Алексей Колентьев - Партизаны третьей мировой. Главный противник
На случай патрулирования прилегающей местности, мы расположились в пяти километрах от аутпоста наёмников. Лес тут был такой же как и у нас в области, поэтому найти небольшую низинку подальше от звериных троп и проезжих дорог не составило труда. Пригодился шанцевый инструмент в виде двух складных малых сапёрных лопаток, которые по моему настоянию мы тоже взяли с собой. Примерно в километре от места временной стоянки, я и Михась осторожно рубили молодые деревца и не торопясь таскали их в лагерь. Вскоре получился навес вполне способный удержать дождевую влагу, и в случае чего укрыть нас от наблюдателей с верху и тех, что будут прочёсывать местность. Навес упирался заострёнными кольями в склон оврага, а вход мы затворялся плетёной их прутьев кустарника заслонкой. На плоской крыше, Варенуха навалил старых сосновых игл и палой листвы, которую мы с Мишкой таскали издалека. В довершение всего, стыки были заложены пластами моха, так что внутри можно будет какое–то время отсидеться. Мужики совсем уж было собрались обустроиться тут надолго, но пришлось разбить их хрустальные мечты заявлением, что тут мы долго сидеть не будем. После планируемого уничтожения базы наёмников, тут может оказаться слишком людно. Но пока ведём наблюдение и присматриваемся, шалаш вполне сойдёт за временную базу. Из глины и прутьев гибкого кустарника удалось соорудить неплохую вытяжку с замаскированной мохом крышкой. Теперь даже в дождь дым от костра будет стелиться по земле и быстро рассеиваться, а проложка из мха, не даст воздушным разведчикам шанса с ходу засечь источник тепла на общем фоне. Сделав ещё пару мелких приготовлений, необходимых для того, чтобы нас как можно более трудно было искать, я в первый раз вывел отряд на разведку. Сначала решили идти всем вместе, я едва уговорил Варенуху остаться на хозяйстве, чтобы не рисковать всем скопом. Да и он лучше всех из нас троих показал себя как строитель, особенно ловко у водилы получалось плести что–то из прутьев. А это сейчас было очень важно для осуществления «плана возмездия», общая схема которого уже варилась в собственном соку, приобретая всё более реальные очертания.
Петляя и ступая как можно более широко, чтобы не топтать прямую стёжку к жилью, мы с приятелем вышли к краю леса, примыкавшего прямо к заросшему высокой травой полю. За ним, метрах в пятистах, виднелась искомая база этих самых ассенизаторов. Наблюдать с земли получится не слишком удобно, да и что я там увижу, кроме куска сетчатого железного забора и ворот рядом с вышкой. Поэтому насбирав по дороге мха и пучков травы мы с Мишкой как умели, обмазались землёй и вывернув робы и штаны наизнанку, серовато–зелёной подкладкой наружу, унизали куртку и штаны собранным мусором. Природа не любит прямых линий, а за окрестностями наверняка наблюдают. Да и в лесу такой прикид будет куда сподручней, чем наш стрёмный вертухайский колер. Короче, когда я взобрался на старую с толстым стволом и ветвями берёзу на пригорке, с пяти шагов я походил на лешего. А в кроне кучи зелёных листьев, меня вообще было не разглядеть. Вооружившись трофейным прицелом я принялся за наблюдения, стараясь как можно меньше двигаться. Для того, чтобы совсем уж быть уверенным в собственной незаметности, ещё в лагере я выпросил у Мишки кусок чёрной изоленты и соорудил что–то вроде колпачка с узкой поперечной прорезью и надел её на окуляр спереди, таким образом, чтобы он закрывал линзу. Такие колпачки одевают на противотуманные фары и ещё на объективы прицелов, чтобы скрыть блики оптики от постороннего наблюдателя. Поле зрение при этом чуть смазывается, но в данном случае чёткости особой и не требовалось. Приятель остался внизу, Мишка отполз от дерева метров на десять, чтобы в случае чего подстраховать, если вдруг нас не накроют миномётным огнём, а решат взять живьём. Теперь даже если и меня пристрелят, Мишка сможет уйти к Варенухе и они дальше решат как им быть, но это был совершенно уж крайний случай. Как я и говорил ранее, у меня нет уверенности, что армейцы предупредили наёмников о нашем визите или те восприняли его всерьёз.
Прицел давал довольно узкое поле обзора, но способ правильного обращения с монокулярами и прицелами мне давно знаком. Секрет в том, чтобы вести наблюдение обоими глазами и наводить оптику туда, куда смотришь невооружённым взглядом. Так и устаёшь меньше и картина получается более полная и подробности не проскакивают мимо сознания. База представляла собой огороженный участок, примерно сто пятьдесят на двести метров, почти в чистом поле. Внутри два типовых железных ангара забранных частой масксетью, одна длинная похожая на коровник казарма. Была ещё пара отдельно стоящих щитовых домиков, скорее всего для офицеров или другого начальства. Отдельно у северной стены выходом на ворота, поставили нечто вроде временного гаража. Там стоят три бронированных джипа, вроде бы их называют «хамви»[10] и один грузовик с тентованном кузовом. Грузовик, видимо, для перевозки трофеев. А вот на джипах наёмники мотаются на зачистки. Пока всё так, как описывал пленный. С северо–востока к забору подходила небольшая рощица из трёх близко растущих берёз и чахлой пихты. Ограждения стандартные: сетчатый забор в два ряда, внутри этого пространства две вышки ориентированные с юга на север в противоположных концах периметра. Так они перекрывали пространство вокруг базы и в случае нападения вполне способны обеспечить неслабое огневое прикрытие. На обеих были смонтированы турели с пулемётом и автоматическим гранатомётом. Там постоянно сидело по три часовых, щупавших местность оптикой. У единственных ворот смонтирована стрелковая точка, чуть дальше метров на сто по дороге выстроено противоминное заграждение из бетонных блоков. Это навело меня на мысль о минных полях вокруг базы, что чуть позже и подтвердилось: осматривая окрестности возле рощицы, я заметил труп медведя. Косолапый видимо вышел из леса к людям, как обычно делают эти наглые звери, прельщённый запахом помойки. Но пройти он смог только метров двадцать от крайней берёзы, где и напоролся на мину. Скорее всего амеры засеяли поле чем–то полимерным. Лесной хозяин капканов боится, чует их и будь мины старые, к ограждению бы не сунулся. Получалось довольно кисло, если судить с позиции слабо информированного мстителя. Я же был из другой породы и кое–что об обитателях этого гадюшника было уже известно. Поэтому укрепления разглядывал в основном от скуки, чтобы выяснить то, что реально было необходимо для налёта на базу. Наёмники ждут именно внешнего открытого и наглого нападения или группы диверсантов. От прямого штурма они отобьются, диверсов возьмут на прохождении «полосы препятствий». Чего парни реально не могут предположить, так это то, что их ожидает та же участь, которую они уготовили жителям окрестных деревень. Мысленно усмехнувшись, снова приникаю к окуляру прицела. После восьмичасового бдения мы с Мишкой поменялись и я ушёл обратно в лагерь. Теперь получалась эдакая пересменка, когда за базой велось почти что круглосуточное наблюдение и все вроде как были заняты делом. Так мы сидели ещё трое суток, пока на очередном военном совете не было решено, что пора бы уже пиндосам пустить кровь. Нападение решено провести в два этапа, поскольку штурмовать такое укреплённое место в лоб будет неумной затеей….
