычислим точку равновесия между ними, и установим там третий буй.
– Точно, – подтвердил Гэбриэл и кивнул Дагену. – Вы тут подежурьте, а я – в каюту, устал что-то…
На самом деле, он собирался как следует подумать, а перед глазами периодически всплывало счастливое лицо Камиллы, в те моменты, когда… От этих воспоминаний становилось жарко и тесно… Поэтому лучше переждать нахлынувшие эмоции подальше от команды.
Рэпсид приблизился к Туэрессу на следующий день и чуть не угодил в своеобразный затор из кораблей.
– Ого! Да мы тут не одни! – воскликнул Борек.
К планете отовсюду прибывал транспорт – знакомый веретёнообразный и других конфигураций.
– Что здесь творится? – нахмурился Борек. – Что за сборище?
– Конгресс по вопросам инноваций рабства в Наггеварской империи? – хихикнула Женька.
– Здесь всегда так? – удивился Ромерик. – На орбиту не пробиться.
– А что? Всё ж таки столица, – заметил офицер по связи.
Талех предусмотрительно распорядился увести Рэпсид и спрятать его за третьей луной Туэресса. И теперь они наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.
– Не всегда, – покачала головой Элья. – Так, обождите, это суда наместников… Сейчас узнаем, в честь чего переполох.
– Праздник какой-то, – предположила Евгения.
Элья покосилась на неё и попросила связиста:
– Подключитесь к вещательному каналу и проверьте, какая сегодня дата…
Прослушав несколько минут торжественные звуки наггеварского марша и прославления императора в эфире, Элья сообщила:
– Всё ясно. Мы угодили аккурат на сэптим императора. Столичный праздник.
– Так даже лучше, – рассудил Талех. – Им будет не до нас… Десант! Приготовиться к высадке. Через час жду всех в десятом шлюзе. И без опозданий!
Глава 65
Заламин императора
Окна зала парадных Облачений смотрели на дворцовую площадь. Эшесс наблюдал, как прибывает народ и толпится за ограждениями. Горожане с любопытством глазели на помост, но опасались подходить ближе. Помост пока что пустовал, а по периметру заграждений, отделяющих центральную зону, застыли с клинками наизготовку заламины императорской гвардии. Все до одного единокровные Эшесса – дети императора и его адзиф. Заламины-шадди[11] – плоды обильного и энергичного очищения С-Рэшаша. Верные наггер-апа и первому заламину до последней капельки яда.
Заламины-шадди, тренированные старшим звеном – заламинами прежнего императора, находились под началом иситар-сита. Раньше им был Зерасс, теперь Эшесс-наггир. Прежде чем принять командование, он испытал каждого единокровного и назначил командиров подразделений, начальников казарм и наставников по тренировкам из старших…
Эшесс улыбнулся. Когда-то и он был таким же – гвардейцем, но уже тогда заламин-наггир – дитя от любимой адзифы, приближённый к императору, доверенное жало иситар-сита… Служить в дворцовой гвардии очень почётно. Туда не брали никого, кроме детей императорской крови, но выше титула шадди никому из них не подняться. Во всяком случае, пока жив иситар-сит-заламин.
Едва забрезжил рассвет, как широкие улицы Рассахщи-столицы заполнились празднично одетыми наггеварами – господами и слугами; вольноотпущенными рабочими и рабами – тигримами, бокрами и руннэ. Рабы подметали, орошали водой и усыпали цветами улицы. Рабочие следили за порядком и перевозили товар, а слуги – собирали информацию для господ. На улицах разворачивали торговые палатки. У водоёмов, на обширных газонах, разбивали пёстрые шатры с угощением для гостей столицы.
Эшесс разглядывал толпу на площади… Всего лишь зеваки. Их разгонят перед началом церемонии и выдворят на прилегающие улицы, когда станет прибывать знать. И простые обыватели смогут любоваться церемонией на проспектах – через огромные шаровизоры, установленные в конце тротуаров и на перекрёстках.
Церемония чествования императора, ритуала Пробуждения избранных и подношения даров продлится до обеда. Затем состоится парад, когда император проедет по главным улицам столицы, а вечером – пиршества для знати; ярмарка и аттракционы для народа…
Ныне совершится давно задуманное. В числе семей, выбранных для ритуала Пробуждения, займёт почётное место и род Шуон-чи. Император постановил следовать древнему правилу: «Одна рука карает, другая – милует». С подачи иситар-сита, разумеется.
– «Истинное правление отмечено великодушием», – преклонив колено перед наггер-апа, Эшесс повторил изречение давно почившего прародителя императора – Великого Нагга-философа.
– Я приму твой совет, дабы возвеличить правление, – благодушно отозвался император, возложив ладони на голову дитя, и погладив жалом свой растущий живот.
На деле же Эшесс преследовал собственные интересы. Вернее, отдавал последний долг Шэгши. В свой сэптим император самолично вдохнёт жизнь в яйцо убитого им донора, сам того не подозревая. Шинари – нанула[12] Шэгши согласилась подложить яйцо вместе с двумя своими. Эшесс принёс яйцо в дом Шуон-чи и лично сообщил Шинари горькую весть.
Вдоволь наплакавшись и накричавшись, она злобно прошипела:
– Я найду этого ублюдка ссаламина, кем бы он ни был, и натравлю на него нассар-нола…
