Оксана Велит - Спускаясь к звездам
Волнение овладело не только Зали – все путники испытывали радостное и вместе с тем тревожное возбуждение от скорого прибытия в лагерь. Ольт то и дело поправлял бронекостюм, чтобы предстать перед начальством в лучшем виде, Нес чувствовала, что, несмотря на термозащитные свойства костюма, у нее увлажнились ладони. Тай перебирал в уме имена друзей и знакомых – встретит ли он кого-нибудь из них?
И еще одна невысказанная мысль не давала покоя каждому члену команды – сколько странников в лагере? Если только их команда за время пути потеряла двоих, то сколько всего бойцов уже развеяны пеплом по поверхности этой планеты? И хватит ли у оставшихся сил на то, чтобы не только продолжать борьбу до последнего дыхания, но и победить в ней?
Постепенно лагерь приближался, и путники начали различать суетливое движение между палатками. Маленькие фигурки перемещались во всех направлениях – казалось, там кипит слаженная работа, и каждый является отдельным винтиком слаженного механизма. Путники вздохнули с облегчением – в лагере кипела жизнь.
– Ну вот мы и дома, – выдохнул Тай, когда до первых шатров на краю лагеря оставалось каких-то пару десятков шагов. И было непонятно, чего в этой фразе больше – облегчения от окончания долгого пути, или обреченности.
В этот момент один из странников, проходивший между палатками, заметил приближающуюся команду. Он махнул им рукой и отправился дальше по своим делам. Ольт и Зали, идущие впереди, молча переглянулись, в глазах обоих читалось недоумение. В лагере уже знали о прибытии новой команды – Ольт передал эту информацию по навигационному компьютеру еще утром, когда они успешно совершили прыжок. Но никто не выбежал им навстречу, не стал поздравлять с удачным прибытием – их будто совсем не ждали. Несколько часовых, дежуривших там, где заканчивались палатки, вначале предупредительно вскинули лучеметы, но, увидев, что опасности нет, поприветствовали новоприбывших кивками.
В остальном же всё было, как нафантазировала Зали – густой запах горячего супа струился далеко за пределы лагеря, вдалеке слышался знакомый говор – десятки голосов, принадлежащих странникам. Если закрыть глаза, то можно было представить, что ты снова находишься на учениях, и можно, сказавшись больной, улизнуть с занятий по стрельбе и вдоволь почитать, улегшись в палатке на спальник или удобно устроившись в тени какого-нибудь дерева. Конечно, деревья здесь были другими, но это мелкое несоответствие совсем не портило общего впечатления.
Наконец, они поравнялись с одним из жителей лагеря. Немного неуклюже размахивая топором, тот сосредоточенно рубил дрова. Он то и дело промахивался, ударяя по самому краю полена, те соскакивали с неровного камня, на который были поставлены, и с глухим деревянным стуком падали на землю. Неудачливый дроворуб оглашал окрестности ругательствами, но после снова принимался за работу. Одет он был в серо-зеленое форменное исподнее – на груди и под мышками его рубахи расплывались темные круги пота. Заметив путников, он положил топор на землю и поприветствовал странников:
– Хола! Шеп Ирте Тэл, – представился он. – Вижу, вы новоприбывшие?
– Хола! Кеа Ка Ольт – ответил командир. – Мы высадились в другой части континента и добирались сюда много дней. Наверное, пришли последними?
– Да кто его разберёт, – пожал плечами странник, – Мне не докладывают. Может и последними, а может и нет. Вам нужно пройти в центр лагеря, найти шатер … и записаться. Дальше вам расскажут куда идти. Может, мне наконец, найдется смена, – хохотнул он. – Я уже второй день как чернорабочий, как последний мих-бакул торчу тут с этими дровами. А ведь я ученый, я собирался провести свою жизнь в лаборатории, склонившись над микроскопом, а не потеть на какой-то захудалой планете, добывая дрова для костра. Кто бы мог подумать, на моих руках когда-нибудь появятся мозоли от использования примитивного дикарского инструмента. Ну и времена настали, – он вздохнул и поставил на камень новое кривое полено.
– Да уж, удивительный в своей примитивности предмет, – сказал Тай, указывая на топор.
– Какой ни есть, а меня им чуть не убили, – сказал странник. – Моя команда пришла сюда одной из первых, и нас еще было мало. Дикари напали ночью – надеялись перебить нас спящими. Но Келгани вовремя пустил боевой клич, и я как раз успел схватить лучемет и выскочить из палатки, чтобы увидеть, как прямо на меня несется дикарь, размахивая вот этой штукой, – он указал на топор. – Дикарь был уже так близко от меня, что я чувствовал, как от него несет. После я, конечно, его прикончил, а это нелепое оружие оставил себе как трофей. А потом, через день или два, у нас закончились ветки для костра. Мы отходили всё дальше и дальше от лагеря, чтобы собрать веток; в конце концов, это стало опасно – там в лесу, куда мы выбирались, могли прятаться дикари, которые ориентируются в этой местности гораздо лучше нас. А может и сейчас прячутся… Ну, как бы то ни было, походы за ветками мы прекратили, притащили в лагерь несколько поваленных деревьев и решили использовать их для костров. Тут-то Тавлан и увидел у меня этот трофей, и решил, что такая тяжелая и острая штука как нельзя лучше подойдет для заготовки дров. Сказал «Ну раз ты его добыл, тебе им и пользоваться». Вот с тех пор я и назначен дроворубом. Иногда меня, конечно сменяют, но кажется, мозоли у меня на руках не пройдут до самой смерти, – он горько ухмыльнулся, поплевал на ладони и, крепко ухватившись за древко топора, ударил по полену. На этот раз он попал, и полено раскололось надвое.
– Тавлан здесь главный? – спросил Ольт.
– Этот? – хохотнул странник. – Не-е-ет, Тавлан – комендант лагеря. Ответственный за хозяйственные дела. Не слишком приятный тип, но не советую с ним пререкаться – его назначили из главного штаба. Так что скорее несогласных отправят копать ямы для сральника, чем Тавлана снимут с должности.
– Ага, значит уже сформирован штаб? – не унимался Ольт.
– Почти. Поговаривают, там ждут еще кого-то, но тут уж я не знаю.
В этот момент мимо прошли еще несколько странников. Двое из них несли, перекинув через плечо, животных, покрытых свалявшейся курчавой шерстью. Из перерезанных глоток зверей струилась кровь и стекала по спинам странников. По привычке Зали моментально отметила про себя, что эта добыча, скорее всего, является овцами. Во всяком случае, именно так выглядели овцы на цветных голограммах, которые она просматривала в лаборатории. Дроворуб провел их взглядом и, вздохнув, снова взялся за топор.
– Я бы еще поговорил здесь с вами, – сказал он, – Но вижу, вот-вот начнется приготовление ужина, а это значит, что скоро понадобятся костры. Мы уже неделю едим мясо этих зверей. Во время одной из вылазок здесь неподалеку нашелся загон. Кое-где ограждения были сломаны, так что какая-то часть животных разбрелась, но и осталось тоже достаточно. Точнее, их было достаточно, когда мы только наткнулись на это стадо. Хотя мы и стараемся есть не очень много, но поголовье все равно тает на глазах. Не знаю, что мы будем делать дальше – пожалуй, начнем есть траву, – А вы идите вот в этом направлении, – он махнул рукой вглубь лагеря, – там спросите палатку Тавлана. Он вас направит дальше.
Поблагодарив дроворуба, путники отправились в указанном направлении. За их спинами снова начал раздаваться методичный звон топора. Они будто снова оказались в обычном городе одной из дружественных планет – вокруг сновали занятые чем-то странники, отовсюду раздавались голоса – казалось, жизнь тут течет естественным путем. Только вместо домов и ремесленных лавочек тут были шатры цвета постаревшей бронзы. Нес глазела по сторонам, рассматривая проходящих мимо странников; Зали сосредоточенно смотрела вперед, будто искомый шатер был мишенью во время боя; Ное шел, уже не опираясь на плечо Сау, но все же на всякий случай держась за его рукав. Здоровым глазом он внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться.
Палатки громоздились одна за другой, не образовывая никакой системы, и путникам несколько раз пришлось уточнять у прохожих направление пути. Но, в конце концов, они оказались у шатра Тавлана, отмеченного сбитой на скорую руку деревянной табличкой с надписью «комендант лагеря». Ольт приподнял полог и вошел внутрь, оставив команду поджидать на улице.
– Хола! – поздоровался он со странником, сидящим за деревянным обеденным столом, на столешнице которого можно было разглядеть пару глубоких росчерков-царапин – видимо, этот предмет мебели побывал в перестрелке, прежде чем оказаться в палатке у коменданта.
– Бак-уц, – бесцветно ответил тот, не поднимая глаз от разложенных перед ним бумаг. – По какому вопросу?
– Я и моя команда только что прибыли в лагерь. Нас направили сюда.
– А, ну хорошо. Подождите минутку, я сейчас закончу.
Но, прежде чем Тавлан смог уделить внимание визитеру, прошло гораздо больше минутки. Изнывая от продолжительного ожидания, Ольт переваливался с пятки на носок и рассматривал коменданта. Сгорбленный над столом Тавлан оказался грузным и с виду неповоротливым типом. Его лоб делили надвое две вертикальные морщины над переносицей, пухлые губы беззвучно шептали, видимо, что-то подсчитывая. На рукаве его бронекостюма командир разглядел нашивку, свидетельствовавшую о том, что комендант принадлежит к касте инженеров. Наконец, Тавлан оторвал глаза от бумаг и уставился на Ольта. Этот взгляд не был ни добродушным, ни изучающим, ни подозрительным. Под таким взглядом ты просто начинал чувствовать себя неодушевленным предметом – вот стол, вот стул, а вот ты; и сейчас тебе найдут какое-нибудь применение. Ольт почувствовал, как из груди к горлу начинает подниматься раздражение – не такого приема он ждал, не на такую встречу рассчитывал, преодолевая километры раскаленного песка. Да и это его приветствие как к нижестоящему, это его снисходительное «Бак-уц»… Да кем он тут себя возомнил?!
