Сергей Коротков - Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
Игарт так и сделал, но лишь впустую потратил время. Во время третьей попытки его вышвырнуло восточнее. Тогда он решил больше не рисковать и направился по маршруту разведчиков, но не успел: начало смеркаться, зрение птицы ухудшилось, и он отпустил ворона добывать пропитание.
Разведчики не вернулись вечером. Наверное, парни увлеклись изучением новых земель и решили заночевать там. Маузер уснул с уверенностью, что хорошие вести будут утром.
Ольга. Москва
Лекарства оказались сильнее Ольги, и она спала мертвым сном без сновидений. Ее разбудил скрип приоткрывшейся двери, она поднялась и прищурилась на яркий свет, льющийся в окно. В палату никто не заходил.
– Кто там? – прохрипела она, но ответа не дождалась.
Пришлось подниматься и, хотя безумно кружилась голова, по стеночке плестись к выходу. Ноги слушались с трудом, кровь грохотала в висках, как товарный поезд, мчащийся по натянутым нервам. Во рту пересохло.
Артюхов обещал позвонить и рассказать, что с Маузером. Но что стоят его обещания? Наверняка соврал и исчез. Или принес плохие вести и не решается войти? Сглотнув вязкую слюну с привкусом медикаментов, она распахнула дверь и вышла в коридор, пустынный и темный.
Маузер стоял, привалившись к стене, и рассматривал огромный букет алых роз.
– Игорь, – прошептала она и сползла по стеночке, обессилев.
Живой. Главное – живой. Мир наполнился красками, звуками, запахами, товарняк остановился и со свистом выпустил пар – Ольга выдохнула. Маузер повернул голову, черные блестящие волосы рассыпались по плечам. Как же она любила зарыться в них лицом! И каждую морщину, каждый шрам готова была целовать…
Но его лицо начало меняться: брови поседели, уголки век опустились, щеки обвисли, мгновение – и перед ней пожилой мужчина в белом халате. Склоняется, шевелит толстыми губами…
Ольга вскочила и оттолкнула его, закрыла лицо руками. Не было Маузера – она просто ходила во сне. Желание увидеть мужа оказалось настолько велико, что заставило ее спящую встать с кровати.
– Милая, успокойтесь, – примирительно гудел врач. – Вернитесь в палату, пожалуйста.
Ольга убрала ладони от лица, посмотрела на него и проговорила по возможности равнодушно:
– Извините, не пойду. Я снова усну, а мне нельзя спать. Мне нужно знать, жив мой муж или нет, понимаете?
Врач покосился на часы, висящие на стене, Ольга глянула туда же и протяжно всхлипнула: 9.30. Артюхов должен был уже все выяснить и позвонить, но он почему-то молчал. Не обращая внимания на врача, она метнулась в палату, непослушными пальцами схватила телефон, нашла единственный номер Артюхова.
Надо поднести мобильник к уху. Нажать зеленую кнопку и поднести… Но до чего же тяжел крошечный аппарат! Ольга прижала его к груди. Поздно молиться. Все уже случилось. С замирающим сердцем она поднесла телефон к уху и зажмурилась, слушая протяжные гудки.
Гудки, гудки, гудки – длинные штрихи сливаются в разделительную полосу, Ольга несется к неизбежному на бешеной скорости, а неизбежное все не выскакивает из тумана встречным грузовиком.
Не берет трубку. Но почему? Неужели это так сложно? Сглотнув комок, она размахнулась, чтобы ударить телефон о стену, но он словно раскаялся и запищал, спасая свою электронную жизнь. От неожиданности Ольга выронила его, и он, вибрируя, пополз по простыне, как перевернувшийся на спину жук. Смертельно опасный жук.
Пересилив себя, Ольга взяла его и сказала едва слышно:
– Да.
Артюхов говорил тихо и холодно:
– Подождите меня, я сейчас буду, у входа в отделение стою…
– Что с Игорем? – закричала она таким голосом, что вошедшая толстая соседка по палате шарахнулась за дверь.
Но Артюхов сбросил.
Что там? За пунктирной линией гудков? До чего же страшно заглянуть в глаза правде! Ольга пулей вылетела из палаты и рванула по коридору, едва не сбив с ног постовую медсестру. Схватила Артюхова, идущего навстречу, за ворот халата, встряхнула так, что отлетели верхние пуговицы, открыла рот, чтобы спросить, но слова застряли в горле. Она прочла ответ в его глазах.
Артюхов положил на ее затылок ладонь и прижал Ольгу к себе:
– Поплачь.
Но слез не было. Была леденящая пустота.
– Он… что с ним?
– Его тело в морге. Он умер, когда отправился в виртуальную реальность, чтобы найти меня и остановить Фрайба, который манипулировал людьми и…
Дальше Ольга его не слушала, только комкала ворот его халата. Она ощущала себя маленьким бездомным зверьком на чужих руках. Все кончено. Игоря нет. Дома нет. Ничего нет. Зачем-то осталась эта жизнь – ношеная перчатка на одну руку.
Артюхов похлопал ее по спине:
– Поплачь, легче будет.
«Будет. Только слез нет, – подумала Ольга. – Они придут потом, когда я останусь одна».
– Где твои родители? Братья-сестры?
Ольга помотала головой. Родители перестали с ней разговаривать три года назад, когда она приняла предложение Маузера. Они, наверное, обрадуются. Старший брат укатил в Америку, и с концами. Иногда появляется в Интернете, хвастается детьми-мулатами.
– Ох, горе, что с тобой делать? – вздохнул Артюхов.
– У…ходите, – уронила она и попыталась оттолкнуть Артюхова, но он не отпустил ее. – Я хочу его видеть. О…познание ведь все равно, да?
– Сможешь?
Ольга закивала, отстранилась и побрела к выходу.
– Стойте, вы куда? – крикнула в спину медсестра, Артюхов что-то ей ответил.
Ольга выскользнула из отделения и сломавшимся роботом замерла на лестничной клетке.
* * *Артюхов встал напротив нее, протянул руку, опустил. Все напрасно, единственное, чем он может помочь – пристрелить ее, чтоб не мучилась. Он мысленно выругался. На фига ему это надо – терзаться чувством вины, утешать незнакомую женщину, когда надо лететь в офис «Парадиза», заметать следы. В «Сигме» бардак, еще неизвестно, что творится в утратившей актуальность клинике. Она жрет половину дохода, придется ее закрывать.
Да, менты с ним дружат, но своего при случае не упустят, и если на него укажут и скомандуют «ату», максимум, чем поможет тот же Рукастый – предупредит, чтобы бежал из страны. Артюхов посмотрел на Ольгу, обхватившую себя руками, осторожно тронул ее за плечо:
– У него еще близкие есть?
– Я справлюсь… и… хочу увидеть. Сама.
– Понимаю. Все равно ответь на вопрос. Мы обязаны им сообщить.
– Мать умерла. Брат есть младший, Костик. Сидит за… воровство. Или вышел уже, не знаю, это его третья ходка. Они не были близки.
«Свели мать в могилу, – подумал Артюхов, но, естественно, промолчал. – Один сын – сиделец-рецидивист, второй – тот еще подарочек».
– Идем, – он взял Ольгу под руку и повел вниз по лестнице. Она шла за ним, как зомби, ее ноги заплетались, взгляд был устремлен в никуда.
Завидев босса, Тоха выбросил сигарету на асфальт и поспешил открыть дверцу перед Ольгой. Она заглянула в салон, будто это не машина, а разинувший пасть монстр, который собирается ее сожрать. Артюхов обнял ее за талию и помог залезть, она забилась на правое сиденье последнего ряда.
Артюхов занял свое привычное место возле водителя и сказал Тохе, заводящему мотор:
– Свинья. Еще раз увижу, что ты гадишь, зарплату отполовиню.
Тоха разинул рот, виновато захлопал белесыми ресницами.
– Я про окурок, – объяснил Игнат.
Щеки Тохи вспыхнули, он заглушил мотор и собрался выйти, чтобы убрать бычок, но Артюхов распорядился:
– Времени нет, поехали.
Куда ехать, Тоха знал – маршрут обговаривали заранее.
Всю дорогу Артюхов думал, станет ли Ольге легче, если сказать правду: твой муж не умер, он живет в параллельной реальности. Наверное, нет. Она в лепешку разобьется, но попытается или его достать, или проникнуть в Зону. Сделать это у нее вряд ли получится: пуповина, связывающая реальности, обрезана. Но Ольга откажется принимать правду и будет снова и снова ходить в «Парадиз», компостировать всем мозг, себе – в первую очередь. Да и неизвестно, сохранилась Зона или разрушилась с обрывом связей. А так помучается девушка, потом смирится и заживет дальше.
Припарковались возле морга. Телохраны высыпали из машины, защелкали зажигалками. Ольга не решалась выйти. Вцепилась в подлокотники кожаного кресла так, что аж побелели костяшки пальцев.
– Оля, если не хочешь, я найду его брата…
Девушка мотнула головой и вылезла, уставилась на здание морга, где, нежась на солнышке, курил пузатый сотрудник в белом халате.
– Идем, – сказала она с напускной уверенностью и зашагала к порогу.
Она не знала, что Артюхов взял похороны на себя и уже все оплатил, даже место на кладбище купил. Кивнув патологоанатому, Игнат вошел в тесную белую прихожую без окон, поморщился от характерного запаха, пропустил в комнату морга Ольгу с ментами. Воцарилась тишина, потом кто-то из ментов забубнил. Ольга молчала.
