"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
* * *
Море Аннушка находит безошибочно. Море и виски. Пляж всегда хорош и эталонно безлюден, виски обычно тоже неплох, но бывают исключения. Вот сейчас она с недовольным видом роется в баре маленького прибрежного отеля, открывая бутылку за бутылкой, нюхая, морщась, отставляя в сторону. Некоторые удостаиваются пробного глотка, но потом тоже отправляются обратно на полку.
— Да что такое, — бормочет она. — Почему в этом дурацком мире нет нормальных напитков?
— Пиво ничо так, — возражает ей Даша. — Хотя и тёплое.
Она уже вскрыла с шипением и пеной алюминиевую банку.
— Если есть хорошее пиво, то должен быть и нормальный виски, — не теряет надежды Аннушка. — Две ветви одной технологии. Вот, этот ничего. Будешь, солдат?
— Не откажусь, — согласился я. — Где тут стаканы… О, даже не сильно запылились. Недавний коллапс?
— А вы что, не чувствуете? — удивилась Даша.
— Что именно?
— Тут офигенно тащит недавней смертью! Срез ей просто пропитан! Сочится, как хороший стейк кровью! М-м-м! Обожаю! Так бы и слопала!
— Слопала стейк?
— Слопала сенсус. Но его нет, всё втащил в себя очередной синеглазый уродец. Остался только запах и память о смерти. Это как нюхать тарелку, с которой кто-то только что вкусно пожрал.
— Интересно, что тут случилось? — спросила Сашка.
— Они сдохли, Сашуль! — засмеялась Даша. — Хочешь пивка? Там ещё есть.
— Нет, не хочу, спасибо. Оно горькое.
— А хочешь посмотреть на трупы?
— Какие трупы?
— Вот на эти, например… — Даша открыла дверь в ближайший номер. — О, как высохли! Чисто мумии. Или вот эти… — она распахнула следующую, — или вот тут… О, глянь, они перед смертью трахались, так и лежат голые. Некропорно, вау!
— Фу, Даш, — осудила её девочка, — это глупо и противно. Оставь их в покое.
— Ой, подумаешь! Это просто покойники. Я люблю смерть, я Разрушительница! Ладно, и правда, чёрт с ними. Пошли купаться!
Девчонки выскочили из холла и побежали на пляж, где понеслись галопом в полосе прибоя, даже не раздевшись толком — только штаны скинули. Накатившая волна промочила с ног до головы, но они только завизжали радостно.
Мы с Аннушкой искупались степенно, без лишнего гусарства, уселись в раскладных креслах со стаканами и теперь наблюдаем шоу «Купание Алины». Главный зритель, как несложно догадаться, я, но моя девушка тоже отнюдь не отворачивается. В конце концов, это и правда красиво.
Думал, Алина не упустит повода показать себя голой, но она осталась в символическом, мало что закрывающем купальнике и это даже более сексапильно. Из собственного купания устроила такое дефиле, что глаз не отвести.
— Блин, солдат, она всерьёз нацелилась тебя трахнуть, — комментирует Аннушка. — Видит цель, не видит препятствий. Но хороша, ничего не скажу. Впрочем, пусть трясёт фигурой, один чёрт последнее догуливаем.
— Ты о чём?
— Ощущение. Кончается расслабон, начинается жесть. У меня тоже своего рода чуйка, ты знаешь. Я не зря решила устроить это купание, вроде как напоследок оттянемся, выдохнем…
— И что будет?
— Не знаю, солдат. Но вот этого, — она показала на плещущихся в воде девиц и вышагивающую как фотомодель по пляжу Алину, — не будет. Любуйся, пока можешь, в общем. Но только глазами!
Я сижу и любуюсь. Девчонки смешные и весёлые, Алина странная, но красивая, море тёплое и чистое, пейзаж дивный, погода отличная, виски неплох, а Аннушка вообще лучше всех. В такие моменты понимаешь, что, даже если завтра помрёшь, то жил не зря.
* * *
Вечером мы сидели у костра, ужинали, пили чай, рассказывали всякие истории, причём у Алины они имели какой-то сложный интимный подтекст, у Даши отдавали простым и искренним, но слегка жутковатым и кровожадным цинизмом, а у Сашки в голове сплошные мелефиты, о которых она рассказывала с неослабевающим энтузиазмом.
Из книг девочка узнала, что эта странная раса путешествовала по всему Мультиверсуму. Они летали на волантерах, перевозя энергию и грузы, а главное — записывая всё, что видели. Практически всё, что мы знаем сейчас о той эпохе, почерпнуто из их книг. Увы, для всех, кроме самих мелифитов, они выглядят скорее калейдоскопом поэтических образов, чем историческим справочником, так что картина эта грешит множеством неточностей и имеет сотни взаимоисключающих толкований. Насколько я помню, с историей всегда такая фигня: о каких-нибудь древних греках судят по мифам про их злотрахучих богов и абсолютно художественной «Илиаде», у которой выдуман не только сюжет, но даже и автор. На то, чтобы послушать у костра, мелефитские истории отлично годятся, но вот принимать на их основе решения, которые непредсказуемо повлияют на весь Мультиверсум… Не знаю, не знаю. Принимать их, к счастью, не мне.
Более интересным мне показалось, что, со слов Сашки, легендарная Первая Коммуна, которой принадлежит, в частности, моя винтовка, находилась с мелефитами в достаточно сложных отношениях. Да, к слову, о винтовке: её основное предназначение — сбивать волантеры. Их несущая часть, скрытая внутри того, что выглядит как газовый баллон, уязвима к проницающему урону, который наносит на большом расстоянии крошечная, но очень быстрая пулька, созданная из специального материала. Это как раз намекает, что так называемая «эпоха предтеч» не была таким безоблачным золотым веком, как подают её любители древности. А значит, и мелефиты, возможно, не такие няшные зайки, как кажется нашей Сашенции. Никто не станет тратиться на узкоспециализированное ПВО, если пилоты только видами любуются и книжки пишут. Я не стал, разумеется, сообщать это Сашке. Она мне всё равно не поверит. Постепенно проникаюсь Аннушкиным фатализмом — если мелефитам суждено вернуться в Мультиверсум, то это один хрен случится. И чего тогда себе и другим нервы портить?
Когда Аннушка ушла в отель за новой бутылкой, Алина решительно пригласила меня пройтись. Прогуляться вдоль моря, поговорить один на один. Отказать было как-то неловко, да и не кинется же она меня насиловать на песке под шум прибоя?
Мы какое-то время шли, потом остановились. Костер отсюда виден, но чтобы мы ни сказали друг другу, это останется между нами, даже учитывая Сашкин тонкий слух.
— Алексей, — сказала Алина, — мне надо тебе кое-что сказать.
— Конечно, Алин, давай.
— Помнишь, ты обещал меня целовать столько, сколько я захочу?
— Э… — блин, совершенно забыл о том эпизоде.
Тогда Терминал штурмовали, она нашла мне акк для винтовки, я был воодушевлён и очень благодарен, ничего такого в виду не имел, и вообще это была шутка, а сама Алина была пластиковая. Но отказаться от сказанного тоже неудобно.
— Я не собираюсь ловить тебя на слове, — засмеялась она. — Не сейчас. Аннушка думает, что я хочу затащить тебя в постель?
— Ну…
— Думает-думает, я вижу. Кстати, она права. Я бы не отказалась получить этот опыт с тобой, потому что ты единственный близкий мне мужчина, ты мне нравишься, и я знаю твои сексуальные предпочтения…
— А как… а, да.
— Конечно, я подсматривала! — негритянка, кажется, задалась целью смутить меня окончательно. — Аннушка выглядела весьма довольной, у неё большой опыт, которому я доверяю, значит, ты хороший любовник, и иметь первый секс с тобой было бы очень интересно. Моё новое тело реагирует на твоё присутствие, выделяя гормоны желания, твоё тело откликается на мои феромоны, так что, я уверена, вышло бы превосходно. Но здесь и сейчас это неуместно, неэтично, а главное — не вполне добровольно. Твоя верность Аннушке в безопасности, я просто слегка кокетничаю.
