Ирина Гостева - Полигон
— Вадим, не валяй дурака, — окликнул сзади рассудительный Виталий. — Еще не хватало тебе тут заблудиться.
— Где тут заблуждаться?! — Бен остановился. — В этих трех пеньках?! Ничего со мной не случится. Валяйте, а я один тут все посмотрю.
— Не дури!
— Никто меня не съест, — отмахнулся Бен. — Волков здесь нет, злобных маньяков — тем более. В городе и то опасней. Ничего, ничего, давайте, двигайте.
Димка смотрел, как красный рюкзак Бена, быстро удаляясь, мелькает среди сосен.
— Может, догоним его? — нерешительно спросил он Виталия.
— Да ну его, не маленький, — отмахнулся тот. — Пусть побегает… Переночует один в лесу — глядишь, голова поостынет. Ничего здесь с ним не случится, на крайняк, у него мобильник есть. Позвонит, если заблудится.
Лесополоса из корявых сосенок осталась позади. Вадим Беневицкий, среди друзей чаще именуемый Бен, шагал по грунтовке, которая когда-то была главной улицей поселка в три десятка домов. Между колеями бурно разрослись травы — видимо, по дороге ездили весьма редко. Да и немудрено, поселок работников леспромхоза обезлюдел еще лет пятнадцать назад. В те же времена расформировали и колонию, чьи обитатели и составляли основную рабочую силу леспромхоза. Вместе со страной разваливалось все, даже тюремные стены, потому зеков из вконец обветшавшего лагеря рассовали по другим, более-менее действующим, а леспромхоз приказал долго жить. «Или нет, кажется, сначала леспромхоз загнулся, и колония осталась без доходов», — вспоминал Бен сведения, которые вычитал из старых газет, готовясь к поездке обстоятельно и всерьез. Люди отсюда разъехались, а некоторое время спустя поползли слухи о странных для здешних мест сполохах в лесу над бывшей вырубкой. Может быть, никаких свечений тут никогда и не бывало, а все это насочиняли журналисты, которым тоже хочется кушать. Во всяком случае, интересно было проверить слухи самому, и Бен подбил троих из институтского туристического клуба на поездку. Серега, Димыч и Виталий из прочих любителей «на себя взвалить побольше и подальше унести» выделялись интересом ко всяким необычным и загадочным явлениям, не пропускали ни одной телепередачи о Зоне и с увлечением почитывали местную прессу об аномальщине. А потом — бывали уже случаи — нагружали рюкзаки и ехали в район описываемых событий в надежде хоть что-нибудь «этакое» увидеть своими глазами. Конечно, в настоящую Зону отчуждения никто из них не собрался бы, здравого смысла у парней хватало; но наверняка каждый из них потихоньку, в глубине души, во время поездок по «интересным местам» родной области представлял себя сталкером.
Свечения в лесу на заброшенной вырубке? Почему бы не съездить и не посмотреть? Даже если ничего и не увидим, то хотя бы своими глазами убедимся, что ничего такого в том районе отродясь не бывало. Идею насчет старого леспромхоза и заброшенного поселка им подкинул Бен; парни с энтузиазмом ухватились за нее, а что вышло в итоге?
Пока шли с электрички через лес — веселились, шутили, трепались о последнем выпуске «Территории непознанного», перетирали очередную версию ведущего программы о возникновении Зоны. Почти дошли до цели, присели отдохнуть на самой окраине поселка, и тут началось… Бена покусывала досада. Ну почему, почему все пошло наперекосяк?! Сначала Серега вспылил из-за какой-то ерунды и разругался со всеми. Потом Димыч смутил своими предчувствиями. Потом Виталий, самый старший и рассудительный, к которому молодняк обычно прислушивался, своим авторитетом поставил точку в споре. И только у него, у Бена, почему-то ни голова не заболела, ни комары не закусали, ни домой не потянуло…
«Да ну их на хрен! — злился Бен, быстрым шагом приближаясь к двухэтажному зданию, которое Виталий обозвал «НИИ-сельхоз-навоз». — И без них обойдусь! А вдруг повезет, вдруг и правда здесь окажется что-нибудь необычное?! Нащелкаю фоток, а эти трусы пусть потом от зависти позеленеют!»
Кирпичная коробка зияла темными провалами окон с болтающимися кое-где рамами без намека на стекла. Да конечно, никакой это не НИИ. Наверняка бывший офис… То есть нет, конечно, не офис, тогда таких слов не знали, а контора — здание управления леспромхоза. Хотя двухэтажная контора великовата для такого мелкого предприятия; в ней, пожалуй, могли бы усесться за рабочими столами все без исключения жители поселка. Люди со стороны вряд ли приезжали сюда на работу — ближайшая станция электрички в пяти километрах; автотрасса, по которой ходят междугородние автобусы — в восьми, и от нее к леспромхозу сворачивает ухабистая грунтовая дорога. У многих ли двадцать-тридцать лет назад имелись личные автомобили? Да плюс к тому же весной и осенью по грунтовке наверняка можно было проехать только на тракторе.
За этими размышлениями Бен обошел вокруг здания; дверь была распахнута настежь; что и от кого тут запирать?! Внутри ничего, кроме мусора и слежавшихся пластов прошлогодних осенних листьев, спрессованных вперемежку с грязью. Бен поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, осторожно проверяя ногой ступеньки на прочность. Ничего… И здесь те же мусор, грязь и запустение. Он постоял у окна — где-то в той стороне, судя по карте, находится заброшенная вырубка, но сейчас ее не видно за густыми кронами сосен. Сходить туда сейчас, что ли… Пятый час, день катится к вечеру, но до темноты еще есть время. Да, пожалуй, надо пойти поискать вырубку заранее. Бен поправил рюкзак, спустился по лестнице и пошел к лесу.
…Не доезжая около полукилометра до заброшенного поселка, Роман Фадеев остановил машину, достал из кармана мобильник и набрал номер.
— Юрий Михайлович? Здравствуйте… Я подъезжаю.
— Да-да, Рома, — отозвался из динамика пожилой мужской голос. — Давай. Ждем. Толик тебя встретит… Да пожалуй, я и сам поднимусь.
Поплутав по лесу с полчаса, Бен вышел на довольно большую поляну, заросшую кустарником. Оглядел несколько стволов, давным-давно поваленных, да так и брошенных, и торчащие повсюду пеньки — да, похоже, это и есть та самая вырубка. Тихо и сыро… Ветер шелестит в сосновых кронах да комары зудят. И на первый взгляд нету совершенно ничего аномального…
Бен с облегчением скинул рюкзак, присел на поваленный ствол, вытащил пакет с бутербродами и, жуя, задумался. На открытом месте еще светло, но в чаще леса уже начали сгущаться тени. Через пару часов здесь станет совсем темно… Бен вдруг отчетливо, в красках, представил себе кромешную тьму вокруг, маленький пятачок света возле потрескивающего костра и шорохи за спиной, в каждом из которых будет мерещиться чье-то дыхание или шаги… И невольно вздрогнул. Н-да, выходит, он слишком погорячился, когда решился на ночлег в лесу в одиночку. Да и палатки-то нет, Виталий взял свою, одну на четверых — немного тесновато, зато не тащить лишнего, и палатка осталась в рюкзаке хозяина. Вот засада-то! Друзья, называется… Как подвели! Как назло, и Светка не захотела поехать. Сослалась на плохое самочувствие. А поехала бы подруга — Бен взял бы свою палатку, и спокойненько переночевали бы здесь вдвоем. Уж Светка наверняка не заныла бы и не запросилась домой… Тем более, глупо не воспользоваться возможностью уединиться в лесу, если больше уединяться негде!
Но комары-ы-ы… Вот здесь они зверствуют! Не то что в поселке — там, считай, их и вовсе нет. А здесь за несколько минут облепили, стоило присесть. Бен в очередной раз отмахнулся от настырных насекомых, лезущих прямо в глаза, и от резкого взмаха ломтики полукопченой колбасы посыпались с недоеденного бутерброда в траву. Черт побери! Бен выругался и с досады запустил остатками булки в кусты. Черт, черт, черт! Придется уходить и возвращаться в город несолоно хлебавши. Иначе обеспечена беспокойная и наверняка совершенно бесплодная в плане наблюдений ночь, потому что вся она будет потрачена на борьбу с комарами и накатывающим страхом. Бен уже не раз ночевал в лесу и ничуть не боялся отходить в сторону от лагеря в одиночку; но одно дело — мерцающий между деревьев костер, возле которого сидят друзья, доносящиеся обрывки разговора и бренчание гитары, и совсем другое — осознание того, что на много километров вокруг совершенно никого нет. Он даже не подозревал до сего дня, насколько боится остаться один в темноте.
Ругаясь сквозь зубы, злющий на весь белый свет, Бен взвалил на спину рюкзак и пошел по направлению к дороге. К поселку возвращаться необязательно, грунтовка здесь делает небольшую петлю, если идти напрямик через лес, можно немного срезать.
Окажись Бен в это время в поселке, он застал бы совершенно неожиданную для себя картину: возле здания бывшей конторы стоит светло-серый «Жигуленок»-«семерка» с раскрытым багажником, и двое парней выгружают из него набитые клетчатые сумки. Потом один из них, перегнувшись от тяжести набок, перетаскивает по одной сумке внутрь здания, а второго окликает вышедший следом за «грузчиком» пожилой мужчина.
