Олег Верещагин - Мир вашему дому!
В эту ночь Игорь спал каменным сном в палатке, поставленной недалеко от того места, где совсем недавно местные вабиска похоронили Рютти Ориккайннена.
8.
Игорь проснулся и лежал с закрытыми глазами, слушая, как за тонной синтетической стенкой кто-то добивается у кого-то смазки, а подальше молодые здоровые глотки орут: "Та чого ж ты плачашь — грай музыку, грай!", как цокают копыта лошадей и кто-то смеется.
Юноша открыл глаза. И встретился взглядом с еще двумя: насмешливым Тимки и спокойно-жутковатым Файта.
— Доброе утро, герой, — улыбнулся Тимка, а Файт с достоинством наклонил могучую башку. Но голос черносотенца — в отличие от его глаз — насмешливым не был. Тимка оказался одет в полевую форму Алого Драгуна и держал на колене пехотный шлем.
— Доброе утро, — Игорь сел и почувствовал, что очень голоден. — Тут есть, что…
— Я-ан! — крикнул Тимка, вытягивая длинные ноги в прыгунах и наколенниках. Вошедший Ян тоже улыбнулся и отдал не пионерский салют, а честь — в другой руке он держал поднос, который поставил на раскладной столик и еще раз козырнул:
— Ешьте, сударь.
— Завтрак победителя, — без какой-либо уже насмешки заметил Тимка, глядя, как Игорь, хлопнув Яна по плечу, подсел к столику, сбросил со словами: "И где взяли?.." салфетку — после чего занялся завтраком вплотную, а Ян вышел бесшумно.
— Садись, поешь, — предложил он Тимке, но тот покачал головой: — Как ты тут оказался-то?
— Мимоходом, — ответил Тимка. — Долго бежал, потом то, потом се… ну, короче — оказался… Поздравляю. Это не просто победа — едва ли у Иррузая осталось сейчас организованное войско.
— Не надо всех этих слов, — Игорь поочередно наколол на вилку кусок жареной ветчины, последний, дольку маринованного перца и картофелину, прожевал и принялся за кофе, — я просто сделал то, что должен. Только вот Уигши-Уого опять ушел.
— Я отправлюсь его искать прямо сейчас, — Тимка встал, встал и Файт, потянувшись на лапах. — Некоторые убеждены, что он убит в суматохе…
— Он жив, — Игорь отложил вилку, и Тимка кивнул:
— Я тоже так думаю… Ваша Светлость!
Игорь не успел спросить, с какой стати Тимка его так титулует — в палатку вошел генерал-губернатор Сумерлы Сергей Константинович Довженко-Змай. Он тоже был в форме и нес шлем в руке. Игорь вскочил, вытягиваясь по стойке «смирно», но генерал-губернатор, замерев в шаге, положил руки в перчатках на плечи юноши. А Игорь отметил вдруг, что смотрит рослому Довженко-Змаю прямо в глаза… ну, почти что в глаза.
— Не надо ничего докладывать, — прервал генерал-губернатор уже открывшего рот Игоря. — То, что ты сделал, все равно словами не оценить.
— Как у тебя-то дела? — Игорь вздохнул и, подождав, пока генерал-губернатор сядет на кровать (Тимка и Файт исчезли бесшумно и незаметно), опустился на стул. — Все в порядке?
— Сейчас — вполне, — ответил Довженко-Змай. — Но севере тоже победа. Но там обошлось легче… намного. И знаешь, что? — он улыбнулся. — Готовься к торжественной встрече. Люди уже знают, что ты сделал. Для них сделал.
— Я? — Игорь вздохнул. — Да нет, не я, Сергей. Эти самые люди — они все и сделали. А я, — он пожал плечами, — я только командовал. Чего бы мы стоили без тех, кто "не дворяне"? А, Серый?
— Немногого, — признался генерал-губернатор и встал: — Давай. Собирайся. Пошли…
…На всю жизнь.
На всю жизнь Игорь запомнил коридор из двух колонн солдат и ополченцев, в который он вышел, и который трижды грянул: "Ура!!!", сопровождая каждый клич синхронным взмахом головных уборов. Игорь не различал знакомых лиц, хотя знал — они тут, его друзья. Просто мальчишку словно несло над ликующими людьми, и он ощущал лишь общий восторг, частичкой которого был сам…
— Я, — крикнул Игорь, захваченный этим ликованием, — сделал это для вас и для России! Вы победили! Это ваша победа!!!
* * *
Схватки не прекращались. Отряды землян медленно зачищали леса, одновременно продвигая границу — тем более, что на новые площади с Земли уже собирались переселиться не меньше десяти тысяч человек. Генерал-губернатор отбыл в тот же день, оставив «фронт» на Драганова, бросившего свои изыскания ради войны. И это здорово испортило Игорю настроение…
…Несколько раз он порывался уехать к Светке, которая просила об этом по связи — казалось бы, его тут ничего не держало. Но мысль о том, что Уигши-Уого жив, заставляла юношу снова и снова уходить в лес со своим конным отрядом, набранным из охотников. Он выслеживал вабиска — только иррузайских, не обращая внимания на остальных, если они не нападали первыми — и уничтожал без пощады, беря пленных лишь на срок, нужный для того, чтобы задать им вопрос: "Где Уигши-Уого?" — и выслушать ответ. На ночлеге Игорь падал рядом со своим конем, намотав на кулак повод, ел, потом засыпал. Люди вокруг него менялись; некоторые (немногие, но все же) погибали, кого-то ранили, кто-то просто не выдерживал бешеной гонки и уходил отдохнуть.
Он оставался. И потерял счет верховым стычкам на лесных тропах, перестрелкам в завалах и губам, шептавшим в ответ на вопрос: "Где Уигши-Уого?" только: "Не знаю…"
9.
"Тиу!"
Иррузаец вылетел из седла и покатился в ручей. Игорь выстрелил еще дважды. Стоявшие верхами чуть дальше ополченцы тоже стреляли — размеренно и особо не целясь, потому что вабиска уже скрылись в кустарнике.
— Следом! — выкрикнул Игорь, шпоря коня и пуская его галопом. Гуххи со всадниками мелькали ниже по склону, они скакали по течению ручья. Игорь больше не стрелял — выхватив тесак и приподнявшись на стременах, он нагонял врага впереди сильно отставших своих людей.
Азарт, охвативший юношу, заглушил чувство опасности. Он даже не сразу понял, откуда взялся грохот за спиной — и только обернувшись в седле, увидел там, где скакали передовые, облака черного порохового дыма. Взгляд вперед — иррузайцы мчались уже навстречу!
Коротко вскрикнув, Игорь ударил коня шпорами. Удар, удар — налево, направо — двое вылетают из седел. Коня — на дыбы… в грудь ему входит пика. Игорь соскочил наземь, сдернул и приколол еще одного…
Что-то жестко и узко захлестнуло горло. Дышать стало нечем, в глазах потемнело — и из этой темноты со свистом покатились огненные колеса.
Потом все погасло.
* * *
Пытка неизвестностью — самая страшная пытка. Теперь Игорь верил, что в прошлом люди от нее сходили с ума. Сам он, конечно, был далек от этого, но ожидание было ужаснее жажды, голода и повязки на глазах, от которой временами хотелось выть…
Игорь хорошо понимал, что его убьют. И понимал еще, что смерть ему придумают максимально мучительную, но был готов встретить любую гибель со спокойной отвагой землянина, русского, дворянина. Что бы ни изобрел темный ум фанатика — волю человека ему не сломить. Сил придавала и мысль, что все действия иррузайцев — просто трепыхания обезглавленного трупа. Конвульсии, вот и все. Их время теперь отсчитывается месяцами. Тимка убьет Уигши-Уого. Жаль, что не убил раньше из-за этих сволочей-торгашей. Через пару десятков лет вабиска будут жить совсем по-другому…
Вот только он, Игорь, этого не увидит. Вот что мучило. Не мысли о смерти или страданиях — а то, что он умрет, столького не увидев!
Нет, правда же: несправедливо и страшно умереть в шестнадцать лет, когда впереди еще минимум век такой интересной, такой… такой сочной жизни! Бессилие доводило до исступления. Смерть в бою была бы в тысячу раз легче, чем один час беспомощного ожидания — распятым, прикованным к этому вонючему топчану.
Унизительно было и то, что несколько раз пришлось мочиться в штаны. От остального удавалось удерживаться, а тут в конце концов терпеть становилось невозможно. Хорошо еще, что обезвоженный организм не часто досаждал. Да и не в этом дело. А в том, что, убив, они закопают его вот так — воняющего мочой. Бр-р-р…
Нет, он не питал особой надежды на хороший, как в стерео, исход, на то, что "придут наши". Но и страха не было — твердое осознание того, что его смерть уже ничего не изменит. Сколько бы тупой, косной, фанатичной силы не выставляла против людей Вселенная — они все преодолеют. Они победят. Временами он представлял себе планеты, которые знал, происходящее на них. Что знают обо всем этом его убийцы? Ни-че-го.
Вот только — Светлана…
Девушки делают нас слабыми — как они.
Впрочем, Светка не слабая. Игорь вспомнил девчонку Димки Андреева, Тоню. Она так и не полетела на Землю. Она своей работой мстит за погибшего парня.
Может быть, и Свет будет так же…
Нет, Игорь не сдался. Он готовился бороться, едва для этого представится возможность. Но готов он был и к смерти — поэтому не дрогнул, когда наконец в помещение, где он находился (небольшое, судя по отзвукам) вошли четверо. Офицеры, пограничники. Игорь чувствовал, что они очень спешат, нервничают, хотя действовали они молча и слаженно. Звякнул в замке ключ от кандалов, потом освободили ноги — но руки Игоря были уже связаны за спиной, да так, что веревка взрезала кожу. Такая же петля легла на щиколотки. Игорь скрипнул зубами: до чего умело вяжут, сволочи!
