"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

ЗалиКруна потрясла меня за плечо, и пришлось вынырнуть из своих мыслей и сосредоточиться за ней.

— Остальные соревнования перенесли на завтра. Идем в шатер, нужно приодеться к вечеру.

— Зачем? — не поняла я.

— Как зачем? Будет праздник, танцы, — она эмоционально жестикулировала, а потом вдруг вгляделась мне в лицо. — Ты странно выглядишь, что с тобой?

«Она поняла. Для окружающих мое безэмоциональное состояние выглядит слишком странным». Но снимать заклятье мне не хотелось, без лишних эмоций было намного удобнее и проще, ничто не отвлекало от изучения всего вокруг. Мне хотелось оказаться в одиночестве и тишине, чтобы погрузиться в хитросплетения того огромного магического механизма, что связывал всех орков воедино. Впрочем, и понаблюдать за орками в естественной среде я бы не отказалась, не имея доступа к земным книгам о социологии и антропологии, можно было хотя бы попытаться самостоятельно понять схемы взаимодействий. Да, без эмоций это будет делать легче, чтобы не погружаться в эти взаимодействия лично.

Чтобы не вызывать подозрения, я растянула губы в улыбке, будто у меня есть эмоции.

— Да что с тобой такое! Что за странные гримасы? — еще больше обеспокоилась в ответ на это ЗалиКруна.

Я поспешила стереть улыбку со своего лица и придумала самую простую отговорку:

— Я устала.

— Вы, человечки, такие слабые, — тяжело вздохнула знахарка, впрочем, ее эта версия успокоила, и она бодро потащила меня обратно в лагерь.

По дороге я аккуратно расспросила ЗалиКруну о предстоящем мероприятии, и поняла, что предстоит социальное взаимодействие с разными орками. И по воспоминаниям было понятно, что торчать с нейтральным лицом неподвижно в этой ситуации будет слишком подозрительно. Снимать заклинание безэмоциональности не хотелось, но портить себе репутацию не хотелось еще больше, ЗалиКруна твердила, что танцы — это очень важно. По мне куда важнее были знания и умения, но спорить было глупо, и я молчала, пытаясь сообразить, когда снять заклинание. Помня отходняк после предыдущего раза, можно было предположить, что что-то подобное повторится, а значит следовало оставить себе максимум времени, чтобы прийти в более-менее стабильное состояние. Но с другой стороны возвращать эмоции совсем не хотелось, хотелось отложить это мероприятие на более длительный срок, хоть это и было нелогично — задержка могла привести к неприятностям.

Логика в конце концов победила, и я попросила ЗалиКруну дать мне возможность отдохнуть. Правда, сперва он заставила меня пообедать, и только потом отпустила в мою «комнату». Это было самое логичное и разумное время, чтобы снять заклятье, но вместо этого я еще раз прошлась по комнате, размышляя. Сообразила, что теперь я могу создать вокруг своей комнаты полог тишины по тому же алгоритму, что делала сегодня на Арене — нужно лишь затушить звуковые волны, которые расходятся по воздуху. Но пока этого делать не стала, чтобы не вызывать подозрений.

В конце концов, мне пришлось потратить где-то полчаса, чтобы собраться с мыслями и не отвлекаться, чтобы все же решиться разорвать заклинание. Это было странно, ведь я должна быть лишена всяких эмоций, в том числе и страхов перед этими самыми чувствами, не должно быть никаких нелогичных порывов и отвлечений, но они были, я прокрастинировала до последнего, пока, наконец, не заставила себя разорвать магическую сеть.

Едва заклинание рассыпалось обрывками светящихся золотых нитей, как я согнулась в три погибели и, схватив подушку, что есть силы вжала ее в себя, пытаясь удержать внутри крик. Мне было больно, легкие будто горели пламенем, сердце билось, будто сумасшедшее. Я заново, но в один единый миг проживала все произошедшее: страх, волнение, сочувствие, слезы, боль, чувство вины, радость победы… слишком много, слишком запутанно.

В голове всплыли воспоминания, как я буквально выкручивала Лису руки ради своей надуманной цели поставить рекорд в этих скачках! Я закусила угол подушки, с трудом сдерживая стон. Это было безумие какое-то! Зачем я это делала? Как я могла⁈ Мне было просто… все равно, что он чувствует, никакой эмпатии, только собственные выдуманные цели. Цели, которые в тот момент мне казались настолько важными, что я готова была ради них пойти на что угодно.

— Никогда, — хрипло прошептала я, беря себя в руки. — Никогда больше нельзя применять это заклятье. Это безумие какое-то, оно просто опасно… я становлюсь опасна под его действием. Не знаю, зачем этому учат подростков-сильфов, но я больше этого не должна повторять, пока подробно все не изучу.

***

Не знаю, сколько я валялась, приходя в себя, но в конце концов не выдержала пульсирующей боли в порезанной руке, которая появилась, когда я сняла заклинание. Сперва эмоциональный раздрай отвлекала меня, боль физическая даже помогала как-то сосредоточиться на моменте «здесь и сейчас», но потом эмоции немного утихли, а вот физическая боль стала мучительна.

Подумав, я аккуратно пробралась в соединенный с моим тряпичным коридором шатер, где ЗалиКруна хранила свои запасы, и принялась искать что-нибудь, что могло бы мне помочь. Разговаривать сейчас со знахаркой я не решилась бы — эмоции были слишком на взводе, и мысль о встрече с орчанкой вызывала неконтролируемый ужас. Поэтому, сжав в окровавленной ладони случайный платок, я принялась обыскивать пучки трав и горшки в поисках чего-то знакомого.

— Я могу помочь вам, госпожа? — тихий голос АнлиФаркуды заставил запаниковать.

Резко развернувшись, я сжала невредимую руку в кулак, и девушка судорожно ухватилась за горло, пытаясь вздохнуть. Сам воздух встал у нее поперек горла, лицо побледнело. Я застыла, пытаясь разобраться, что делать, но разрозненные эмоции мешали принять решение. В конце концов, встряхнув головой, я сняла заклятье и велела ей:

— Тихо. Идем ко мне.

Девушка не посмела ослушаться, хоть и косилась в сторону выхода из кладовой, но я знала, что успею остановить ее, и она, вероятно, тоже это понимала. Когда мы оказались внутри выделенного мне шатра, я, вспомнив нужную схему, поставила щит от прослушивания, чтобы нас никто не беспокоил.

— Ты умеешь лечить, Аня? — спросила, исковеркав ее имя.

— Я бездарна, госпожа, — она не поднимала взгляда от ковра, лежащего на земле.

— Неправда, ты видела, что я делала сегодня.

Она нервно облизнула губы и бросила на меня очень быстрый взгляд, и вновь уставилась на ковер:

— Я не знаю, что видела. Я лишь бесполезная рабыня, неспособная понять помыслы ученицы знахарки.

Я смотрела на нее, и внутри зрело осознание, что из этой ситуации я могу извлечь выгоду. Я придвинулась ближе и коснулась руки девушки:

— А ты хочешь быть «бесполезной рабыней»? Хочешь всю жизнь быть «АнлиФаркудой»? — что переводилось как «нежеланная обуза».

— Меня никто не возьмет женой в свой дом, — голос ее стал хриплым, и я была почти уверена, что в глазах ее появились слезы, которым она пока не позволяет пролиться.

— Слушай меня, девочка. Аня. Можно я буду звать тебя «Аня»? На языке эльфов это имя значит «милость» и «красота».

— Вы хотите одарить меня «милостью»? Но я ничего не могу сделать для вас, хозяин в любой деть может забрать меня.

— Об этом мы поговорим позже. А пока я действительно хочу оказать тебе милость, Аня. Ты назвала себя «бесполезной», но такой ты будешь только пока не умеешь ничего ценного. Подумай. Я смогу научить тебя тому, что сделает тебя ценной и нужной. Ты хочешь этого?

— Конечно! — наконец, она посмотрела мне прямо в глаза, и взгляд ее был полон отчаянной надежды. — Я не знаю, что вы делаете и делали во время соревнований… и мне все равно! Мне все равно, даже если вы подделали результаты. Прошу, научите меня хоть чему-нибудь!

Я внутренне усмехнулась от той отчаянной надежды, что звучала в ее голосе и размотала тряпку на пораненной руке:

— Ты умеешь лечить?

Девушка отрицательно помотала головой.

— Ничего страшного. Нам нужна только схема заклинания, — я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, но видеть магию я научилась не так давно, и после этого не видела исцеления. Нахмурилась. — Ты видела когда-нибудь, как кого-нибудь исцеляли?