Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
– Возможно, там были также небольшие мобильные группы диверсантов противника, – осторожно ответил капитан.
– Потеря связи с нашими подразделениями на этой территории, – ткнул полковник в жирно обведенный неправильный овал на карте, – сильно ударила по управлению тыловыми службами. Перед Варшавской станцией стоят несколько эшелонов, командующий разрешил снять пехотную дивизию, следующую к фронту. Тот батальон, который вы, капитан, отправили передовым отрядом, был из этой дивизии. Через два дня пешим порядком они будут у Владимир-Волынска. А пока усильте разведку, думаю, мотогруппы тоже можно переправить понтонами?
– У нас нет мотогрупп, только небольшие подразделения фельджандармерии…
Тут в кабинет быстро вошел молодой адъютант и что-то прошептал на ухо полковнику. Отпустив офицера, полковник хмуро сказал:
– Понтонного моста больше нет, уничтожен с воздуха, капитан, в городе слышна сильная оружейно-пулеметная стрельба. Связь с городом снова потеряна…
– Товарищ старшина, смотрите, что творится! – воскликнул небритый военнопленный и указал грязным пальцем с искусанным ногтем в сторону двигавшейся колонны немецкой пехоты.
Посмотреть было на что. В будущем подобную ситуацию назвали бы просто ДТП, в местное время, столкновение военного транспорта на встречных курсах.
Какой-то шальной немецкий водитель выскочил из-за небольшого бугра, поросшего лесом, и врезался в ехавший передовым советский броневик БА-20 с грубо намалеванным крестом на башне, видимо, реквизированный в городе. Это был единственный броневик у пехоты, не считая десятка мотоциклистов, что шныряли по бокам колонны, изредка вырываясь вперед.
Но удивило бойца не это, мимо пехотной колонны в это время как раз проезжала очередная колонна из двадцати грузовиков. Вот на них как раз и показывал небритый.
Из-за столкновения пехотная колонна встала. Вперед разгневанным козликом рванул кто-то из командиров. Странно было не это, а то, что грузовики тоже встали. Расстояние между машин было по пятьдесят, а где и шестьдесят метров, то есть они растянулись почти в то же расстояние, что и батальон пехоты.
В тот момент как боец показал на машины, тенты их резко и быстро задрались, и с расстояния в двадцать метров, фактически в упор по немецкой пехоте заработали пулеметы. Видимо, командиры, что разработали эту операцию, просчитали ситуацию, поэтому работали не по два крупнокалиберных пулемета, а по пять-шесть ручных с каждого грузовика.
– Мать моя женщина?! – изумленно и как-то вдохновенно выразился старшина, жадно наблюдая за бойней.
В это время они упустили действия сержанта, за которым наблюдали, и не видели, как он вытащил из нагрудного кармана… часы?! посмотрел на них, недовольно скривился и пробормотал себе под нос:
– На две минуты раньше начали.
Дальше он встал и спокойно направился к вышке. План, разработанный командирами буквально час назад «на коленке», сработал как надо, на него никто не обращал внимания. Спокойно достав из карманов галифе гранаты, он с затяжкой кинул их на вышку. Через секунду в его правой руке появился ТТ, и вслед за двумя разрывами наступательных гранат раздалось три пистолетных выстрела. Замерший от неожиданной стрельбы за колючкой патруль упал замертво. Разрывы гранат и выстрелы гремели по всему лагерю, план по освобождению военнопленных близился к завершению. Расстрел обреченного батальона еще не закончился, а к лагерю уже направлялись две машины, набитые красноармейцами. Когда они приблизились к воротам, находящиеся рядом пленные рассмотрели сборную солянку из милиционеров, пограничников и бойцов НКВД в кузове. Тут даже тупому стало понятно, что власть меняется.
– Немцы хорошо воевать умеют. Наши немного запоздали, – услышал старшина сбоку.
Повернувшись, он увидел стоявшего рядом с невозмутимым видом сержанта, только в этот раз без бинтов на руке, спокойно перезаряжавшего пистолет.
– Что?
– Я говорю, немцы хорошие вояки. До рукопашной дошло, – кивнул сержант на четыре горевших грузовика и разбросанных рядом с ними в послебоевом беспорядке людей в защитных гимнастерках и френчах мышиного цвета. Там как раз начали работать санитары. Практически все грузовики были выведены из строя ответным огнем, сидевших в кузове бойцов спасли мешки с песком, что были наложены со стороны стрелявшего борта.
– Почему наши опоздали? – переспросил старшина.
– Танкисты должны были продольным огнем поддержать стрельбу, да не успели. Танки старые, ломаются часто, вон один на тросу, наверняка опоздали из-за него.
– Попадет им?
– Еще как, – кивнул сержант, – потери невосполнимы. Командир наверняка под трибунал попадет.
– Что с нами будет… товарищ сержант? Знаете?
Беседовавших командиров давно окружила толпа пленных, ловя каждое слово, поэтому этот вопрос поддержали одобрительным гулом.
– Знаю, – кивнул паренек. – Те, кто попал в лагерь по ранению или в беспамятстве, тех сразу в карантин и по распределению. Если сами сдались, то тут особисты разбираться будут. Как, почему? С командирами сложнее… Там на приемном пункте вам пояснят.
– А вы откуда знаете? – поинтересовался заросший до глаз, здоровенный боец в рваной гимнастерке с бурыми пятнами крови.
– Да мы уже третий лагерь освобождаем. Всегда одно и то же, видите, все наши к тому строению отошли, охраняют? Там архив. При первом освобождении несколько пленных под видом разгрома пытались поджечь архив, чтобы скрыть свои делишки, но мы тогда успели среагировать и потушить… Стрелять пришлось. Дальше понятно, в личных делах все написано, дальше опрос и в действующую часть. Уже отработано все.
Бойцы вслед за сержантом потянулись к воротам. Где уже поставили столы и лавки, за которыми сидели бойцы и записывали подходивших по очереди пленных, позади них стояли две походные кухни и дымили трубами. Хотя теперь уже бывших пленных интересовали не кухни, есть, конечно, хотелось, а водовоз, что разворачивался сейчас у ворот. Жажда мучила сильнее голода. Видимо, сержант не соврал, говоря, что освобождают они не первый лагерь, все было хорошо организовано, и освободители знали, что нужно бывшим пленным. Старшина же, остановившись у колючей проволоки заграждения и оперевшись рукой о столб, смотрел на стрелковую змею, идущую к городу.
– Вернулись, вернулись же, – бормотал он, и по его щекам текли скупые мужские слезы.
– Товарищ командир, там наши в городе, – разбудил лежавшего на старом матрасе мужчину в командирских галифе мальчишеский шепот. Рядом с раненым висели ремень с кобурой и капитанский френч.
– Что?.. Погоди, Михайло, какие наши? – со стоном подтянув к себе костыль, стараясь не тревожить перебинтованную ногу, поинтересовался мужчина.
– Ну наши, советские. Сам видел. Там стрельба была, я побежал посмотреть. Там на выезде немцы убитые лежат и трое наших их в кювет носят. Там командир был, с тремя треугольниками в петлицах.
– Старший сержант, – задумчиво протянул раненый. – Вооружены?
– Да. А у командира даже автомат. И танки видел, но они мимо проехали, в сторону реки. Может рассказать про вас, товарищ командир?
– Подожди пока. Лютнев с бойцом пытались пробиться, и где они? Убили их. Жалко, совсем молодой лейтенант был… Ты вот что, понаблюдай, что они делают, чем занимаются.
– Хорошо, товарищ командир, я тогда Яшку позову, он тоже пионер, поможет.
– Надежный?
– Да, это он вам лекарства доставал, у него мама в аптеке работает.
– Вечером доложишь, а пока ступай, – велел раненый и устало откинулся на подушку.
– Проезжай! – махнул флажком боец-регулировщик, тормозя двух мотоциклистов.
Обдав бойца дизельным выхлопом, мимо прополз порожний грузовик, повернув на продовольственные склады.
Устало разогнув спину, он осмотрелся. Чуть в стороне находился блокпост, как их прозвали командиры, новое веяние из штаба. Там, повернув пулеметы в сторону города, в охранении стояло отделение бойцов. Город группа не брала, просто не было сил для этого, но обеспечить охрану, чтобы немцы не совались, вполне была способна.
– Товарищ военный? – кто-то окликнул бойца детским голосом.
Закрутив головой, красноармеец рассмотрел под кустами двух мальчишек в пионерских галстуках.
– Что вам? – улыбнулся он.
Переглянувшись, мальчишки встали и подошли ближе.
– Вы советские бойцы? Красная Армия?
– Ну да, – утвердительно кивнул боец и, наклонив голову, снял каску, чтобы показать пилотку с красной звездой. К нему с подобными вопросами обращались не в первый раз, так что он знал, что и как отвечать.
– Нас товарищ капитан послал, он раненый у Мишки на чердаке лежит, давно уже, – сказал кучерявый паренек цыганистого вида.
– Капитан? – нахмурился парень, с подобными новостями жители тоже подходили, всякое за эти два дня бывало. – В городе?
