Ник Перумов - Череп на рукаве
Мои предчувствия не обманывали. Здесь, в самом нижнем ярусе подземного форта, когда-то хранились запасы питьевой воды, была пробурена скважина, стояли покрытые ржавчиной цистерны. А громадный бетонированный резервуар занимала до боли знакомая мне коричневая живая масса. В ней скользили какие-то серые сгустки, на миг соединяясь тонкими нитями, так что возникало какое-то подобие сети.
Я ощутил словно удар по лбу. Голова взорвалась от боли, миллиарды бесплотных голосов закричали что-то непонятное, мир поплыл перед глазами — и я разобрал нечто вроде кошмарного, неодолимого приказа — броситься вниз, в эту ждущую массу, стать её частью, слиться с ней…
Дариана Дарк, похоже, удивилась куда больше моего. Глаза её расширились, в буквальном смысле полезли из орбит, зубы некрасиво ощерились; она сейчас напоминала загнанную в тупик волчицу, не имеющую более путей отступления. Непонятно только с чего.
Мне в лицо смотрели не только глаза Дарианы. Но и три чёрных дула — в руках самой неистовой предводительницы и двух её приближённых; в одном я тотчас узнал незабвенного господина Егора Фёдоровича Кривошеева. Третьего — он стоял дальше других, лицо терялось в полутьме — я не разглядел.
Мне, конечно, здорово повезло. Трое хорошо вооружённых людей — хоть одна пуля бы меня достала. Но Кривошеев оказался, скажем так, не на высоте, Дариана — растерялась, на краткий миг, но всё-таки, и таким образом против меня выступил только один противник.
Егор Фёдорович при виде меня тоненько, по-бабьи вскрикнул и поспешно, мелко закрестился. Очевидно, принял меня за призрака.
Третий оказался расторопнее всех. Он не растерялся и не испугался. Он выстрелил сразу и не медля. Собственно говоря, именно этого я от него и ожидал. Однако частично меня прикрывала Дариана, частично — Кривошеев; и потому, несмотря на ломающую голову боль, я успел прыгнуть, сбивая с ног Дариану, и в свою очередь нажать на спуск.
Парень носил под курткой бронежилет, однако мои пули, ударившие в грудь, отбросили его на низкое ограждение резервуара, он нелепо взмахнул руками — и рухнул вниз, не успев даже закричать.
Кривошеев поспешно бросил пистолет и сел на пол, всхлипывая и обхватив голову руками. Я от души угостил пытающуюся подняться Дарк прикладом и пинком ноги отправил оба их пистолета в резервуар.
Пара мягких негромких всплесков.
— А теперь — поговорим, — задыхаясь, выдавил я. Казалось, голова сейчас разлетится на мелкие куски, лопнет, словно перезревшая дыня.
Я достал две пары наручников, сковал Дарк и её прихлебателя.
— Поговорим.
— Ру-рус… Руслан… Христом-Богом прошу тебя — помилуй… не бери грех на душу… не убивай безоружного, связанного…
— Я могу тебя расковать. Попытаем силы в рукопашной? — предложил я.
— Да господь с тобой, Рус, я же тебе в отцы гожусь, куда же мне на кулачках биться… помилуй, прошу тебя, вот те крест, сам во всём покаюсь и детям своим, и внукам-правнукам накажу…
Он попытался ползти ко мне, кажется, с намерением обнять мои колени или облобызать покрытые пылью и грязью ботинки.
— Не унижайся, Егор, — прошипела Дарк. Акцент почти не слышался.
— Прикажите своим людям сдаться, Дарк. Они все будут разоружены и отпущены. Никто не пострадает. Эти несчастные мне не нужны. Только то, что вызревает в этом уютном бассейне.
Дарк презрительно усмехнулась. Для пленницы со скованными за спиной руками она держалась очень даже неплохо.
— Я такого приказа не отдам, вернувшийся с того света. Они солдаты свободы. Они знают свой долг.
— Но как же дело свободы обойдётся без великой фурии, легендарной Дарианы Дарк? — спросил я. — На место погибших мальчиков и девочек…
— Которых ты наверняка успел немало убить сегодня… Я проигнорировал её.
— Встанут новые. Весь вопрос лишь в качестве и скорости промывки мозгов. Но если нелепая пуля вернувшегося с того света живого мертвеца Руслана Фатеева оборвёт славный революционный путь Дарианы Дарк, что будет с тем делом, которому она служит?
— Можно подумать, ты отпустишь меня с миром, если я отвечу на твои вопросы!
— Мне претят убийства, — сказал я. — Тебя ждёт суд. Но не имперский. Наш суд, суд Нового Крыма. А у нас ещё не отменена смертная казнь, разумеется, в тех случаях, когда дело находится под юрисдикцией нашей администрации, согласно закону о разграничении полномочий. Я вас вытащу обоих отсюда. Обоих. Немедленно и, более того, сейчас же. Там станем разбираться.
— Спасибо, дорогой, — она всё ещё храбрилась. — Только я всё равно подлежу только имперскому суду. Я не совершала никаких преступлений против Нового Крыма — если, конечно, не считать того, что я подарила свободу народу этой планеты, — высокопарно закончила она, верно, воображая себя на сцене в роли Ифигении или Антигоны.
— А имперский суд… скорее всего, просто не состоится, — сказал я. — Точнее, это ты так думаешь, что не состоится. Конечно, может случиться неожиданный побег из-под стражи, нападение террористов на тюремный конвой… такие вещи иногда ещё имеют место. Только в таком случае всем станет ясно, что Дариана Дарк на самом деле работала на секретные имперские службы. Интербригады — разве не контролировались они охранкой? Слухи давно ходили — а теперь вот и подтверждение…
— Говори-говори, — прошипела Дарк. — Сюда скоро придут мои мальчики…
— Не так чтобы сразу, — сказал я. — Они пока слишком заняты наверху.
Сказал так — и сразу же пожалел. Потому что на пульте возле стены замигало сразу несколько лампочек. Взволнованный голос из небольшого рупора принялся выкликать «госпожу командира» для срочного доклада.
— Скажи им, что очень занята, — прошипел я.
— Всенепременно, — усмехнулась она.
— Мне придётся сделать тебе больно, — предупредил я.
— Немного потерплю. А я нужна тебе только живой, и потому убить ты меня не сможешь! — Последние слова она почти что выкрикнула.
Это правда. Она на самом деле нужна мне только живой. Я решил плюнуть на Кривошеева и вытаскивать только её. Не ровен час, сейчас найдут уложенных мной охранников…
Крики за дверью подтвердили мою ошибку. Их уже нашли.
Я успел подпереть дверь двумя обрезками двутавровых балок. Намертво заклинил лом в спицах открывающего штурвала. Теперь эту дверь можно только взорвать. На что штурмующие решатся явно не сразу.
— Ну, и что же ты станешь делать теперь? — В издевательском голосе Дарк сквозило ликование. — Мои ребята уже здесь. Предлагаю тебе сдаться, Фатеев.
— Я знаю, что я стану делать теперь, — отрезал я. — Пока что постараюсь воспользоваться вот этим замечательным резервуаром. Я сделаю вот что. Зачерпну немного жижи оттуда. И аккуратно вылью вам на живот, госпожа Дарк. После чего, полагаю, нас будет ожидать прелюбопытное зрелище.
