Александр Конторович - Черная заря. Пепел на зеленой траве
Выматерившись, уронил винтовку первый номер, слепо зашарил руками его напарник, отыскивая свой автомат. А зеленый луч молниеносно метался по лесу, тщательно прочесывая самые укромные уголки. Он обшаривал кусты, не пропуская ни одного сантиметра. Скакал по густой траве и простреливал навылет самые затененные места.
Ослеплял…
— Стоп! Отбой!
— А хватит? — с сомнением отозвался человек у ноутбука.
— Пять минут уже работаем. И ни одного движения там нет — на месте ребята сидят.
— Да, уж! — хмыкнул оператор, нажимая кнопки на блоке управления. — Не шибко они сейчас поскачут…
Первый номер щелкнул предохранителем пистолета и прислушался. Но в лесу по-прежнему не раздавалось никаких посторонних звуков — он жил своей привычной жизнью.
Вот только вдали наконец прорезался шум двигателя — машины двинулись со стоянки. Было слышно, как скрежетнули шестерни в коробке передач, с визгом провернулось забуксовавшее колесо — и тишина.
Ушла колонна, боя не приняв.
Не стали ее обитатели прочесывать лес в поисках снайперов.
Вот просто так — не стали и все, сели в машины и уехали.
— Паша… — облизал пересохшие губы второй номер, ощупывая свое оружие. — Что это было?
— «Саня», я думаю… Или еще какая-то подобная хрень…
— «Саня»?
— «Транскриптовская» придумка — система подавления снайперов. Похитрее нас тут люди нашлись. Вычислили позицию и ударили издали, эта фиговина до километра достает.
— И что теперь?
— Придут и добьют. Толку-то теперь с нас, незрячих-то? Разве что гранату бросим, да и то на звук. Так что времени у нас с тобой — минут десять-пятнадцать, пока они сюда дотопают. А слепыми мы никуда не уйдем, подстрелят на раз-два. У них ведь наверняка дальнее прикрытие где-то уже лежит, нас пасет.
— А эти что, которые на машинах?
— Приманка… на живца нас ловили. Дело свое они сделали — и ушли. По нашу душу другой кто-то придет, посерьезнее. Блин, рюкзак не найду, в таком-то состоянии. Курить хочу — спасу нет!
— Заметят же!
— А сюда они как лупили — наугад, что ли? Знают, где мы сидим. Могут просто из подствольника дать — и копец.
— Держи, — в плечо первого номера уткнулась рука напарника. — Спички есть?
— Зажигалка имеется.
— Вообще-то курить вредно… — голос раздался словно откуда-то с неба. — Жизнь сокращает. Только ты, Пашенька, за гранату не хватайся, душевно тебя прошу — я ведь раньше выстрелю. А дырявить тебя попусту неохота, какой из тебя опосля этого стрелок? Да и товарища своего попридержи, уж больно он нервный…
Первый номер ухватился за руку напарника.
— Сиди тихо…
— Да кто это такой?! — левой рукой тот попытался-таки нащупать свое оружие.
— Медведь пришел.
— А почему не толстый северный лис?
— Потому что медведь. — Неизвестный сделал пару шагов и оказался почти над головами обоих снайперов. С края ямы на них посыпался песок.
— Слушай, Паша, это кто у тебя такой разговорчивый? — Слышно было, как гость присел: скрипнула кожа ботинок.
— Симонов это. Петя. Напарник мой.
— Из молодых, что ли?
— Из них. Сам готовил.
— Ну, что я тебе могу сказать… — неизвестный сделал паузу. — В целом неплохо. Даст бог, будет с него толк.
— Да какой тут толк! — не выдержал второй номер. — Кому я теперь нужен, слепой-то!
— А ты вперед-то не забегай! — возразил визитер. — Это ежели бы по вам «Саня» отработал — тогда да, были бы у тебя все основания для пессимизма. Потому как снайпер бы из тебя уж точно никакой не получился. А так посидите часок, да и глазами заворочаете. А завтра к вечеру почти полностью все пройдет. «Штора» это была. Сей агрегат куда как более гуманный.
— Даже странно от тебя, Михалыч, такие речи слышать, — хмыкнул первый номер. — Чтоб такой головорез о гуманизме заговорил, это что ж такое произойти-то должно!
— Так и произошло уже, — невозмутимо ответил визитер. — Или тебе ядреной войны недостаточно? Тут гробы не то что эшелонами — а как бы и не кораблями возить не перевозить. А тебе все мало? Уж ежели такой, как я, головорез задумался, то уж тебе-то, Пашенька, сам бог велел. А ты все иголки свои топорщишь. Понимаю я, отчего тебя Ежом кличут: весь из себя такой колючий да кусачий.
Второй номер внимательно прислушивался к разговору. Судя по всему, собеседники достаточно хорошо друг друга знали, и его командир при этом относился к визитеру с немалым уважением. Воспользовавшись паузой, он вклинился в разговор:
— А за что же это вы нас, уважаемый, таким макаром приласкали?
Вопрос словно бы повис в воздухе. Понятно, что Симонов вслух высказал тот вопрос, который давно вертелся на языке у первого номера. Вертелся-то он вертелся, а вот спросить об этом его командир так и не решился.
— А ты, Пашенька, так и не понял, что вас обоих попросту подставили? — хмыкнул Михалыч. — С какого бы рожна я тут в лесу возник, весь из себя упакованный да загруженный всяким железом? Вас, голуби вы мои, под Гадалку подвели. Аккурат под ее выстрел.
— Б…! — выругался в сердцах Еж. — Как чуял я, что здесь нечистое что-то будет. Ее-то какой дьявол сюда притащил?
— Ты, Паша, язык-то попридержи, — серьезно посоветовал визитер. — Со мной она пришла. Тебе этого достаточно? И не пойму я, какая меж вами кошка пробежала, что вы так на нее окрысились?
— А то ты и сам не знаешь!
— Вот представь себе, друг мой ситный, даже и не предполагаю! А ведь знаком с ней уже давненько! Так что, милок, помолчи да мозгами пораскинь — кому это вдруг понадобилось вас лбами столкнуть? Да промеж себя вы тут покумекайте. Не стану вам мешать — могу и в сторонку отойти. Только вы оба, будьте уж так добры, стволы свои наверх пихните, подберу. Да и гранаты тоже, мало ли какая блажь вас вдруг проймет?
Подобрав оружие, Михалыч, как и обещал, отошел в сторону, оставив обоих снайперов обсуждать свое незавидное положение.
— Офигеть! Что это за фрукт такой? — прислушавшись к удаляющимся шагам, спросил Симонов.
— Коротков Олег Михайлович, старший прапорщик.
— Старший прапорщик?! А важный-то, как генерал.
— Ты, Петя, по молодости, должно быть, многих вещей попросту не знаешь. Есть, а точнее, были у нас такие люди. Причем совершенно несущественно, в каком звании. Живые легенды, можно сказать. Вот в Кубинке, например, — помнишь такой аэродром?
— Ну, помню. Вылетали мы с него пару раз.
— Вот именно, — кивнул первый номер, — был там такой майор Жуков, вечный комендант гарнизона. Так его все командующие ВВС, сколько бы их ни было, лично знали и всегда за руку здоровались по приезде. Невелика персона — комендант небольшого гарнизона, а вот, поди ж ты! Знали и уважали. Потому как мужик правильный был и дело свое знал добре. При нем всегда порядок соблюдался. В двадцать второй бригаде спецназа тоже личность легендарная имелась — капитан Лапшин. Весь из себя битый-стреляный, но ни один боец в его группе за все годы не погиб. Раненые были, да. А убитых ни одного. Всех вытаскивал, будто с костлявой договор какой имел. Вот и Михалыч у нас по этому разряду проходит. Он, ежели тебе интересно, еще в КУОСе начинал. Да и до них, говорят, где-то отметился. Коротков, мил друг, тоже своего рода человек необыкновенный. Стольким людям в жизнь путевку дал, что я и представить-то не могу. Считай, большинство серьезных стрелков в то или иное время через его руки прошли. Он по организации снайперского противодействия специалист, пожалуй, самый мощный. Тебе такая фамилия — Моралес говорит что-нибудь?
