Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Седой начальник охраны развернул коня и во весь опор поскакал назад, в сторону Керчи. Контейнер мог бы снять его из «Зброяра», но решил, что так даже лучше: пусть расскажет хозяевам, что на Казантипе власть переменилась. Ферзь и Правдоруб пошлют карательную экспедицию, и бывшим хиппарям будет на ком потренироваться.
Оставался бородатый пулеметчик. Открывать огонь он не спешил, оценивая ситуацию, только водил длинным стволом РПК влево-вправо. Контейнер ползком обошел его сзади, вытащил чеку из гранаты и бросил ее – чеку, а не гранату – пулеметчику в спину. Тот подобрал колечко с металлической чекой, повертел в руках, понял намек, бросил пулемет и встал во весь рост, подняв руки.
– Пакуй его, – скомандовал Контейнер, зажав гранату без чеки в руке, и пошел к перевернутой повозке, пока Ренькас надевал на бородача наручники.
Подойдя к броневику наркоторговцев, Контейнер постучал по борту ногой.
– Открывайте!
Изнутри донеслось что-то неразборчиво-матерное. «Мало вам подрыва было, сволочи? – злорадно подумал Контейнер. – Так нате вам гранату». Он закатил смертоносный металлический шар под повозку и отбежал. Глухо ахнуло. Тем, в повозке, наверное, показалось, что они сидят в железном ведре, по которому долбанули кувалдой.
Через пару секунд скрипнула и начала открываться дверца повозки. Контейнер вытащил «Глок», подождал, пока из дверцы покажется чья-то голова, поймал эту голову за ноздри, сжал – рот наркоторговца открылся, и листоноша сунул туда ствол пистолета.
– Выпустишь – выстрелю, – пообещал он.
Наркоторговец судорожно кивнул, насколько ему позволял «Глок».
– Вылезай, только медленно, – скомандовал Контейнер.
Контуженный и перепуганный торгаш вылез наружу.
– Второй где?
– Бехххохнахния, – неразборчиво пробубнил тот.
Контейнер ничего не понял и решил вытащить «Глок» из гнилой пасти торгаша – тот явно не собирался оказывать сопротивление.
– Повтори, что сказал? – потребовал листоноша.
– Он без сознания. Только не убивайте, пожалуйста, не убивайте! – взмолился наркоторговец.
– Да? – вступила в разговор атаманша Пеева, помахивая дробовиком. – А как моих людей дурью травить – так это просто бизнес, да? А как стволом в зубы – так не убивайте, да? Скотина!
– Не убивайте! Я все расскажу!
– И что ты можешь нам рассказать? – скептически нахмурился Контейнер. – Что наркотики на Казантип поставляют Ферзь и Правдоруб? Так это мы и без тебя знаем. На фига ты нам сдался?
– Я знаю, где чемоданчик! – понизив голос до шепота, сообщил наркоторговец.
Контейнер жестом велел ему отойти в сторону и сесть на землю. Разговор принимал интересный оборот.
– Как тебя звать, убогий? – спросил Контейнер.
– Шнырь меня кличут, из Феодосии я.
– Ну, Шнырь, колись, что за чемоданчик ты хочешь нам втюхать?
– Не знаю, честное слово, Катастрофой клянусь – не знаю, только видел один раз его, металлический такой, ребристый, очень ценный, все из-за него с ума посходили…
– Да ты не тараторь. Говори спокойно, по порядку, – успокоил паникующего Шныря Контейнер.
– В общем так. Полгода назад мы поймали выгодный фрахт: доставить курьера Рыжехвоста на Казантип. С собой курьер вез чемоданчик – ну, тот самый. Бабла у курьера было – немерено, как грязи. Нанял охрану. Много. Самую дорогую. Тот седой – его так и кличут, Седой, – бывший военный, тогда в Керчи крутую охранную фирму держал, взял по полной, но и охрану выставил взрослую, двадцать стволов. Ну, в общем, поехали мы. Встали на ночлег в степи. Утром встаем – у курьера горло перерезано от уха до уха, чемоданчика нет, никто из охраны ничего не слышал, даже не проснулся. Словом, пришлось аванс возвращать – с Рыжехвостом не шутят…
– Ну и что полезного ты мне сообщил? – пожал плечами Контейнер.
– Погодите! – засуетился Шнырь. – Я потом допер. Мы ведь сначала думали – казаки-пластуны подкрались, или татары, или еще какие ниндзи. А потом мы по косячку как-то с Толстым дернули – Толстый, это напарник мой, он там, в отрубе валяется, – и меня как осенило! Это кто-то из своих сделал! Ну, я на Толстого подумал, он на меня, набили друг другу хлебальники! А ведь это наверняка кто-то покруче нас был…
– Седой, – сделал вывод Контейнер.
– Точняк! – обрадовался Шнырь. – Я тоже так подумал. И стал за Седым приглядывать! Мутный он какой-то! Все какие-то депеши слал – ну, пока листонош не покрошили и почта работала, хмурый ходил. Видно, думал, кому бы ему чемоданчик впарить, когда Рыжехвоста тоже покрошили: вроде и нужная вещь, а впарить некому… А на прошлой неделе – радостный такой бегал, будто покупателя нашел, на этот фрахт за копейки согласился – будто ему самому на Казантип надо этим маршрутом. Нутром чую, где-то тут, в степи, чемоданчик прикопал…
Контейнер вздохнул.
– Короче, ни хрена ты не знаешь, Шнырь. Одни досужие домыслы…
– Вы же меня не убьете, правда? – заскулил наркоторговец. – Пожалуйста!
– Живи, гнида. И Толстого с собой забери. А на Казантип больше не суйтесь, и другим передайте. Сюда наркотикам путь заказан!
Оставив хлипкого Шныря вытаскивать тушу жирного напарника из перевернутой повозки, Контейнер вернулся к отряду. Атаманша Пеева яростно жгла на костре пачки с дурью. Зяблик и Ренькас сторожили пленного. Без лишних разговоров Контейнер направился к бородачу.
– Значит, так, – без обиняков начал листоноша. – Мы работаем на Ферзя и Ивана Зарубку. Наша миссия – найти чемоданчик Рыжехвоста. Я знаю, что его украл Седой. Знаю, что он спрятал его в степи. Возможно, он сейчас с ним скачет. У меня к тебе всего два вопроса: куда он скачет и кому собирается продать товар?
У бородача-пулеметчика глаза стали огромными от удивления.
– Не знаю ничего, начальник, – залопотал он. – Я простой боец, наемник, первый раз с этим караваном еду…
– Не ври, – строго пожурил Контейнер, будто ребенка. – Новичку огневую поддержку никто не доверит. С Седым ты уже работал, он тебе доверяет, раз уж выделил самую важную роль в команде. Не знаю, взял ли он тебя в долю, но ты наверняка в курсе его манипуляций. Так что давай, колись, хватит из себя дурачка строить.
Наркоторговец насупился и пожевал свою бороду. Ренькас и Олька с восхищением смотрели, как Контейнер по горячим следам колет подозреваемого.
– Ладно, – решился бородач. – Все расскажу. Если отпустите.
– Отпустим.
– Про чемоданчик – ничего не знаю. Седой нанял меня в этот рейд. Сказал, деньги небольшие, но по пути подберем в степи товар. Вчера подобрали. Меня он не посвящал. Сказал, если что – прикрывать его отход, мол, даже если меня положат – он потом мою семью все жизнь обеспечивать будет.
– И ты поверил? – криво ухмыльнулся Контейнер.
– Седой врать не станет. Он за товар серьезные деньги поднять собрался.
– Серьезные деньги сейчас есть у Союза Вольных Городов, а они за украденное платить не будут, им проще силой взять обратно то, что и так их по праву.
– Не, – помотал головой бородач. – Седой говорил – покупателя нашел. Точнее, тот сам на него вышел. Начальник убиенного Рыжехвоста.
– Да-а? – заинтересовался Контейнер. – И кто же этот загадочный начальник?
– Седой называл его… Серебряная Маска.
Глава 4
Киев
Евгений Петрович сидел в схроне и крутил патроны. Занятие это было медитативное и требовало от Евгения Петровича полной сосредоточенности и отрешенности от мирской суеты, поэтому дверь стерегли все четыре его дочери и две жены: бывшая и настоящая.
Машинка для патронов осталась с прошлых времен, привезенная еще тестем Евгения Петровича (в семье последнего рождались только девочки, и эту свою особенность тесть непонятным образом передал зятю, которому, несмотря на многоженство, так и не удалось зачать сына) из Америки: «для дома, для семьи», – говаривал тесть, тоже Петрович.
Они вообще были похожи – улыбчивые, полные, высокие, обманчиво-мягкие, с прозрачными, навыкате, голубыми глазами. Несколько наивное выражение лиц «Петровичей», как их прозвали в народе, заставляло врагов недооценивать этих цепких и опасных бизнесменов.
Сейчас Евгению Петровичу было глубоко за пятьдесят, но силы он оставался неимоверной, а нрава – крутого. Впрочем, женщины его обожали, и бывшая жена осталась в его доме, подтрунивая над «увальнем» и ведя хозяйство твердой рукой. Нынешняя жена ее опасалась, а дочери уважали.
Мужики же Евгения Петровича побаивались. Уж слишком он был умный и быстрый. И богатый. На богатство Петровича покушались многократно, но получали только «свинцовые таблетки от жадности» – и побольше, побольше.
Разумеется, такой образ жизни требовал независимости хотя бы в вопросах вооружения.
Крутить патроны, в общем-то, долго и муторно. Сначала нужно собрать стрелянные гильзы, проверить, нет ли стальных – они не пригодны для повторного использования, лопаются, – отмыть в кислоте, промыть дефицитной водой, обсушить. Потом – выбить капсюли, развальцевать, всыпать по мерке порох, вставить пулю, завальцевать. Повторить. Машинка была ручная, и каждое действие Евгений Петрович выполнял сам, нажимая на ручку пресса. Раз, два, три, четыре, звяк! – готовый патрончик отправляется в цинк к товарищам.
