"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Ландсберг Галина

— Тем, что за тобой должок, — спокойно закончил я фразу.

Юкино, вытаращившись в мою сторону, непонимающе заморгала. Ох. До чего же у некоторых короткая память.

— Наша первая встреча, — терпеливо напомнил я. — Подвал. Твоё условие — если я не Распутин, то я делаю себе харакири. Ну, ты проспорила, и за тобой должок. Помнишь, что ты мне там пообещала?

— Я, я… — крыть было нечем, и Юкино отступила на два шага, растерянно глядя на меня. — Я обещала помочь, но не совершить самоубийство! А идти против Рюдзин это именно…

Я пожал плечом (второе опухло и конкретно болело). Формулировки, словесные игры. Наверное, я мог бы возразить, но зачем? Какая, в сущности, разница, что ты там обещала, Юкино, а что нет, если катана в твоих руках горит чёрной Силой — Силой, подаренной мной?

И всё ещё принадлежащей мне.

— Время отдавать долг… девушка, — заметил я; в голосе зазвучало Присутствие, такое же, как я использовал тогда, в самом начале. — Иди и атакуй Рюдзин, немедленно.

Яркая вспышка тёмного пламени; вырвавшись из катаны, оно окутало Юкино целиком — та, не смея возражать или ослушаться, быстро метнулась в сторону старухи. Вовремя. Та уже почти добралась до меня, когда ученица её перехватила.

Впрочем, отдыхать времени не было; Юкино действительно не выдержит долго один на один. Глядя, как вооружённая катаной Юкино наносит своему учителю удар за ударом, как старуха пытается прихлопнуть девушку тяжёлым кулаком, я вытер кровь с лица, а затем взялся за повреждённое плечо — и с хрустом дёрнул, вставляя сустав на место. Острая боль, и вот я уже могу шевелить рукой. Так-то лучше.

Я присоединился к бою как раз вовремя — когда Рюдзин почти расплющила голову любимой ученицы; моё щупальце сумело отвести вбок гигантскую ладонь, пока я вытаскивал девушку из-под удара.

— Спасибо… — на лице у неё были и испуг, и растерянность — эффект Присутствия не прошёл до конца.

— Не время болтать, — одёрнул я её. — Продолжаем.

Бой закипел с новой силой; старуха была всё так же толстокожа и тяжеловесна, но теперь, вдвоём, мы потихонечку брали верх. Теперь уже не я, а она была вынуждена уйти в защиту, блокируя и отводя удары, не имея времени ударить самой. Катана Юкино, горящая чёрным пламенем, оставляла на её теле длинные кровоточащие шрамы; удары щупалец и ложек месили твёрдую плоть. Не слишком высокий урон, но курочка по зёрнышку клюёт.

Взревев от гнева, Рюдзин снова схватила машину — на этот раз ей под руки попалась та многострадальная тачка, на которой мы приехали сюда, деформированная до неузнаваемости — занесла её над головой…

Грохот выстрелов застал врасплох всех троих, честное слово. Удивлённо обернувшись, я наблюдал, как Орлов, целясь из-за угла, палит по машине. Третий, четвёртый, пятый выстрел… На шестом — финальном — до меня наконец дошло, что Костя целится в бензобак.

Два тёмных щупальца отдёрнули Юкино буквально за секунду до того, как грянул взрыв; старуху с силой швырнуло назад, порядком повреждённый асфальт снова начал проваливаться под её весом. Я снова обернулся на Орлова.

— Что? — отозвался тот в ответ на мой немой вопрос. — Я обычный парень без магических сил! Если кто-то вроде меня хочет тусоваться вместе с кем-то вроде тебя, ему лучше иметь при себе заряженную пушку.

— Разумно, — согласился я. — Весьма разумно.

Повернувшись к Рюдзин, я вновь начертил на асфальте пару дополнительных трещин, не давая горящей, но продолжающей трепыхаться старухе встать.

— Бе… бекон, — явно пытаясь подавить тошноту, выдохнула Юкино. — Запах бекона…

— Пережаренного, — согласился я. Старуха ещё шевелилась, но было видно, что взрыв оглушил её. Если успеть воспользоваться моментом, можно вырубить её.

Я махнул рукой; сбоку от меня задрожали ложки и вилки — те, что воткнулись в стену здания. Рывок — и вот они уже вырвались на свободу вместе с добрым куском стены.

То, что нужно. Конструкция из камня, насаженного на столовые приборы, повинуясь моей воле, принялась раз за разом ударяться в лицо Рюдзин. Удар, ещё удар, ещё удар…

Старый, добрый мордобой. Всегда заканчивается так же, как начинается.

…когда стало очевидно, что старуха не прикидывается, а действительно потеряла сознание, я опустил руку; потрескавшийся камень рассыпался, высвобождая ложки, вилки и ножи, остальные приборы тоже поднялись в воздух — и весь этот серебристый рой скользнул на место, мне под одежду.

— Эээ?.. — Орлов удивлённо поглядел на меня, затем на старуху.

Хм?.. А в чём дело-то, правда? Удары прекратились, Рюдзин лежала неподвижно… но повреждённый асфальт всё ещё продолжал дрожать и трескаться.

— Что происходит? — Юкино глядела на меня с сильным беспокойством.

— Разве ты не?.. — Костя подозрительно сощурился.

— Это не я, — признаться честно, я был удивлён не меньше их. Асфальт трясся, как во время землетрясения…

Нет. Иначе. Так, будто оттуда, снизу, что-то рвалось; что-то большое и объёмное.

Поняв, что я и правда не при чём, Орлов снова уставился на трещины в асфальте…

А потом на его лице отразились понимание — и неподдельный ужас.

— Бежим! — заорал он во весь голос, меняясь в лице. — Бежим, быстро, не останавливаясь! Это Обелиск!

Глава 14

Бл*ть.

То, что дерьмо случается — далеко не самая плохая вещь в мире. Это как закон природы, который никак нельзя изменить — только учитывать и пытаться быть к нему готовым.

Куда хуже то, что, сколько бы ты ни учитывал этот закон и как бы ни готовился к нему, он всё равно случается именно тогда, когда ты ждёшь этого меньше всего.

Потому что это и есть дерьмо.

Времени на вопросы и рассуждения не было; Костя был прав — нужно было убираться как можно быстрее.

Собственно, он же первым и принялся воплощать в жизнь эту нехитрую мысль — рванув вперёд по улице раньше, чем до нас с Юкино дошёл смысл его слов. Впрочем, уже через три секунды мы нагнали его, а на четвёртой два щупальца, метнувшись вправо и влево, цепко обвили моих спутников.

— Какого… — вскрикнула Юкино.

— Время, время! — оборвал я. За спиной уже гремело вовсю; нужно было отойти на безопасное расстояние. Ещё несколько щупалец протянулись вверх — и, цепляясь за карнизы и выступы, быстро подняли меня на крышу жилой пятиэтажки вместе с моей «ношей». Только там, наверху, я позволил себе чуть выдохнуть и обернулся.

— Орлов, — быстрым тоном уточнил я, — как далеко эта херь работает? Расстояние достаточное?

Судя по тому, что я знал об Обелисках — дальность воздействия у них не очень большая, но хотелось бы знать поточнее.

— Достаточное… для чего? — Костя непонимающе взглянул на меня, затем на лезущую из земли каменную махину; между нами сейчас был неполный квартал. Юкино хрипела и пыталась отдышаться после такого экзотического «путешествия». Ну, что ж — было не до нежностей.

— Для того, чтобы не превратиться в очередную асимметричную красоту, — пояснил я. — Ну, или не умереть в процессе.

— В этом случае, — удивительно, но при всей своей панике Орлов ещё был способен находить в себе сарказм, — лучшим решением было бы не останавливаться на крыше, а убираться как можно дальше — до тех пор, пока Обелиск не пропадёт из виду.

— Угу, — буркнул я, кивая. — И пропустить всё веселье.

Подойдя к краю крыши, я опёрся на бортик. Обелиск продолжал свой путь наверх, и даже отсюда можно было рассмотреть Рюдзин. Та лежала практически вплотную, вот-вот — и начнутся необратимые процессы…

Ну нахер. Второй раз подряд оставаться без важного свидетеля? Как раз тогда, когда я почти добился ответов? Это будет чертовски обидно.

…но и подходить сейчас в Обелиску — смертельно опасно, нужно признать.

— Так какая дальность? — я уставился на Орлова с максимальной серьёзностью во взгляде.

— Я-то полагал, ты знаешь об этом больше меня, — неуверенно отозвался тот.

Ох. Ну вот, теперь он точно начнёт считать меня всемогущим и всезнающим.