Алексей Махров - Контрудар из будущего. Время, вперед!
– Да, ты не ослышался – мы зажаты в настоящем времени. Передвигаться можем только в соседние реальности. Это чрезвычайно серьезно – если такое сделали те, кто спалил Черную Звезду, то они обладают невероятной мощью. И что им стоит атаковать Бруклин? Или Квинс? Или Гарлем? Ты ведь слышал, что сказал провидец: черные тучи нависли над всеми освоенными нами мирами!
– Так что нам делать, сынок? – потерянно спросил Робертсон.
– В случае малейшей опасности будем уходить на ферму! Там нас вряд ли найдут – место глухое, никто про него не знает.
– Но там же… там места только на пять-шесть человек!
– Да, придется бросить всех! – жестко сказал Мартин. – Наши с тобой жизни гораздо дороже. Когда-то мы начинали с нуля и создали великую империю. Что нам стоит повторить?
– Хорошо, сынок! – обреченно кивнул Робертсон. – Будь все время рядом со мной и скользи при любой угрозе.
– И вот еще что, папа… Тебе необходимо немедленно перенести штаб в бункер на окраине Бруклина! Враги начали атаку на Черную Звезду с воздушного удара по дворцу. Думаю, что при нападении на Бруклин они повторят сценарий.
– Ты прав, Мартин! Распорядись о передислокации!
На фоне общей неразберихи при подготовке к удару возмездия тихий переезд штаба в бункер остался практически незамеченным. Полковник Шихху совершил подвиг – он все-таки сумел воодушевить деморализованные страшным известием о мгновенном разрушении столицы войска и собранных ополченцев. Люди рвались в бой, желая отомстить.
Но ответного удара не получилось. За два часа до заката Бруклин атаковали лейб-гвардии Уланский и Атаманский полки.
Штурмовой авиаполк первым же заходом разнес центр города. Естественно, приоритетной целью снова оказался дворец. Его раскатали в щебенку. За ним наступил черед казарм, складов, административных зданий. К сожалению, уланы немного опоздали с началом атаки – в разрушенных казармах уже никого не было. Шихху вывел солдат на позиции. Но это мало помогло – на втором заходе штурмовики отработали по скоплениям живой силы. Чтобы спастись, чернокожие офицеры начали торопливо скользить в «соседний» Квинс, прихватив с собой солдат. Кто сколько смог – десяток-полтора. Но в Квинсе их уже ждали – лейб-гвардии Егерский полк заблаговременно и почти без боя занял этот небольшой, всего на десять тысяч жителей, городок.
Кто-то из негров, сумев увернуться от пуль, скользил дальше. Однако все «пригороды» оказались захвачены семеновцами. До последнего в цепочке – Чайнатауна – добралось всего четыре пенетратора. Добрались, чтобы получить по пуле в голову.
А между тем в Бруклине высадился десант атаманцев. Оцепив город полукольцом, казаки прочесывали дом за домом, улицу за улицей, оставляя за спиной десятки трупов в набедренных повязках. Чернокожие солдаты бессмысленно метались от одной позиции к другой, то и дело натыкаясь на безжалостных чужаков. Окончательно всякое сопротивление было сломлено далеко за полночь. И только тогда выяснилось, что Чака с присными опять успел сбежать. Впрочем, недалеко – разведчики быстро нашли на окраине Бруклина хорошо укрепленный подземный бункер.
Казаки Особой сотни первыми спустилась вниз по вентиляционным колодцам и, уничтожив охрану, вывели из строя энергоустановку подземного комплекса. А главные силы атаманцев, вышибив направленными взрывами массивные шлюзовые ворота, ворвались через «главный вход». В кромешной тьме тоннелей началась настоящая резня. Император, поняв бесперспективность дальнейшего сопротивления, рванул со всей семьей к тайному выходу, оставив толпу прихлебателей на растерзание.
Пройдя длинным, пятикилометровым, тоннелем, Чака вышел на поверхность в джунглях.
– Надо скользить отсюда, папа, и как можно быстрее, – оглянувшись по сторонам, торопливо сказал Мартин и взял отца за руку. В тот же момент голова императорского первенца разлетелась от попадания гиперзвуковой пули. Обезглавленное тело, окруженное кровавой взвесью, сохраняло вертикальное положение еще две секунды. Чака при виде смерти своего любимца впал в прострацию. Вокруг шелестели пули, падали убитые императорские офицеры и солдаты, а Чака продолжал стоять, тупо глядя на тело Мартина. Через минуту все было кончено. Из-за деревьев показались силуэты атаманцев. Робертсон, словно очнувшись после кошмарного сна, огляделся по сторонам и вдруг тонко, пронзительно заорал. Подошедший казак от души дал по морде вопящему седому негру. Чака кулем рухнул на груду трупов.
Вспыхнули мощные фонари. На место побоища вышло несколько русских офицеров, ведя на веревке, как собачку, привязанного за шею полковника Йенге.
– Что за крик, что за шум? – подняв забрало шлема, весело спросил один из них. – Горыныч, опять ты рукоприкладством занимаешься?
– Я теперь, Миха, три дня руки мыть не буду! – в тон говорившему ответил Горыныч. – Кажется, мой правый кулак имел честь коснуться челюсти самого Великого Чаки, императора, мать его, африканского!
Офицеры дружно заржали.
– Похоже, что место для засады мы правильно выбрали! – оглядывая заваленную окровавленными телами полянку, сказал Мишка. – Как и ожидалось, на нас сливки общества вышли! Эй ты, чернозадый, давай показывай, кто есть кто в этой мясной лавке! – с этими словами офицер дернул за веревку полковника Йенге.
Бывший командир гвардейцев стал равнодушно опознавать своих братьев и племянников. Убедившись, что вся верхушка императорской семьи уничтожена и никому не удалось уйти, казаки завалили подрывным зарядом подземный ход и, подобрав бесчувственного Чаку, двинулись на соединение с основными силами.
Глава 5
Окончательно решить вопрос с африканской империей удалось лишь на пятый день. Все поставленные командованием задачи сводный отряд генерала Абрамова выполнил. Вооруженные силы африканцев полностью разгромлены, места базирования – разрушены, запасы продовольствия, амуниции, оружия и боеприпасов – уничтожены. Население городов тоже попало под раздачу. В дальнейшем выяснилось, что несколько десятков внуков и правнуков Робертсона все-таки ушли, но особого значения это уже не имело. Лишенная централизованного управления империя должна в самое ближайшее время распасться на отдельные анклавы, а потомки Чаки постепенно ассимилироваться среди местного населения. И самое большее, чего они могли добиться, – должности шамана или царька в небольшом племени, которое никак не могло повлиять на мировую историю.
Рассвет победного дня застал меня с друзьями на развалинах дворца Великого Чаки. Здание стояло на вершине холма, и вид на город отсюда открывался замечательный, просто греющий душу: столица лежала в руинах, словно после девятибалльного землетрясения. Масштаб разрушений просто поражал – ни одного целого здания. И похоронные команды из местных до сих пор убирают с улиц трупы. А сколько тел останется под завалами! Если подобное сотворили всего две дивизии, то на что способна вся русская армия?
Насколько мне стало известно, безвозвратных потерь в экспедиционном корпусе не было. Насчитывалось около трехсот раненых, причем тяжелых всего семеро.
Стоящий неподалеку командир Особой сотни Эйвазов рассеянно следил за тем, как его бойцы контролируют работу пленных. Те занимались расчисткой подвалов, где хранились накопленные за века ценности и, самое главное, центральный архив, в котором дотошно фиксировались действия имперских эмиссаров по изменению реальностей. А также досье на всех агентов в добром десятке миров. Имена, пароли, явки.
Все это мы узнали от самого Великого Чаки. После смерти своего первенца император впал в прострацию. Молчал, если к нему не обращались напрямую. Ходил, ел и оправлялся только по команде. На вопросы отвечал монотонно, с эмоциями справочного автомата, зато крайне подробно, с малейшими деталями, ничего не утаивая. Рассказал и про архив, и про досье, и место для начала раскопок показал. Сейчас бывший властелин половины Африканского континента тихо сидел в десятке метров от нас, глядя в землю у своих ног. Сбежать или покончить с собой не пытался, но на всякий случай наручники с него не снимали.
Рядом задумчиво ковырялся в камнях приставленный к императору в качестве постоянного надзирателя урядник Шапиро. Казака чем-то заинтересовала большая плита, и сейчас урядник сосредоточенно очищал ее угол десантным ножом. Вскоре из-под толстого слоя пыли блеснуло что-то желтое. Ариэль поскреб еще, расширяя чистый участок.
– Золото, – констатировал Шапиро, глядя на ярко засиявший на солнце драгоценный металл. – И тут этих плит десятки!
– Ага, – равнодушно откликнулся Мишка, – варварская роскошь!
– Пойду доложу есаулу, не пропадать же такому добру! – рассудительно сказал урядник. – Вы это… за обезьяной последите?
