"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Ландсберг Галина

Что ж. Список «омолодившихся» мне не нужен — он и так уже почти готов. А вот кое-что другое…

— Зачем я был нужен тебе? — я глядел прямо на Глорию, не отводя взгляда и почти не мигая. Держать её под контролем было несложно — позаимствованная всё делала сама, по наитию — но я чувствовал, как срок её действия быстро подходит к концу. Нужно было использовать его по максимуму.

— Я хотела отправить тебя устранить их, — голос королевы не менялся, всё такой же ровный и безэмоциональный. — Хозяин запретил нам вредить друг другу, хотел, чтобы мы были едины. Но я надеялась убрать их твоими руками.

Ясно. Значит, даже полученной власти и силы тебе мало.

— А что планировала делать со мной дальше, если бы мне это удалось?

— Оставила бы при себе, — призналась Глория. — Исполнителем, помощником, возможно, любовником…

Идиотка, что и говорить. Если бы мне удалось убрать остальных «омолодившихся», что бы мне стоило убрать и тебя? Но, кажется, она была искренне уверена в своём превосходстве над всеми.

— Что готовят твои «коллеги» в моём отношении? — связь, заставляющая её подчиняться моим словам и мыслям, натянулась, как струна.

— У них много планов, — Глория, похоже, и сама почувствовала это, начав юлить и тянуть время.

— Конкретнее! Какой основной?

— Во-первых, они хотят лишить клан Распутиных финансов, через подставные…

Дзынь!

Невидимая струна оборвалась — и Глория, запнувшись на полуслове, отшатнулась назад, к стене, хватаясь за сердце. Лицо её исказилось, как от сильной боли.

— Как ты это сделал? — выдохнула она уже совсем другим голосом — хриплым, паническим. — Как ты обратил мою силу против меня? Даже твой предок мог лишь сопротивляться…

Я пожал плечами.

— Мы ведь уже выяснили, что я не Йошида Распутин, а значит, и Иван не мой предок. Дело не в нём, Глория. Дело во мне, и, как я сказал ранее — ты совсем не мой уровень.

Глория ничего не ответила; даже в узком луче фонаря было видно, как она побледнела. Потрясение было не просто сильным — похоже, непобедимая королева буквально испытала, как ломается её картина мира…

…а затем Глория с тихим выдохом начала быстро оседать на пол.

Бл*ть.

Два чёрных щупальца не дали ей упасть окончательно, но вот только дело это не спасало. На какой-то миг у меня закралось подозрение, что Глория симулирует, задумав что-то, но… чёрт, я видел, как люди умирают.

И это не сердечный приступ; нет, дело глубже. Похоже, я слегка перестарался с этим «ты не мой уровень».

Как всё-таки велик и многообразен мир психических отклонений. Например, Дар Голицына сформирован под воздействием его глубочайшей убеждённости в том, что он наследник Тёмного Культа, которому суждены великие дела. Дар Хидео Мори — отпечаток его повёрнутости на манге. А вот Дар Глории целиком и полностью базировался на её мании величия.

Подчинение было одним аспектом этого Дара. Долголетие — другим.

Ха. До меня только что дошло, что это долголетие — буквально следствие фразы, впечатавшейся в сознание Глории ещё в юности.

Long Live the Queen.

Фраза вросла в суть Глории настолько, что определила форму Дара — и тот позволял ей жить, игнорируя возраст… До этого момента.

До тех пор, пока я не разрушил её убеждённость в собственной силе.

Кажется, даже появление «Хозяина»-Теонора не могло потрясти её так, как собственная способность, использованная на ней же самой. Осознание того, насколько я сильнее, убило королеву, перекрыв «кислород» Дару.

…наклонившись, я уже хотел было пощупать пульс — но в этом не было ни малейшего смысла. Лишённое Дара, мёртвое тело стремительно старилось, усыхалось; волосы седели и выпадали, кожа истончалась и желтела.

Неприглядное зрелище.

Вот блин. Это некстати. Не то, чтобы мне было жалко властолюбивую сучку, но теперь ни ответы на вопросы не получишь, ни Силу не выпьешь…

Подобрав с пола кольцо, я машинально сунул его в карман.

Чёрт. Как-то это… не по плану. И что же мне теперь с этим делать?

* * *

На дворе стоял уже не вечер, а полноценная ранняя ночь, но, подходя к дверям гостевых покоев, которые занял принц Фицджеральд, я был почти наверняка уверен, что он ещё не спит.

Почему? Ну, человек — существо капризное, а для сна требует расслабленное состояние. Мирно проведённый день, знакомая обстановка, покой на душе. А вот в стрессовой ситуации хрен ты поспишь. Думается, принц сейчас лежит с открытыми глазами, глядя в потолок, и думает.

Постучав для вежливости, я раскрыл дверь. Ну, так и есть — только Фицджеральд не лежал, а сидел в кресле. Но взгляд всё равно был направлен вверх. Одного глаза; второй был закрыт пакетом со льдом, который принц прижимал к огромной гематоме.

— И насколько всё серьёзно? — осведомился я, прикрывая за собой дверь и включая свет; Фицджеральд в своём задумчивом оцепенении так и сидел в темноте.

— Оправлюсь, — буркнул тот в ответ — без былого презрения или ненависти, но и без особой симпатии. — Два-три дня, и буду в норме.

Под распахнутой рубашкой белели бинты; принц, разумеется, прав — для Одарённого его уровня травмы не опасные. Если пережил бой и добрался до мирного места, считай, выжил.

— Главное, что с мозгами всё в порядке, — кивнул я, соглашаясь. — Вечером ты был таким обалдевшим, что я уже испугался, что настучал тебе по голове слишком сильно.

Подойдя к свободному креслу, я уселся напротив.

— И не надейся, — на лице принца повисло что-то вроде кривой усмешки.

— Напротив — я надеялся на обратное. Ты нужен мне в здравом уме.

Фиц повернул ко мне лицо, впервые шевельнувшись с начала разговора, и удивлённо приподнял бровь.

— Нужен? Тебе? Разве я один из твоих людей, Распутин?

— Никоим образом, — возразил я. — Но, судя по всему, у нас общие цели.

Фицджеральд мрачно фыркнул.

— Ладно, может быть, я ошибся, называя тебя собачкой Глории. Ты не её собачка, и, возможно — только возможно! — мы даже не враги. Но с чего бы нам быть друзьями, Распутин? Ты избил меня в сопли, используя в качестве пешки в своём хитроплане.

— Просто действовал по обстоятельствам, — я поднял руки вверх. — И, если уж припоминать былое, вы с тем типом, мир его праху, первыми набросились на меня, когда я с вами заговорил. Возможно, мы просто не с того начали?

Принц отнял лёд от лица и поглядел на меня уже двумя глазами; второй был заплывшим и сильно покраснел.

— И что же ты собираешься предложить мне? — уточнил он. — Мы годами бессильно наблюдали, как старуха правит нами, а ты справился с ней за… сколько? Пятнадцать минут? Двадцать?

— Я один, — пожал я плечами. — И, как бы силён я ни был, мне нужны помощники. Люди на местах, свои агенты влияния.

— Хочешь сделать меня своим подручным?

— Погляди на это иначе, — я обезоруживающе улыбнулся. — Как насчёт титула короля Британии?

Ладно, на этот раз невозмутимость принца дала трещину, и он вытаращился на меня, приоткрыв рот (эх, далеко ему до старины Уортингтона!).

— А… Глория? — заморгал он.

Я развёл руками.

— Королева умерла, да здравствует король.

— Ты… убил её?!

— Скажем так, я этого не планировал, — честно признался я, — но и не особо огорчился, когда это произошло.

— Ты что, пытал её на допросе?!

— Разве что психологически.

— Она прожила почти двести лет…

— Ну вот и чудесно — успела повидать всякого.

— Двести!.. А ты пришёл и…

— Что сказать? — я снова пожал плечами. — Я такой. Умею удивлять. Так что насчёт моего предложения?

Принц продолжал изумлённо моргать.

— Ладно… ладно, — он попытался взять себя в руки, но сделать это было не так-то просто. — Допустим…

Помотав головой, он вернул на место лёд — кажется, от волнения кровь прилила к лицу.

— Но… почему я, и вдруг король?

— Потому что мне нужен свой человек на троне, — спокойно пояснил я.

Не одному же Теонору создавать «своё правительство». Мысль-то здравая, вот только реализация у братишки Тео, как обычно, подкачала: наместников он набрал себе под стать, из самых отборнейших, первостатейных говнюков, алчных, властолюбивых и циничных. А как насчёт адекватных людей? Принц, судя по всему, был гораздо лучше старухи в плане душевных качеств.