Мир без силы. Антология боевой фантастики (СИ) - Коллектив авторов

- Повторяю вопрос: какие операции планируются колониальными войсками в этом месяце? Подумайте о Ваших людях, генерал, зачем им гибнуть? Пусть не встретятся с нами и доживут до Всеобщей Свободы!

Безукоризненный «инглиш» (в противовес американскому диалекту), отутюженный мундир, благородная седина в проборе. Джентльмен. Годов и впрямь многовато – помнит не только Ельцина, но и Брежнева какого-то! Рассказывать начнет – заслушаешься!

- Колониальные войска обречены, Хопкинс! Вы ставите в строй детей, а потом отправляете их матерям в черных мешках! Совесть не мучает?

-Нет, - генерал впервые поднял голову, желваками подвигал. – Нет, свинья, я не испытываю угрызений и я прав! Вы со своими черномазыми хотите убить мою Америку, но потомки рабов никогда не станут господами! Жалею, что мы не раздавили их сразу! Болван-президент, слизняки в Конгрессе, идиоты-правозащитники! И я помню, как вы нам задницу лизали за валютные транши, так что не надо мне тут!..

Ай да генерал – ты еще и расист!? Немудрено, впрочем, когда все «цветное» население воюет против тебя! А что у нас Старый? Не узнать Старого – скулы обострились, лицо побелело, улыбка на оскал похожа.

- Я тоже помню, янки. Помню как вы рушили мою страну, ломали Варшавский Договор, деньги давали всем, кто против нас. Косово, Польша, «оранжевые»… У меня, сука, отца в Таллинне убили, брату в Чечне башку отрезали, а ты, падаль, меня стыдить вздумал!..

Пять шагов делаю в долю секунды, рука ложится Старому на кобуру, а тот все дергает пистолет, вырвать пытается.

- Тихо, комиссар, тихо, он же пленный. Его в Центр надо.

Услышал, обмяк, в глаза, потихоньку, разум возвращается. И чего было так шалеть из-за древних, забытых дел? Непрофессионально! Генерал вон совсем не испугался и ухмылка издевательская. Нормальная реакция вояки на дурные эмоции. Ладно…

- Вам смешно, генерал? – мое лицо искрится дружелюбием. Сближаюсь, взгляд в упор, разгоняю себя до привычного веселого куража.

- Мой старший товарищ Вас ненавидит, но это все нервы. Я их лишен. Центру Вы нужны живым, но кто мешает удалить Вам ненужные части тела? Уши, нос, яйца, пальцы? Просто так? Вы думаете о совести, Хопкинс, а я могу вырезать всех детей Америки, если нужно для дела. Могу заразить ваши воды вирусом Эбола, взорвать ядерный фугас под Белым Домом. Меня так учили, с пятнадцати лет. Вам все еще смешно?

Сила волка – не в оскале. Взгляд нужен, равнодушная готовность убить и умереть. У «либеризма» есть мудрые основатели и седые проповедники, но добыть Всеобщую Свободу можем только мы – волки, «лобос», каленое острие красивой и гордой идеи. Так будет!

Дрогнул генерал. Поверил. Увидел в моих глазах все, что хотел – ядерный гриб и горы отрезанных голов. Не каждый из нас умеет ВНУШАТЬ КАРТИНКУ, но я был одним из лучших. Расплылся генерал как гнилое яблоко, дальше пусть Старый работает.

Я устал...

Коридор, комната, топчан. Телевизор контачит со спутником - на экране всплывает грудастая певица, разевает рот по-рыбьи. Звуков не хочу. Щелчок – репортер в модном радужном балахоне на фоне Кремля. Еще щелчок – канал старых фильмов. Громила в красном пиджаке бьет кого-то, грязные улицы, серые люди. Ретро! Сейчас в Москве пылинки лишней нет – сплошные огни и вечный праздник. Шикарная столица богатой и гордой страны – где она, была ли, вообще, в моей жизни?!

И когда?

* * *

…Теперь и не вспомнить, как все начиналось.

С Иностранного Отдела, наверное.

Тогда, лет двадцать назад, дорожала бешено нефть, экономика России шла на подъем, а новый Президент отличался умением рисковать. Еще Богатые Люди вмешались – это мне Старый объяснил, недавно. Богатые люди в России решили отхапать кусок у таких же небедных в США. Глянули на бардак американский, сговорились, а Президент их понял с полуслова. Деньги, плюс власть, плюс смелость! Секретные службы России слились в Министерство государственной безопасности, а там Иностранный Отдел открылся. Для спецопераций за рубежом. Совсем как раньше, когда и Старого-то на свете не было (он в книжках читал, знает). Добровольцев набрали юных, от пятнадцати до двадцати. Смуглых, чернявых, испанистых. Желательно – сирот. Желательно – хулиганов. Меня прихватили прямо на улице, ножа лишился, по чавке врезали, а дальше жизнь пошла и вовсе веселая. Сперва выбор: учиться или в тюрягу. Потом тесты: зрение, слух, ум, сила. Много отсеяли. Остальные попали в ад – тренировки сутками, языки, еще разное…

Три года подряд…

До сих пор могу без сна почти неделями, без еды месяцами, без воздуха– полчаса. Карабкаться на голые скалы, спать в снегу, убивать чем угодно, владею гипнозом и ораторским искусством. Память держит тысячи цифр – даты, коды, пароли – сотни названий и имен.

Кроме собственного.

Испанское слово «лобос», волки – фирменный знак и клеймо.

Тогда, вначале, никто не ждал, что хваленые Штаты рухнут ТАК БЫСТРО. Колоссом окажутся на глиняных ногах (забавное выражение – тоже от Старого). Неприятностей опасались, дипломатических нот и ядерной атаки. Это сейчас сюда едут все подряд: блондины и рыжие, Сергеи и Борисы, лейтенанты и майоры. Не скрывают и не таятся.

Мне так не дано.

Отныне и вовеки – Мигель, хищник, орудие мировой справедливости.

Аминь!

* * *

Ночь. Обхожу по периметру бункер, сам проверяю посты – так спокойней. Бойцы Отряда – просто люди, им нужно слишком много сна. Мне хватает трех часов, плюс пара асан из йоги. Не курю и не пью, прекрасно вижу в темноте…долго перечислять. Вся жизнь моя – яркие акции и мертвое время между ними. Бойцы меня опасаются – просто не понимают. Старый…да, кстати, Старый!

Ему тоже не спится – в комнате полумрак, телевизор бормочет. Бутылка виски на столе, граненый стакан, окурки прямо в тарелке. Запах…бр-р!

- А-а, товарищ Мигель! Биоробот-терминатор! С чем пожаловал?!

Крепко пьян старик, лицо в слезах. Непонятно!

- Что случилось?

- Ничего! Аб-бсолютно! Пью, как видишь, телик смотрю! Нельзя?!

- Вы комиссар, мне не подчиняетесь.

- Да брось эту казенщину, выпей как человек!

- Не буду.

- Ну, дело твое. А я вот…накачу. За успех, так сказать, Свободы Всеобщей, хрен ей в горло!

Наливает. Пьет. На экране – зеленая роскошь городского парка, старики на скамейках, дети играют. Опять Москва, наверное. Сказка!

- Смотришь? И я вот смотрю. Понять пытаюсь, нахрена мы здесь?! И там, в России, нахрена будем?! Ты, биоробот, кому там нужен?!

- Не понимаю Ваших вопросов.

- Да ладно! Может, и к лучшему, что думать не хочешь. Была когда то большая страна, где люди много читали и много думали. Советский Союз! До того много, что без страны остались и без штанов. А такие как ты защитили бы, не позволили…

Опять наливает. Странное поведение и беседа – для комиссара особенно! Больше подходит людям, зовущим себя «интеллигенцией». Старый к этому слову всегда добавляет «гнилая» или «вшивая». Говорит, раньше их много было – в той самой стране, где любили читать. Неудивительно, что все там распалось – комиссара за сегодняшние речи тоже не похвалят. Если доложу, как положено. Отзовут, вышибут из МГБ, будет в парке с детьми играть. Или нет? После долгого бега нельзя сразу лечь – сердце может заклинить. После Отряда в мирный парк…сколько он там проживет? Не буду докладывать, хороший старик!

- Почему все так?!

- Что? – вопрос меня достал на пороге.

- Ну, зачем…в общечеловеческом плане? Такая большая Земля, места полно! У нас были первомайские демонстрации, у них – индейка на День Благодарения. Нахрена они начали первыми?! Накликали таких как ты…

Смутные речи, совсем непонятные. Может, Хопкинс и понял бы, бравый генерал рухнувшей империи, но с ним пить нельзя. Старика жаль, болеть завтра будет. А я останусь здоров, силен и счастлив.

Почти.

* * *

…Иногда мне снятся странные сны.