Николай Грошев - Дыхание Зоны
Обзор книги Николай Грошев - Дыхание Зоны
Грошев Николай Геннадъевич
Дыхание Зоны
Пролог
— Здравствуйте. — Произнёс уже немолодой человек, сумевший, несмотря на возраст, сохранить весёлый неунывающий взгляд и копну густых чёрных волос. Он кивком указал своему гостю на резное кресло, обитое мягкой чёрной кожей, больше напоминавшей бархат, нежели кожу. Кресло стояло напротив его рабочего стола, очень красивое кресло. — Алексей Николаевич, вы заставляете себя ждать. Должен заметить вам, это не слишком вежливо.
— Простите. Много работы. — Произнёс Алексей Николаевич, принимая приглашение и садясь в кресло. Расправил складки пол своего серого пиджака. Пригладил седые волосы, сморщенной старческой ладонью, всё ещё сильной и крепкой, несмотря на весьма солидный возраст её владельца. Та же ладонь мягко коснулась резного подлокотника. Стального цвета глаза старика, холодно взглянули на лакированное дерево, потом на хозяина кабинета. — 18 век, если я не ошибаюсь? Из Лувра, не так ли?
— Разбираетесь в таких вещах? — Спросил собеседник, заметно оживившись и даже тепло улыбнувшись, своему гостю.
— Немного. Недёшево вам обошлось это кресло. Явно недёшево.
— Да, увы. Старинные вещи так прекрасны, но так дороги!
— Зачем вы вызвали меня Сергей Леонидович? — Не двинув ни единым мускулом лица, спросил гость, обрывая тему разговора. Он вовсе не считал старинный хлам, на вроде этого тяжёлого кресла, в которое возможно, когда-то, помещали свои задницы короли Франции, чем-то необыкновенным. Антиквариат. Он считал старую рухлядь именно тем, чем она и являлась — старинной рухлядью. Лично он предпочитал резную мебель вышедшую из мастерских современных мастеров. Правда, только ту, которая создавалась в стиле таких вот трухлявых раритетов.
— Зачем? — Довольно натурально удивился хозяин кабинета. — А вы не догадываетесь?
— Велес?
— Велес. — Кивнули в ответ. — Наш мальчик меня беспокоит.
— Велес перспективный юноша. — Алексей Николаевич говорил так же холодно. Лицо каменно-хмурое, как и всегда. Оппонент внимательно смотрел в это лицо, но угадать по его выражению истинное отношение Алексея Николаевича к Велесу, не смог. — Он ни разу не ошибся и пока приносит Организации доходы в разы большие, чем любой другой босс.
— Да-да. Вы совершенно правы. Но, то, что он натворил в Японии, по-вашему, это не было грубейшей из всех возможных ошибок?
— Нет. Он поступал в соответствии с целями и методами Организации. И почти добился успеха. Если бы мы не были заинтересованы в сохранении таких групп как Якудза и Триада, он сумел бы взять этот рынок. Парень не учитывал в своих действиях этих интересов Организации. Потому что не знал о них.
— А это, увы, Алексей Николаевич, ошибка ваша. Не так ли?
— Да. — И снова ни тени эмоций. Сергей Леонидович улыбался всё так же приветливо. Его гость всё так же хмурился. — Я не желаю терять таких людей как Велес, только что бы выгородить себя.
— Похвально. — Кивнули в ответ. — Вашу ошибку сочли простительной. Кстати, лично я высказывался за то, что она простительна Алексей Николаевич.
— Вы так же высказывались за то, что вина за ошибку лежит целиком на Велесе и его нужно убрать. Если бы не существовало Зоны, ваше мнение учли бы, проигнорировав моё.
— Я и сейчас считаю, что его следует убрать. Не из-за этой его глупой бравады и ошибок, которые он обязательно наделает — это вопрос времени. Нет, дело не в этом. Видите ли, Алексей Николаевич, ваш тёзка непредсказуем. Импульсивен.
— И слишком умён?
— Да. Слишком. Он будет, быстро расти в весе. Таковое мнение всех нас. Со временем, он займёт ваше место Алексей Николаевич, либо поднимется ещё выше. Впрочем, выше он всё равно поднимется, со временем, и, конечно, если останется жив. Но я думаю, он не останется. Велес сделает ошибку.
— Вы пытаетесь убедить меня, что этого юношу надо заставить бесследно и навсегда исчезнуть? Но разве моё мнение что-то в этом вопросе решит?
— Однажды оно уже сохранило ему жизнь. Теперь он задвинут далеко, его не видно, почти не слышно и однажды его промах будет забыт. Тогда он поднимется выше.
— И до этого момента он дожить не должен?
— Именно. Вы согласны со мной?
— Нет, не согласен. Пока он не совершил ошибку, серьезную ошибку, ему нечего бояться. Но, если таков ваш прямой приказ Сергей Леонидович, я сейчас же отправлю за ним Ангелов или, лучше своих собственных людей. Через пару дней Велес исчезнет.
— Нет-нет, что вы. — Весёлый взгляд заметно помрачнел. — Я не самоубийца, что бы отдавать такой приказ. Смерть этого юноши никому не нужна.
— Кроме вас?
— Кроме меня. Я считаю, что ему не место, даже на том уровне, до которого он добрался, но, увы, он и правда, приносит нам просто огромные прибыли… — Сергей Леонидович грустно вздохнул. Его гость с трудом удержался от гримасы отвращения. Слишком хорошо он знал этого человека, что бы не понимать, как лживы все эти чувства, что сейчас отражает его лицо. Нечто подобное, творил подчинённый непосредственно ему, босс Велес, но с этим парнем, он всегда знал, где игра, а где настоящие чувства. С хозяином этого кабинета, до отказа забитого старинной мебелью, он почти никогда не мог угадать истинных его чувств. — Но он слишком непредсказуем и слишком импульсивен. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Да. — Алексей Николаевич, по-прежнему не выражал своих эмоций, но внутри загорались огни бешенства, вызванного больше не рассуждениями этого человека, а тем, что этот сопляк втолковывал свои грёбаные рассуждения ему! Конечно, положение хозяина этого кабинета в Организации было заметно выше, чем его собственное, но этот факт совсем не охлаждал его гнева. — Вы ищите сторонников на случай, если парень поднимется слишком высоко и станет угрожать лично вам.
— В точку. Это называется упреждающий удар. Если уж я не могу покончить с этой угрозой, ещё до того как она станет явной, я хотел бы быть уверен, что смогу уничтожить её, когда она станет настоящей угрозой и проблемой для меня.
— Разумно, но ничем не могу помочь. Я уверен в парне.
— Понимаю. Понимаю вас, но если он станет угрожать лично мне…
— Я не пошевелю и пальцем. — Был ответ, и Сергей Леонидович не смог совладать с собой. В его глазах мелькнула тень ярости, той дикой ярости, что позволила ему взойти на этот трон. Её тут же подавил тот разум, который позволил ему на троне удержаться, однажды достигнув его. — Но если парень станет угрозой Организации, или её целостности, я уничтожу его. Если он перестанет быть полезен, он так же будет уничтожен. Это вас устроит?
— Не совсем.
— Мы проведём одну игру вокруг него, игру, пешки для которой уже готовы, но которые я планировал разыграть гораздо позже. Если парень ошибётся — он исчезнет.
— О! Это меня устроит. Пока. Пешки, я так понимаю, из прошлого парня?
— Не имеет значения. Пешки подобраны и будут отработаны мной. Как только представится случай сделать игру естественной, она начнётся.
— Думаю, это случится скоро, не так ли?
— Скорее всего. Страна у нас беспокойная. Всё время что-то случается…, я пойду?
— Да-да, можете быть свободны… — Алексей Николаевич был уже у выхода, когда хозяин кабинета окликнул его. — Простите, совсем я заработался, даже забыл о вашем недавнем несчастье. Как вы себя чувствуете Алексей Николаевич, после операции?
— Превосходно чувствую. — Он был удивлён, куда сильнее, чем доводилось удивляться ему за последние двадцать лет. Он был абсолютно уверен, что об этом известно очень немногим людям и что вычислить этих людей невозможно. Да он всегда считал, что сами его операции никому неизвестный секрет! Выходит…, знает. Падла. Слишком это знание опасно: оно его слабость и его тщательно хранимый секрет, хранимый на протяжении многих лет. Удар был нанесён грамотно и сильно. Тем не менее, лицо старика осталось каменно непроницаемым. — Благодарю за беспокойство. В моём возрасте такие операции, могут плохо кончиться.
— Да уж, Алексей Николаевич, в вашем возрасте…, кстати, а сколько вам?
— 63, будет. — Ответил он, предчувствуя, что сейчас услышит и, боясь этого предчувствия.
— Правда? Знаете, я всегда был восхищён вашей способностью, сохранять крепость тела и бодрость духа. — Сергей Леонидович хищно оскалился, на миг, приоткрыв для своего подчинённого, ту суть, что являлась истинным его ликом: хищник, беспощадный, осторожный и сильный хищник. — Двадцать лет я вас знаю, а вы нисколько не изменились. Та же седая шевелюра, ни одной новой морщинки, всё так же острый ум и крепкие руки.
Алексей Николаевич молчал, борясь с эмоциями — знает! Билась в его мозгу мысль — он, падла, знает!
— 62…, а, сколько на самом деле, мой друг, сколько?
— Моё мнение по-прежнему не изменилось Конус. — Холодно ответил ему Алексей Николаевич. А вот Сергей Леонидович, известный так же как Конус, правда, в очень далёком прошлом, не смог. Этим именем его не называли многие годы. Он резко откинулся на спинку своего кресла и злобно скрипнул зубами. — Слишком много эмоций Конус. На твоём уровне, они уже роскошь, которую нельзя позволять в присутствие других людей.
