Александр Митич - Игра в поддавки
— Похоже на ловушку, — выносит свой вердикт Вычет. Оказывается, мы думаем об одном и том же, и думаем сходно. Он небось уже просчитал ситуацию с точки зрения теории игр или ещё какой-нибудь зауми и пришёл к однозначному выводу. Ну да, верно, при численном и качественном превосходстве противника всегда лучше раз за разом выбирать стратегию уклонения от боя — уж на таком-то уровне с теорией игр я знаком. Ладно, поищем другое помещение. Хочу сказать Вычету, чтобы прикрыл меня, когда я буду открывать дверь…
И в этот момент на нас обрушивается удар. Отложенный выброс устал без конца откладывать сам себя.
Глава 4. Любимец Зоны
Помню, что меня швырнуло на пол. Знаете, как реагирует на выброс человеческий организм? Ничего вы не знаете. Тело не то ватное, не то деревянное, и худо мне так, что кричал бы я на всю Зону от невозможности вынести эту пытку, да только крик во рту застрял. Возьмите крутейшее похмелье, нашпигуйте организм иголками и битым стеклом, суньте его одновременно в огонь и лёд да ещё огрейте дубиной по голове — вот тогда получите некое подобие реакции живого тела на «выдох Зоны», как некоторые журналисты называют выброс. Что по сравнению с этим неаккуратное падение на твердую поверхность? Пустяк.
Потом вроде отпускает, мотаю головой, мычу и начинаю понемногу соображать, но наружу выходить всё равно нельзя, убьёт, а чем убьёт — неизвестно. Первая волна выброса пронеслась над нами и пошла дальше к Периметру, понемногу затухая, как надлежит всякой кольцевой волне. Теперь над нами идёт ровный поток аномальной энергии, не такой мощный, как первый удар, но тоже смертельный, если негде укрыться. Недаром лесное зверьё сломя голову бежит прочь от выброса и гон не прекращается ещё несколько часов после того, как шарахнуло. Подземным мутантам тоже несладко, и в этом наше счастье: если они когда-нибудь научатся сносно выдерживать первый, самый страшный удар энергии, бьющей в низкое небо над ЧАЭС, в подвалах Агропрома уже не укроешься — сожрут за милую душу.
Уф-ф… Отпустило. Первая волна оказалась короткой, а значит, и сам выброс будет скорее всего недолгим. Верный признак. Башка всё равно раскалывается, мышцы плохо слушаются, но я уже опять человек, а не кусок протоплазмы, мечтающий лишь о том, чтобы пытка скорее кончилась — всё равно чем. В те секунды, иногда минуты, пока идёт волна, смерть не страшна, а желанна. Страх приходит чуть позже, когда осознаешь, что уж точно порешил бы себя, если бы мог. Просто не вынес бы пытки. С другими сталкерами бывает то же самое, я спрашивал.
Подумал о том, что было бы с нами, не успей мы спрятаться, — в дрожь бросило. Мы рисковали, сильно рисковали. А что было делать? Отчаянные мы ребята. Ну, Вычет — ладно, он ведь только в теории знает, что такое выбросы, но я-то знаю это на практике!
Впрочем, теперь и он знает это на практике.
— Как жизнь молодая? — спрашиваю, а сам ищу фонарик, что я выронил, а он закатился куда-то и погас. Ага, нашёл. Да будет свет.
Вычет мотает головой, и в глазах у него вся классическая гамма: и обалдение, как после хорошего приветствия колом по лбу, и толика обиды на подлость Зоны, и, главное, облегчение: ура, всё кончилось!
А ничего ещё не кончилось. Будем здесь куковать. Вот и ладно, отдохнём. Если удастся немного покемарить — совсем хорошо.
— Живой… — молвит Вычет с некоторым понятным удивлением. — Нет, всё же очень любопытно: что это за энергия? Ну почему я не физик?
У каждого свои тараканы в голове. А я, скажем, почему не банкир? А ты? Был бы богатым — может, и Катя твоя ненаглядная осталась бы жива. Свозил бы ты её за бугор в хорошую клинику — и был бы шанс. Какой смысл думать о том, чего нам удалось бы достичь, будь мы чуток поумнее, — не понимаю.
— Не расстраивайся, — говорю, — физики тоже не знают, что это за энергия. Держись, брат-сталкер. Жив, цел и невредим — какого ещё рожна надо?
А сам думаю: дожить бы до утра. Наружу не сунешься — нечего там делать на ночь глядя, декабрьские дни коротки, через несколько минут совсем стемнеет, и ночевать нам придётся здесь. Какой может выйти эта ночёвка, о том гильзы на полу говорят вполне красноречиво.
Вычет, кряхтя, подымается, идёт вдоль стены, находит выключатель. Щёлк — ничего. Ещё щёлк — ого!…
Вот это номер — одна из люминесцентных ламп под потолком, чудом уцелевшая, и впрямь зажглась.
— Выключи!
Он уже достаточно вышколен, поэтому моментально щёлкает выключателем и только потом задаёт вопрос:
— Зачем?
— Зверьё, дубина! Мутанты.
— Так они же ничего не увидят из коридора.
— Не увидят, зато почувствуют. Они умеют. И вообще болтай потише.
Он замолкает, то ли проникнувшись идеей безопасности, то ли обидевшись на «дубину» и «болтай». Сосунок он ещё. А мне только на руку, что он молчит, — чем меньше говоришь, тем больше слушаешь. Пока вроде тихо. Может, в этом подземелье вообще нет мутантов?
Хочется надеяться, да верится с трудом. Подвальные помещения Агропрома велики и удобны для целых стай всевозможных тварей, привыкших к темноте. Не исключено, что здесь есть и более глубокие подземные этажи — мы ведь коридор до конца не осмотрели, а там дальше, помнится, был поворот, вот что за ним, интересно? Кто-то неспроста проектировал эти подземелья, рассчитывая, наверное, на ядерную войну. Очень может быть, что все эти ходы и подземные рабочие помещения Агропрома связаны в единую сеть — наверняка она частично разрушена, так что и старые поэтажные планы были бы для нас бесполезны, если бы они у нас имелись. А сверюсь-ка с ПДА.
Вот он, поэтажный план, составленный сталкерами, — на экранчике моего карманного компьютера. Ещё с прошлой ночёвки я неплохо помню конфигурацию главных частей подземного лабиринта, хотя толку в этом чуть, и много ли пользы в том, что, по словам торговца, последние изменения внесены в план всего месяц назад? «Всего»! В Зоне месяц — это вечность. Но всё же поглядим.
Три цвета на плане — красный, оранжевый, жёлтый. Красный означает высшую опасность, зелёного нет совсем, да и жёлтого маловато. Наше помещение отмечено оранжевым, но рядом с ним всё красным-красно. И надпись: «Полтергейст?». Вот именно так, с вопросительным знаком. Это радует. Небось кто-то наложил в штаны, увидев нечто непонятное, но сам унёс ноги, иначе кто бы нанёс на план эту надпись?
Под нами нет нижнего яруса, зато коридор за поворотом на плане обрывается и тонет в красном, как отрубленная конечность. Ясно: туда никто не ходил, а кто ходил, тот не вернулся, и куда ведёт коридор, одной Зоне известно. Оттуда в первую очередь можно ждать неприятностей.
А ещё откуда? Из любой соседней комнаты — это во-первых. Снаружи здания — это во-вторых. Как раз к тому времени, когда выход из подвалов перестанет быть однозначно летальным делом, рассосётся «воронка» при входе, а ночная темень даст простор всем тварям, боящимся света. В общем, в коридор мутанты могут попасть откуда угодно, в том числе извне здания. И пускай себе. У нас всё-таки стальная дверь.
В кармане моего рюкзака всегда есть две-три свечи. Нет, не от геморроя, а те, что горят. Зажигаю одну, а фонарик гашу — будем экономить батарейки. Знаю, у Вычета в рюкзаке есть ещё один фонарик с ручным генератором, но он жужжит, сволочь, и кисть руки от него устаёт, а нам сейчас нужен отдых. Горит свечечка, и как-то уютнее с нею, что ли. Вычет на огонёк уставился и не мигает. Хорошее у парня лицо, даже не скажешь, что мы с ним родственники. Нет, я тоже не урод, но… разные мы. А больше всего мне нравится в нём то, что он быстро поехал после того, как долго запрягал. Ну или я его запряг, не важно это. В движении человек, хоть и сидит в данную минуту сиднем на тощей своей заднице, всё равно он при деле и с ясно поставленной целью. Всё-таки он очень хорош для новичка, а я всяких новичков повидал — и трусливых, и нахальных, и жадных до крайней степени, и подлых хуже всякой твари, и попросту глупых. Ну и мёртвых, конечно. Долбишь новичкам, долбишь, что нельзя относиться к Зоне как к чему-то привычному, человеческому, ибо нет в ней ни справедливости, ни агрессивности лично к тебе, ни жалости к тебе же, и даже своих, ею самой для себя установленных законов в ней нет, а есть лишь закономерности с кучей исключений вроде «шнека» или отложенного выброса, — а они не верят. Иной кивает: понял, мол, не дурак, а я всё равно вижу, что понял он только мозгами, а до печёнок не дошло. Если неглуп и восприимчив — может, станет сталкером после того, как Зона его пошлифует как следует, а если имеет твердый лоб и несокрушимое убеждение в том, что мир устроен именно так, как ему, дураку, хочется, — гробанётся обязательно. Ходил у меня один такой в напарниках, но недолго — я его отшил, чтобы он не при мне в ящик сыграл и меня за собой не потянул. Уж как он меня ни упрашивал, я в ответ только советовал ему покинуть Зону как можно скорее и жить долго. Не послушал он меня, конечно, и сгинул. С Хвостом пошёл к Радару, и Хвост оттуда в «Харчи» один вернулся…
