Дин Кунц - Молния
Кора и Том Ланс составляли опись вещей в небольшой квартире и товаров в бакалейной лавке. Лора должна была переехать к ним, хотя еще не было решено, постоянно или временно.
Она нервничала и беспокоилась при мысли о своем неопределенном будущем, но продолжала собирать вещи. Она открыла ящик ночного столика и застыла на месте при виде миниатюрных сапог, крошечного зонтика и кукольного шарфа, которые приобрел отец как доказательство, что сэр Томми действительно снимает у них квартиру. Он упросил своего друга, умелого сапожника, сшить просторные и по ноге сапоги для перепончатых лап. Он купил зонтик в магазине, торгующем миниатюрными игрушками, а клетчатый зеленый шарф с аккуратной бахромой на концах старательно сделал сам. Когда она вернулась домой из школы в день своего девятилетия, сапоги и зонтик стояли в прихожей у двери, а шарф висел на вешалке.
– Тише, тише, – прошептал отец, прикладывая палец к губам, – сэр Томми только что вернулся из тяжелого путешествия в Эквадор по поручению Королевы – у нее там алмазные копи, и очень устал. Наверное, будет спать целыми днями. Наверное, его теперь не добудишься. Но он тебя не забыл, сказал, чтобы я пожелал тебе счастливого дня рождения, и даже подарок оставил во дворе. – Подарком оказался новый велосипед марки «Швинн».
Теперь, глядя на эти три предмета, Лора поняла, что умер не только отец. Вместе с ним ушли сэр Томми и многие другие вымышленные персонажи и смешные занимательные выдумки, которыми он ее развлекал. Широкие сапоги, крошечный зонтик и кукольный шарф выглядели так трогательно, что она была готова поверить, что сэр Томми действительно существовал и что теперь он ушел в свой собственный лучший мир. Страдальческий стон вырвался у нее из груди. Она упала на кровать и зарылась лицом в подушку, заглушая громкие всхлипывания: впервые после смерти отца она дала волю своему горю.
Она не хотела жить без отца, но должна была не только жить, но жить достойно, потому что каждый ее день будет продолжением его жизни. И хотя она была совсем юной, сознавала, что если она останется добрым, порядочным человеком и будет вести честную жизнь, то частица отца будет жить вместе с нею.
Лора понимала, как трудно обрести счастье и смотреть на будущее с оптимизмом. Теперь она знала, как много в жизни внезапных трагедий и перемен. Жизнь может быть то безоблачной и радостной, то вдруг холодной и полной невзгод, и не угадать, когда судьба нанесет удар любимому человеку. Ничто не вечно. А жизнь словно свеча на ветру. Это был тяжелый урок для девочки ее возраста, и она чувствовала себя старой, умудренной.
Когда поток теплых слез иссяк, она собралась с силами, ей не хотелось, чтобы Кора и Том заметили, что она плакала. Если мир вокруг суров, жесток и непредсказуем, то нельзя проявлять ни малейшей слабости.
Лора бережно завернула сапоги, зонтик и шарф в тонкую бумагу и спрятала пакет в сундук.
Разобрав содержимое двух ночных столиков по бокам кровати, она занялась письменным столом и обнаружила на сукне сложенный лист из блокнота с посланием для нее, написанным ясными, красивыми, почти печатными буквами.
«Дорогая Лора!
Некоторые вещи в жизни предопределены судьбой, и никто не в силах их предотвратить.
Даже твой собственный ангел-хранитель. Будь довольна тем, что твой отец любил тебя всей душой и всем своим сердцем, что редко выпадает на долю большинства людей. И хотя ты считаешь, что никогда больше не узнаешь счастья, ты ошибаешься. Придет время, и счастье вернется к тебе. И это не пустое обещание. Это факт».
Записка была без подписи, но Лора знала, кто ее написал: тот человек на кладбище, который разглядывал ее из проезжавшей машины и который много лет назад спас ее с отцом от пули убийцы. Никто другой не мог называть себя ее личным хранителем. Она вздрогнула, но не от страха, а потому что необычность и загадочность ее хранителя вызывали в ней изумление и любопытство.
Она поспешила к окну спальни и отдернула прозрачную занавеску между тяжелыми портьерами, уверенная, что увидит его у магазина внизу, но там никого не было.
Не было там и человека в черной одежде, но она и не ожидала его увидеть. Она почти убедила себя, что второй незнакомец никак не связан с ее хранителем, что другая причина заставила его явиться на кладбище. Тем не менее он знал ее имя… Но, может быть, он слышал, как Кора звала ее со склона холма. Она постаралась выбросить его из головы, потому что не хотела, чтобы он вошел в ее жизнь, как она того страстно желала в отношении ангела-хранителя.
Она снова перечитала послание.
Хотя она не понимала, кто этот светловолосый человек и почему он ею заинтересовался, записка успокоила Лору. Совсем необязательно понимать, достаточно верить.
– 5 -
На следующую ночь после того, как он разместил взрывчатку на чердаке Института, Штефан, ссылаясь на бессонницу, вновь явился с тем же чемоданом. В ожидании полночного визита Виктор принес ему в подарок половину пирога, испеченного его женой.
Штефан откусывал от пирога по кусочку, пока прятал взрывчатку. Огромный подвал был разделен на две половины, и, не в пример чердаку, в нем ежедневно бывали служащие Института. Нужно было изрядно потрудиться, чтобы надежно укрыть заряды и провода.
В одной половине находились шкафы с научными документами и результатами исследований и два длинных дубовых рабочих стола. Шкафы высотою в два метра стояли вдоль двух стен. Он спрятал взрывчатку на шкафах, задвинув поближе к стене, где даже самый высокий из сотрудников не мог ее заметить. Он протянул провода за шкафами, хотя ему пришлось пробить небольшое отверстие в стене, чтобы провести детонационный провод в другую комнату Он сделал это в незаметном месте, так что была видна лишь его небольшая часть.
Вторая комната служила для хранения канцелярских и лабораторных принадлежностей, в ней также стояли клетки, в которых держали животных: хомяков, белых крыс, двух собак и весьма подвижную обезьяну, которую использовали в первых научных экспериментах и которая осталась жива. Хотя животные были уже не нужны, их держали, чтобы выяснить, не проявятся ли у них с течением времени непредвиденные осложнения в результате проведенных на них необычных опытов.
Штефан прилепил мощные заряды в пустых проемах за сложенными коробками и протянул все провода к решетке вентиляционного колодца, в который он прошлой ночью спустил провода с чердака; работая, он чувствовал на себе напряженное внимание животных, словно они догадывались, что им осталось жить всего двадцать четыре часа. Он покраснел от сознания вины, чего, как ни странно, не случилось с ним, когда он планировал гибель сотрудников Института, возможно, потому, что животные были невинными тварями, а этого нельзя было сказать о людях.
