Вилка Еретика (СИ) - Шмыков Роман

Грузное пыхтение вырывается из груди, на это стали обращать внимание все, кроме меня. Они молчат, хотя практически обязаны вывести меня с площадки и проверить моё состояние. Дело в возрасте, и им тоже стыдно тыкать меня в это. Унизительный круг замкнулся, все по итогу молчат. Тут-то и наступило резкое ухудшение, оно больше от осознания, что я совершил немалую ошибку и не готов её признавать. Бремя глупости свалило меня на пол, по инерции я ещё пару метров прокатился кубарем и свалился у ног новобранцев. Вскрики, местами похожие на детские или даже девчачьи, проскочили в толпе. Словно вся база без исключения собралась посмотреть на мой позор, он утягивает меня во тьму обморока.

Последнее, что слышу — это топот инструкторов, их лица расплываются, за их затылками яркий свет фонарей становится клинком, режущим мои глаза. Я смыкаю веки, в то время как нижняя челюсть сама по себе отвисает, надавливая на горло. Тяжесть во лбу невыносимым грузом сначала придавила к полу, потом рассосалась, отправив меня в глубокий сонный бред…

***

Мне привиделось, как стадо Анухе скачут по пустыням Плутона и растворяются в мареве заката. Они кричат и пищат, улетучиваясь как пыль. Солнце горит словно костёр, такой далёкий, и тепло до меня не доходит. Стук по земле пытается убедить, что я ещё жив, но верится с трудом. Картина начала сращиваться, когда топот лапок гусениц превратился в шаги сопровождавших меня инструкторов. Фонари на потолке длинного коридора сменили солнце из моего сна. Стоны насекомых обернулись возгласами людей. Из обрывков их мыслей понимаю, что во время забега я отключился слишком надолго, чтоб меня просто можно было пошлёпать по щеке и облить водой. Их суета доказывала один единственный факт — всё обернулось куда хуже ожидаемого. Сколько бы ни был молод разумом, а забыл, что тело моё отдало все силы службе, и это было много лет назад. На что надеялся, вставая на одну линию с молодняком?

Меня закатили в огромный белый кабинет. Медицинское отделение, где всегда пахнет чем-то еле уловимым. Такой аромат больше нигде не встретишь, и вот он снова царапает ноздри. Противно до дрожи, она прокатилась по всему телу, от чего кровь забегала по венам. Стало теплее, я ощутил себя более живым. Это хорошо, вот бы ещё силу в ногах иметь, а то кажется, будто попытаюсь встать и свалюсь как парализованный. Вокруг людей меньше, только суть не изменится — я опять докажу собравшимся и себе в том числе, что гонка за первенство по силе с треском провалена.

Надо мной возвысился Лекарь. Таким становишься лишь после прохождения нескольких военных операций. Выглядит как мой ровесник, только глаза более безжизненные, буквально циничные. И не таким станешь, долгие годы собирая сослуживцев по кусочкам во что-то хотя бы отдалённо похожее на человека. По его команде все лишние покинули кабинет, мы остались вдвоём. Лекарь выпал из моего поля зрения, брякая металлом где-то в стороне.

Шея не сразу поддалась, но по итогу позволила повернуть голову. Высокий мужчина настраивал огромный аппарат, прямо при мне производя починку. Махина скрипела, её экран еле показывал информацию. Я такие аппараты видел только в старых словарях — сканеры серии FOS14. Производят полную проверку твоего состояния, только при этом работают от силы пару раз. Такая отличная идея была задушена вмешательством культа Троебожия, якобы лишь человек имеет право обследовать другого человека. И почему-то никто из этих сумасшедших не вспомнил о первых моделях костюмов защиты от насекомых и радиации других планет. Да ещё на Марсе люди ходили в постоянном отслеживании уровня здоровья, а сейчас это пародия на былые времена. Сердцебиение покажет да количество патронов в запасе, вот и всё. Визоры стали трансляторами проповедей, поэтому практически каждый воин Пурпурной армии опирается лишь на свои чувства, изредка прибегая к помощи НОТ-СОУ-СМАРТ. Хотя бы это разрешили, и на том спасибо.

— Я заметил капли крови на ваших губах, хотя никаких надрывов на них нет, — начал Лекарь, обращаясь будто не ко мне. Прилип взглядом к машине, которая постепенно приходила в рабочее состояние. — Или закусили щеку изнутри, когда упали, либо ваши лёгкие через пару лет превратятся в недееспособную труху.

У меня аж горло опухло от его слов. Неужели багровые отметины на моём рту так быстро меня выдали? Я ничего не ответил, делая вид, что ожидаю проверки. Только она одна и скажет, что со мной не так… если конечно у меня что-то не в порядке.

Лекарь закончил с FOS14, подкатил её ко мне. Я оставался на кушетке, холод металла от огромного сканера покрыл моё тело. Даже сквозь штаны и уже высохшую майку повеяло ледяным ветерком, пронизанным запахом спирта и медикаментов для рядовых — самых гнусных таблеток в мире. Они тебя не вылечат, лишь позволят умереть без боли и сожаления.

— В первую же очередь просканируем ваши лёгкие.

Он говорил плоско, совершенно без эмоций, словно читал вслух перед самим собой правила обследования. Я ощутил себя уже мёртвым, которого для вида решили проверить, от чего тот помер. В сводку не занесут, Совету не доложатся, а Троебожию плевать. Даже в присутствии Лекаря, который исключительно из следования Своду обращался ко мне в уважительной форме, я чувствовал себя бесконечно одиноким. Только я и эта машина, набирающая громкости с каждой секундой. Скрипели механизмы, состарившаяся проводка искрила, барахлящий экран долго выводил информацию, да и ту разглядеть не сразу удастся. Нам обоим место на свалке.

— Как я и думал.

Лекарь изучал экран, на котором не было ровным счётом ничего, что я мог бы растолковать. Быстро сменяющие друг друга символы. Строчки скакали с верха к низу, скан же моего тела был размыт, то ли ребро вижу, то ли край кушетки, к которой прилипла моя потная спина. Минуты тянулись, я терял терпение и всё равно понимал, что не имею права злиться на кого-либо, кроме себя. Одна моя глупость привела сюда, если кого и ругать, то состарившегося солдата, по допущенной когда-то ошибке оказавшегося среди новобранцев, перепрыгнувших через поколение этого самого рядового.

— Да, всё верно.

Вторая короткая фраза, за которой не последовало хоть какого-то объяснения. Лекарь мычал, менял ползунки на FOS14, настраивал картинку прямо передо мной. Теперь вижу позвоночник — слишком глубоко зашли, дело же в моих лёгких. Потом рёбра проявились, ключицы. Лекарь перенастроил слой сканирования, и вот мои лёгкие передо мной на экране. В язвах, шрамах, которые при каждом вдохе затрудняют наполнение воздухом. Они не растягиваются, не разжимаются, они сковывают меня изнутри, и я задыхаюсь из-за них, из-за крови, что сочится из каждого такого шрама. Не надо быть Лекарем, чтоб понять…

— У вас застарелое заражение лёгких. Или как говорится среди рядовых…

Он не застревал на полуслове, планета не переставала кружиться. Но всё вокруг словно застыло перед следующими словами. Они обрушат мою жизнь, это вообще ни в какое сравнение не идёт с позором упасть на глазах твоих же протеже. Сколько я откладывал, сколько закрывал глаза на вполне очевидные симптомы, и вот докатился до самой отвратительной болезни, которой награждается каждый четвёртый рядовой, когда-то на постоянной основе дышавший парами Анухе. После убитой гусеницы кверху всегда вздымалось облако из тонкодисперсной крови, я слишком часто оказывался погружён в такие сгустки, думая, что это мнимая медаль. Нет же, идиот, это был новый выстрел по твоему организму. На груди не будет нашивок с этими словами, в сводке погибших тоже не напишут, но ты и как минимум этот Лекарь будете в курсе, что у тебя…

…плутонский свищ.

Глава 5

«Кровь Анухе стала полниться хиломикронами [27] вследствие их плутонской диеты. Гусеницы массово пожирали новую флору планеты, появившуюся после терраформирования. От этого у насекомых раздулись желудки, практически взрывающиеся при умерщвлении носителя и выпускающие в воздух пары́ хиломикронов, попадающих в лимфатическую систему и далее вступающих в реакцию с лёгочно-сердечным аппаратом людей.