Ольга Карелина - Эффект Домино
— Вас понял. Я могу идти?
— Да, свободен.
Тэдэо поднялся и с прямой, как будто деревянной спиной покинул кабинет. Аспитис воззрился на Марка.
— А ты подготовь мне все известные адреса этой страховской шайки-лейки. Не всё же Зебастиану геноцид устраивать. Завтра начнём.
— Ты совсем с ума сошёл, — процедил сквозь зубы Бертель, и Аспитис усмехнулся.
— Я просто обиделся. Они уже и забыли, что такое настоящая МД, я поспешу напомнить. Цезарь, Сэра, свободны. Меня не будет сегодня дома, так что Бэла приткните куда-нибудь.
Выходя вместе с молчаливой Сэрой, тянувшей за руку, как плюшевую игрушку, смотрящего под ноги Бельфегора, Цезарь всё пытался и никак не мог уложить в голове случившееся. Нужно было предпринимать какие-то меры, чтобы спасти хоть что-то, но ему, кажется, это было не под силу. Оставалось только надеяться, что Рэкс действительно невиновен в смерти Луизы и сможет, пусть и нескоро, вернуть всё как было эти последние годы. А они, если будут нужны, помогут.
Потому что в мире и так хватает террористов, чтобы натравливать друг на друга обычных людей и упорно делать вид, что в этом-то и состоит смысл жизни всех и каждого.
* * *Лишь ближе к вечеру Рэкс более-менее пришёл в себя после всего случившегося. Реальность оказалась такова, что он гораздо легче воспринял неожиданную смерть Альфреда, нежели Луизы, — возможно, потому, что последняя сулила куда более катастрофические последствия. Бюрократическими формальностями в связи с уходом рейтера в мир иной он попросил заняться Рейна и Сейю, прежде самостоятельно сообщив Забаве эту печальную новость, её душевным состоянием — Леду, сам же долго сидел с ни на шаг не отходящим от него Китом и пытался логически осмыслить произошедшее и предсказать последующее. Лемм испарился в неизвестном направлении сразу же после сообщения о злосчастной операции, и, наверное, именно это и беспокоило Рэкса больше всего.
Здесь же, на этом мини-совещании, хорон наконец узнал всё об истинном отношении Альфреда и к нему самому, и ко всей их команде, и вкупе с самоубийственным поведением телохранителя Луизы, слишком уж явно подставившего её под пули, всё выглядело откровенно подстроенным. Кит поднял все последние разговоры Альфреда, нашёл там звонок секретаря Аспитиса, и картинка по чуть-чуть начала складываться. Марк, похоже, не желал ни объединения, ни сближения — этому могло быть множество самых разных причин — и постарался организовать всё так, чтобы случившееся в лабораториях выглядело для Аспитиса чистой воды предательством. Кальясса явно был предупреждён обо всём заранее, потому и пришёл в форме: Марк этим дал ему призрачный шанс избежать смерти, только либо не взял в расчёт наблюдателя-Кита, либо просто обманул и Кальяссу тоже, сделав пешкой в своём плане. Охранник Луизы, скорее всего, был одним из фанатиков прежних порядков (а почти все они легко жертвовали своей жизнью ради идеалов — в этом было их яркое отличие от более рациональных генштабовцев), потому в назначенное время привёз её куда надо и без сомнений отдал на заклание. А в остальном им просто повезло.
Но как Рэкс на это поддался? Он всё прокручивал в голове операцию шаг за шагом и пытался понять, что сделал неправильно. Пока в глаза бросалось лишь погубившее его доверие к телохранителю: если бы хорон не рассчитывал на его помощь, всё можно было бы переиграть. Хоть как-нибудь. Впрочем, такой умелый стратег, как Марк, наверняка имел тысячу и один план его подставы, вплоть до полного подрыва лабораторий с ними вместе — нет Страхова, нет объединения. Неужели ничего нельзя было предотвратить?
Рэкс испытал за свою жизнь достаточно и предательств, и разочарований, и поражений, мелких и крупных, но это было, пожалуй, даже посильнее операции во главе с Квазаром, в которой он погиб, оставив Рэкса отстраивать его мир заново. И вроде внешне всё было то же: и полная незащищённость в случае, если Аспитис поверит в его вину, и явная угроза жизни и здоровью, и необходимость вновь драться и за себя, и за всё, что дорого, и очередной полный развал будущего, — но отчего-то воспринималось фатальным. Рэксу не хотелось сражаться — да, так будет верно. Сражаться с Аспитисом, против Аспитиса: он никогда не был и не станет ему врагом. И тем не менее придётся.
На фоне всего этого и смерть, и наверняка некоторый эпизод предательства Альфреда полнейшим образом терялись. Зачем вызывал его Марк, что получил от него могущее помочь в этой подставе и поэтому ли рейтер погиб — как ненужный свидетель, — Рэксу думалось вяло. Он лишь поймал себя на мысли, что, кажется, всегда внутренне был готов к тому, что Альфред погибнет первым, и потому совершенно не удивился и почти не опечалился. А уж что он сделал для Марка, что замышлял за спиной против него и половины организации, уже не имело значения. Альфреда больше не было. Теперь возле Рэкса только те, кому можно было доверять. Кроме, разве что, одного…
Они с Китом пытались дозвониться до Лемма, но он упорно не брал трубку, и, прождав его до сумерек в Управлении, периодически звоня то на сотовый, то домой, Рэкс решил нанести ему визит. Это была единственная их ниточка в высших эшелонах МД — постоянная связь Лемма с Цезарем, образовавшаяся после победы над Эдрианом, когда отпала необходимость слежки посредством Ханта, — и факт этот сам по себе заставлял Рэкса беспокоиться. Он ведь так и не добился от Лемма внятного ответа, почему он за Квазара против остальных Шштернов и при каких обстоятельствах вообще оказался в ГШР таким образом, что все были только за, и поэтому теоретически мог вдруг стать его врагом, если Аспитис объявит за ним охоту. Пришло время точно определить, кто на чьей стороне, так что Рэкс хотел разобраться с этим как можно скорее.
Уже подъехав к дому Лемма и останавливая «кречет» на другой стороне улицы, в двух домах отсюда, Рэкс ощутимо накрутил себя и, различив в нужном ему одноэтажном коттедже свет в единственной лишь комнате из всех, да и тот смутный и дрожащий, как будто от свечи или мигающей лампы, уверился в своих худших предположениях. У тераса определённо были какие-то свои тайны, которыми он не желал делиться, а в сложившейся ситуации это было чересчур опасно. На совести Рэкса висело слишком много жизней, а Лемм имел доступ к слишком большому количеству информации, чтобы позволять себе секреты от главной мишени обозлённого Аспитиса. Решительно выйдя из машины, Рэкс зашагал к дому.
АНД пропустил его без вопросов, как и всегда, не издав даже звука. Миновав тёмную прихожую, Рэкс ступил в гостиную, залитую тем самым дрожащим светом, и сразу увидел Лемма. Терас сидел в кресле лицом к входу, а заодно и имея в поле зрения широкое окно на улицу, в камине горел огонь, а возле Лемма на журнальном столике стояла открытая бутылка виски и два стакана, к одному из которых терас как раз тянулся, когда заметил Рэкса. Хорон подошёл к нему почти вплотную, пронаблюдал, как куратор невозмутимо всё же взял себе стакан, и с сарказмом спросил:
— Ждёшь кого-то? Обсудить, почём нынче моя голова?
Он чувствовал себя взбудораженным до последней нервной клетки — уже и не вспомнишь, когда в последний раз такое было и было ли вообще, — готов был покорять города и сворачивать горы, а Лемм лишь в неопределённой гримасе скривил губы и сделал глоток виски.
— Любопытные ты задаёшь вопросы, — отметил он. — В чём я провинился?
— О, что ты, чист как стёклышко! За одним маленьким недостатком, — Рэкс почти подушечка к подушечке приблизил указательный палец к большому. — Я ни черта о тебе не знаю! А за мной уже идут!
— Да, это отдельная тема для разговора, — признал Лемм и протянул Рэксу стакан. — Выпьешь?
Хорон взмахом руки выбил его из пальцев тераса, и тот печально проследил за тем, как стакан отлетает точно на бежевый ковёр и расплёскивается там, немедленно распространяя по комнате запах терпкого спиртного.
— Может, без нервов? — устало спросил Лемм, и Рэкс сложил на груди руки.
— Да хоть сейчас! Чем больше расскажешь о себе, тем меньше будет нервов. По порядку. Я должен быть уверен в тебе.
— Прости, а с какого хрена я должен отчитываться? Не нравится, низложи меня. Чего вообще твоё доверие стоит, если без документов я автоматически записываюсь во враги? — непривычно холодно поинтересовался терас. Рэкс артистически развёл руками.
— А тебе не кажется это слегка ненормальным? Мы вместе с 2641-го, а я так и не знаю, почему ты ушёл из МД, где вы познакомились с Квазаром и почему именно тебя он поставил нашим куратором. Что за страшные тайны? Доверие заслуживает ответного доверия, если уж ты заикнулся об этом. Аспитис вон уже додоверялся.
— Вы с ним и правда похожи. Особенно в свете последних событий.
— Я услышу ответы на свои вопросы или как? Где ты был весь день, почему не отвечал на звонки? Советовался с Цезарем, как меня симпатичнее преподнести Аспитису?
