Ирина Гостева - Полигон
— Нет, мы вчетвером приехали…
— А остальные где? Они остались, а ты решил домой валить?
— Не, наоборот! Они уже давно ушли на электричку, а я хотел остаться. А потом… Ой! Тоже решил, что надо сваливать.
— А смысл ночевать одному в лесу? — Роман неподдельно удивился.
— Да хотел кое-что увидеть, — немного смутившись, отмахнулся пассажир.
— Где?!
— Ну, на вырубке возле брошенного поселка.
— А-а… Понял. Да, слышал я кое-то забавное про те места, — Роман забросил пробную наживку и теперь с любопытством приглядывался к пассажиру.
Парень сначала смутился еще больше. Умолк, покусывая нижнюю губу, и с сосредоточенным видом ерошил пятерней короткие курчавящиеся волосы. По его лицу было видно, как борется здравый смысл с желанием поделиться «страшным секретом». Когда его прическа стала напоминать последствия взрыва на складе колючей проволоки, пассажир наконец-то решился:
— Про вспышки и свечения в районе вырубки ты слышал? Ну, что там видели что-то похожее на северное сияние?!
«Ого, интересные же слухи ходят про наш леспромхоз!», — подумал Роман. А вслух подтвердил:
— Да, слышал… Ну и как? Ты-то что-нибудь необычное увидел?
— Неа, — грустно вздохнул парень. И вкратце пересказал Роману историю сегодняшних злоключений.
«Надо же, сам! И за язык тянуть не пришлось!» Редкий случай, когда болтливость попутчика оказалась на руку и обрадовала Романа.
Да и ничего страшного не произошло… Ничего пацан не заметил и не нашел. Замечательно. Можно оставить его в покое и… И даже не докладывать шефу. Самому Роману же легче будет! Поговорил. Проверил. Выяснил. И можно с чистой совестью «сдать дело в архив» и не морочиться.
Он устал. За прошедшую неделю Роман банально устал. Вроде бы ничего особенного не происходило, но в привычной, повседневной деятельности закручивалась какая-то непонятная суета и все больше и больше набирала обороты. Что-то затевается… И скоро что-то изменится. Романа пока не посвящали ни в какие планы и намерения начальства, но сложно не заметить нарастающую скорость бега по стенам в родной конторе; и можно предположить, что скоро начнут бегать уже по потолку, да еще и самого Романа туда загонят.
Ну и на кой черт, спрашивается, при таком раскладе взваливать на свой загривок лишнюю работу?! Да еще и портить жизнь этому мальчишке?! Наивный веселый щенок, наверняка студент, наверняка из благополучной семьи, живет в свое удовольствие — были бы в жизни серьезные проблемы, было бы не до рюкзаков и палаток; а так — развлекается в меру сил. Все эта его беготня за аномальщиной — чистой воды ребячество. Через годик, максимум два — повзрослеет, интересы поменяются, и походы «по следам летающих тарелок» он оставит сам. И даже не вспомнит, в какой желтой газете и когда вычитал про очередного снежного человека, обитающего на заброшенной макаронной фабрике. Роман испытывал даже подобие белой зависти к тому, чего не было у него, но было у этого парня. Пусть живет себе спокойно…
«А мне работы меньше. Не надо будет ничего о нем выяснять, не надо будет досье собирать… Камерами слежения подходы к лаборатории не оборудовали — наши извечные экономия да чисто русский авось. Значит, его физиономия нигде не зафиксирована. И хрен докажешь, что он там был почти одновременно со мной, и мы могли столкнуться…»
Да, и кстати, надо парню хоть мысль подкинуть, чтоб не рисковал и не совался обратно к леспромхозу.
— А знаешь, я ведь тоже наслушался про эти свечения… — с задумчивым видом сказал Роман. — Тоже интересовался… Короче, ездил я туда. И не один раз, в разное время. Торчал там в лесу с видеокамерой наготове, комаров кормил… Без толку! Ничего там нет. Хоть бы раз, хоть бы что, хоть бы маленько в небе вспыхнуло…
— Жалко, — вздохнул попутчик. — Значит, там ловить нечего… Эх, а в газете понаписали!
— Что удивительного? — жестко усмехнулся Роман. — Газетчики тоже есть хотят. И не просто хлебушек, а с маслом и желательно с икрой.
— Да… Слушай, а чего ж мы до сих пор не познакомимся, а? Бен! — попутчик протянул ладонь. — То есть Вадим. Но лучше — Бен.
— Роман, — водитель, не поворачивая головы, оторвал правую руку от руля.
«Бен… Кличка, значит… Или интернетовский ник. Да неважно… Надо будет — найду без проблем. Можно предложить довезти его до самого дома. Придумать какую-то причину, по которой мне надо заехать в Юбилейный ненадолго, а потом ехать в город. Вместе с ним. Но я не хочу… Тупо не хочу. А хочу я по дороге заехать за продуктами, дома вывалить на сковородку пакет овощной смеси, открыть тушенку, а потом устроится перед телевизором, сунуть в двд-плеер диск с фильмом и спокойно поесть, поглядывая на экран.»
Разговор иссяк. А до Юбилейного оставалось еще с полчаса езды.
Знай Роман в тот августовский день, чем занимаются ученые умники в подвале под конторой бывшего леспромхоза, неизвестно, как бы повернулась судьба Бена. Во всяком случае, проверенная временем позиция «меньше знаешь — крепче спишь» обеспечила мальчишке еще несколько месяцев спокойной жизни, а Романа избавила от душевных терзаний по поводу недовыполненного служебного долга. Но он никогда не совал нос дальше четко обозначенной границы. Он знал, что Юрий Михайлович и Толик пытаются разобраться с остатками чужих разработок. Что они никак не могут заставить работать как надо какой-то прибор, но никогда не интересовался, какой именно, раз начальник не счел нужным сообщить подробности. Роман всегда четко выполнял инструкции, а выданная Шепелевым инструкция гласила: «Всякий раз останавливаться примерно за полкилометра до поселка, звонить и сообщать о своем приезде». А если бы Роман знал больше, то сопоставил бы кое-что из рассказа Бена с кое-чем, известным ему самому, и тогда он обязательно довез бы юного туриста до дома, а потом доложил обо всем Шепелеву.
Но Роман не знал. И потому высадил Бена на автотрассе возле Юбилейного, сам въехал в поселок, пристроил машину за ближайшим домом, и вернулся к месту, откуда хорошо просматривалось шоссе. Дождался, пока Бену удалось тормознуть попутку, и убедился, что турист благополучно уехал. После этого вернулся к машине, еще с полчаса подождал и подремал, откинувшись на спинку кресла, и в сгустившихся фиолетовых сумерках поехал в город.
* * *А постороннего в Леспромхозе действительно никто не заметил. Первые несколько дней после встречи Романа щекотала тревога — ждал, не всплывет ли вдруг, случайно, в разговоре между Шепелевым и Юрием Михайловичем или кем-то из ассистентов, что тут болтался какой-то мальчишка-турист и как раз в то время, когда приезжал Ромка… И тогда уже на голову Романа посыплется немало шишек… Но нет, ничего подобного не всплыло. «Нам обоим повезло», — радовался Роман, вспоминая эту благополучно похороненную историю. В том, что он был-таки прав, не взвалив на свою шею лишней работы, Роман убедился на следующей неделе. Предчувствия не обманули — закрутилось…
Началось все с вызова в кабинет к Шепелеву. Уже с порога Роман увидел чью-то спину шириной со шкаф.
— Роман, знакомься, это Сергей Мальцев, сотрудник охраны. В ближайшее время вам предстоит работать вместе.
«Небось, десантура», — отметил про себя Роман, пожимая могучую клешню новоиспеченного напарника.
— С завтрашнего дня ты, Роман, и ты, Сергей, отправляетесь на подстепновскую базу. Скоро туда же прибудут и другие ваши коллеги, всего трое. Андрея Силантьева знаешь? Ну, а с двумя другими познакомишься. Пройдете двухнедельный курс тренировок перед командировкой, поедете вместе. Ну, скрывать место назначения, думаю, нет смысла, все равно с самого начала занятий у вас будет теоретический спецкурс… Зона. — Последнее слово Шепелев произнес как-то слишком просто и обыденно. Как будто «город Первомайск», например.
«И ведь Мальцев ничуть не удивился, — подумал Роман. — У таких, как он, обычно все эмоции на морде написаны, а этот сидит с непробиваемым выражением, как будто давно уже все узнал и успел наудивляться вдоволь».
— А конечный пункт командировки и собственно ее цель узнаете позже, перед отъездом. Время в запасе есть, поживете в окрестностях Зоны с недельку, пройдете еще стажировку «в поле», поблизости от периметра. Там есть лагерь подготовки военных сталкеров, в нем и будете тренироваться. Вопросы есть? Если нет, то ты, Сергей, можешь быть свободен. А мы с Ромой еще поговорим…
Шепелев с теми, кто был заметно младше его по возрасту, обожал выстраивать панибратские отношения. Едва попав под его руководство, Роман сразу стал у Шепелева «Ромой», а уж обращения на «вы» и вовсе никогда не удостаивался. Хотя при том, что Шепелев с некоторой натяжкой годился Роману в отцы, возражать и требовать иного было бы глупо.
— Вижу по лицу, что у тебя вопросы есть, — не без удовольствия заметил Шепелев.
