Роджер Аллен - Кореллианская трилогия-2: Смертельная схватка
Это тоже не вполне точно, хотя и недалеко от истины. Хэн Соло велел ей передать пластинку с информацией одному из трех перечисленных лиц, и никому больше. Если этого условия не выполнить, то ее содержание будет известно капитану «Наритуса» через какие-то пять минут. А этого допустить нельзя. И без того много каналов утечки информации. Чтобы не вызвать паники, да и по ряду других причин, нельзя, чтобы сведения о готовящемся заговоре с целью инициировать взрыв звезды стали известны посторонним людям.
— А не многого ли вы захотели, а? — покачала головой охранница.
— Не я пишу приказы, подруга. Я их только выполняю, — отрезала Календа, про себя добавив: «После того, как я их переписала по собственному усмотрению».
— Клянусь пылающими звездами, как бы мне хотелось, чтобы и мне писали такие приказы те же самые люди, — ответила охранница. — Похоже на то, что пожелания ваши сбываются.
— Что? — воскликнула Календа. — Что вы хотите этим сказать?
— Я мигом, — проговорила женщина и с этими словами вышла из карцера. Календа заметила, что она оставила дверь открытой.
Это что — ловушка? Наверное, они решили, что если она не та, за кого себя выдает, то воспользуется возможностью для побега. Может, и в самом деле следует сбежать? Что имела в виду эта женщина, говоря о том, что ее пожелания сбываются? Уж не намерены ли эти люди пригласить какого-нибудь специалиста по выколачиванию признаний? Во всяком случае в словах охранницы кроется какая-то угроза. Хотя нет. Зачем морочить себе голову? Допросить ее давно бы смогли, если бы захотели. Пусть ее допрашивают. Ничего, кроме правды, они не узнают.
И все-таки мысль о том, что кто-то намерен использовать новейшую аппаратуру, чтобы проводить какие-то опыты над ее сознанием, не очень-то утешала Календу.
Когда охранница вернулась в сопровождении высокого угрюмого мужчины, мысль эта показалась молодой женщине еще менее утешительной. Кто это? Дознаватель? Высокий, худощавый мужчина, белокурые волосы, голубые глаза. Одет в форму пилота-истребителя Республиканского флота, но без знаков различия. На дознавателя совсем не похож. И лицо его кажется знакомым. Они с ним никогда не встречались, это факт. И все-таки…
— Меня зовут Скайвокер, — произнес незнакомец. — Вы хотели поговорить со мной?
Глава четвертая
ДОМАШНИЕ ЦВЕТЫ
«Сокол» плавно сошел с орбиты для парковки, по которой вращался вокруг Дролла, и устремился к поверхности этой планеты. Чубакка, занимавший свое привычное место второго пилота в правой части командного отсека, издал нервный стон, увидев приближающуюся к ним землю.
— Не надо беспокоиться, — произнес Кью-найн, привинченный к полу сзади Чубакки. — Вы значительно углубились в оборонительные порядки Дролла. Наша стратегия по принципу «тише едешь — дальше будешь» дала свои результаты.
— Мне бы твою уверенность, Кьюнайн, — заметил Эбрихим. Из-за своего маленького роста дроллу пришлось встать на сиденье пилота, чтобы смотреть в передний иллюминатор. Он был привязан, хотя и понимал, что едва ли ему придется оставаться на одном месте, если обстановка осложнится.
Для дролла Эбрихим был высок, хотя и понимал, что такое определение человеку ничего не скажет. Рост его составлял метр с четвертью. У него была короткая густая шерсть, которая была светлее на лице и на горле. Подобно всем дроллам, у него были короткие, оснащенные когтями, покрытые шерстью ноги и руки. Как и большинство дроллов, если судить по человеческим стандартам, он был тучноват. В глазах дроллов это не было недостатком, но некоторая полнота вдобавок к волосатости представляла известное неудобство для такого преисполненного чувства собственного достоинства дролла, как Эбрихим. Особенно когда он имел дело с людьми. Слишком уж многие из них готовы были относиться к дроллу как к живой плюшевой игрушке. Уж не поэтому ли дроллы так старались казаться чересчур важными.
Кьюнайн обратился к Чубакке.
— Мой хозяин зачастую слишком осторожничает, — сказал он. — Я рад, что вы не похожи на него.
— Я совсем не осторожничаю, но я в то же время не настолько самоуверен, как некоторые. Защитные системы Дролла не усложнены. Они предназначены для обнаружения скоростных судов, имеющих агрессивные намерения. Думаю, мы миновали все заградительные линии, которые известны мне и которые смог обнаружить наш корабль, но это вовсе не значит, что мы гарантированы от сюрпризов.
Простонав, Чубакка замотал головой.
— Если допустить, что я вас правильно понял, то я вполне с вами согласен, — проговорил Эбрихим. — Я тоже встретился со многими неожиданностями во время данного путешествия. — Он посмотрел на экран монитора, установленного в командном отсеке, и увидел на нем троих детей, лежавших в каюте на своих койках, использовавшихся в обычное время в качестве кушеток.
Хорошо, хоть в данную минуту эти сорванцы не безобразничают. Когда же они разойдутся, то хоть вон беги. И какого рожона он согласился стать их наставником, только небу известно. По своей глупости он решил, что преподавание основ кореллиановедения детям могущественной и влиятельной женщины окажется делом не только занимательным, но и даст ему, старому дроллу, ряд преимуществ, которых иначе у него бы не появилось. Но эта временная и «увлекательная» работа привела к тому, что в него стреляли и выгнали за пределы планеты.
— Все образуется, — успокоительным тоном произнес Эбрихим. — Спокойно приземлимся на поверхность родной для меня планеты. Там вы сможете отремонтировать свой… э-э-э… корабль.
Эбрихим хотел было наградить «Сокол» непочтительной кличкой, но вовремя спохватился, увидев выражение лица Чубакки. Отношение вуки к этому летающему саркофагу было довольно сложным. Он то пел ему дифирамбы, то проклинал его на чем свет стоит.
— Небольшие ремонтные работы ничуть не помешают кораблю, пока вся система подвергается воздействию гравитационного поля, — подхватил слова Эбрихима Кьюнайн. Кьюнайн Эксту смутно напоминал своего далекого родственника — астромеханического дройда серии «К-2». Говоря точнее, роботы серии «Кьюнайн» представляли собой опытный образец, смонтированный на шасси Арсевен более поздней модели. К результатам опыта специалисты подходили двояко. Одни утверждали, что опытный образец — это крест на инженерной мысли. Оптимисты же придерживались того мнения, что делать окончательные выводы еще слишком рано.
Поведение Кьюнайна не всегда служило аргументом в его пользу. Чаще всего он лишь досаждал всем. Создавалось такое впечатление, что у Кьюнайна этакий бзик — выводить своего хозяина, да и не только одного его, из равновесия, а затем доказывать свою незаменимость. Во время нападения мятежников на резиденцию генерал-губернатора Кьюнайн спас жизнь Эбрихиму. Это обстоятельство лишний раз напомнило наставнику, до чего полезно иметь в своем распоряжении шибко умного дройда, который страсть как любит проявлять инициативу. Но при всех своих достоинствах Кьюнайн умел быть чрезвычайно назойливым и надоедливым.
Во-первых, Кьюнайн постоянно самосовершенствовался, включая в свою конструкцию все новые узлы. Он обзавелся собственными рипалсерами, которые позволяли ему двигаться в тех случаях, когда перемещаться на колесах невозможно. Установил голосовую приставку, позволяющую ему осуществлять связь с помощью человеческой речи, а не посредством условных гудков и писков, как это делают обыкновенные астромеханические дройды. Правда, Эбрихим не был уверен, что Кьюнайн, наделенный речевыми способностями, — это такое большое приобретение. После того как дройд обзавелся голосовой приставкой, он стал страдать недержанием речи.
— А чем мы займемся после того, как ремонтные работы будут завершены? — поинтересовался Кьюнайн, демонстрируя упомянутую выше слабость.
— Не кричи «гоп», пока не перепрыгнешь! — назидательно произнес Эбрихим, пытаясь закрыть вопрос.
— Это не ответ, — возразил Кьюнайн. — Он не содержит никакой информации.
— Наверное, потому что никакой информации у меня нет, — раздраженно проговорил Эбрихим. — Честное слово, Кьюнайн, до чего же ты умеешь выводить из себя. После того как мы совершим посадку, я надеюсь, что мне удастся связаться со своими родичами, которые помогут нам где-нибудь укрыться, пока мы получим нужную информацию. Основная наша забота, разумеется, дети. Мы должны обеспечить их безопасность. Правда, как это сделать, ума не приложу.
— Никто не знает, как сделать невозможное, — довольно ехидно сказал Кьюнайн.
— Что правда, то правда, — согласился Эбрихим. — У этих «цветов жизни» просто какой-то талант попадать в неприятные истории.
— Вы слишком недооцениваете их способности, — отрезал Кьюнайн.
Джайна, Джесин и Анакин лежали на своих койках в одном из тесных отсеков «Сокола». Надлежащим образом закрепленные ремнями безопасности, они старались лежать тихонько и не безобразничать. Во всяком случае это можно было сказать о близнецах. Анакину же стоило немалого труда подавить в себе желание что-то делать, куда-то бежать.
