Михаил Лапиков - Рунный камень
– К нам служитель культа! – крикнул Данька, дежуривший во дворе. – Инквизицию заказывали?
Приключенцы, всю ночь напрасно прождали возвращения Стейнунн, и теперь пребывали в изрядном нетерпении, так что не удивительно, что они тут же высыпали из дома в полном составе.
К хутору приближалась целая процессия. Впереди шел мужчина в черном одеянии, и впрямь очень похожий на священника в представлении гостей из будущего. За ним следом шёл серьезный вооружённый парень, встреченный приключенцами ещё возле гейзера, долговязая худая девица в синем платье, низенький шустрый старик, а позади всех Стейнунн со своей матерью, закутанной в большую серую шаль.
Под охраной и покровительством самого пастора вдова Бьёрг не боялась вернуться в свой дом, хоть бы он и был захвачен старыми богами, а Грим увязался следом в качестве лучшего знатока древних обрядов, дабы лично выспросить у богов, жеребца какой масти они предпочитают в качестве жертвы в это время суток.
Бьёрн пошел с пастором как представитель светской власти, а Даллина не хотела оставлять своего отца. К тому же ей очень хотелось посмотреть на богов. Услышать про них ей довелось ещё в детстве и довольно многое, а вот увидеть своими глазами – совсем другое дело. Больше всего ее интересовал Фрейр, видимо, из-за романтической истории его женитьбы. Хотя она и сомневалась в глубине души, не окажется ли его облик таков, что порядочной девушке на него и смотреть-то не годится…
Даже Стейнунн теперь уже подумывала, что недооценила гостей и не разгадала их истинной сути.
Пастора больше всего беспокоило, как он будет объясняться с епископом, что допустил в своем приходе возврат к язычеству. Бьёрн думал о том, как много неприятностей будет у округи в целом, если старые боги пришли, чтобы остаться. Да что округа – это грозило расколом и усобицами по всей стране! И беда религиозной вражды, которую исландцы избежали двести лет назад благодаря мудрости Торгейра со Светлого Озера, тогдашнего годи, разразится теперь!
– Ну, теперь у нас будут нормальные цивилизованные переговоры! – обрадовался Денис, когда разглядел, что к ним приближается исключительно мирная делегация, в которой целых три женщины, а из троих мужчин лишь один вооружен. – Я же знал, что мы договоримся!
– Ты сначала договорись! – пробурчал Женька.
Пастор Эйрик и его спутники вошли во двор. Восемь пришельцев уже ждали его возле дома. Остановился пастор в трех шагах от них. Божественного в облике пришельцев на первый взгляд пастор не увидел, но всё же понял, что если это и люди, то совсем другие.
Ни в Исландии, ни в Норвегии, ни в Дании ему таких встречать не приходилось. Но его смущало то, что боги могут принять любой облик, могут предстать даже вещью. И они действительно победили целое войско великанов!
Пастор вдруг подумал, что ему было бы легче, если бы облик богов соответствовал традиции и был более узнаваем: чтобы Тор имел рыжую бороду, горящие глаза и молот на короткой рукояти, чтобы у Одина была белая борода, серый плащ и только один глаз, чтобы у Тюра правый рукав, пустой ниже локтя, был заправлен за пояс, чтобы Фрейр держал в руках олений рог, что служит ему вместо меча…
Только Скади оказалась как в предании, разве что со здоровым отполированным бревном вместо лука. Затем пастору в голову пришла мысль, что если к этому бревну приладить ещё и тетиву…
Он вздрогнул. Если бы эти "боги" выглядели более привычно, он лучше знал бы, как говорить с ними. Вместо этого его терзала боязнь, что они не поймут его, а он вряд ли поймет их. В глазах напротив отражался иной мир, иная речь, иные мысли.
Да, несомненно, они из другого мира, но тот ли это мир, о котором говорят старинные предания? Однако в приход Слепой Даллины явились именно такие боги, и приходилось иметь дело именно с ними.
– Достопочтимые господа… э-э-э… спасители нашей округи! – начал пастор. У него язык не поворачивался назвать собеседников их истинными именами, и он понятия не имел, как с ними говорить. – Я, Эйрик Асмундссон, пастор прихода Слепой Даллины, пришел сюда поприветствовать вас, принести вам благодарность от имени всех людей и обсудить… если будет позволено…
Пастор запнулся, не зная, как сказать, что же именно следует обсудить. Неучтиво прямо на пороге спрашивать, на каких условиях гости изволят убраться побыстрее. За такое большая часть известных пастору людей могла бы и за топор схватиться, и он полагал, что злить странных гостей не стоит. К счастью для него, те взяли переговоры в свои руки.
– Не стоит благодарности, дорогой пастор, господин Асмундссон! – оживленно заговорил Денис, примерился было пожать ему руку, но вовремя понял, что здесь это еще не принято. – Господин Асмундссон, прошу вас, проходите в дом! И все ваши спутники, конечно, тоже! Милости просим!
"Дипломат хренов! – подумал Женька. – Отчество с фамилией спутал! Его бы на приеме просто Иванычем назвали! Или как его там по батьке?"
Пастор, впрочем, к тому моменту растерялся настолько, что без возражений проглотил и это. Денис между тем очень старался, чтобы гости успокоились и расслабились, чуть было не предложил им чаю или кофе, но вспомнил, что его не поймут, а сразу начинать с пива, пусть и такого плохого, как здесь, как-то несолидно.
– Мы пришли к вам, господа, чтобы поблагодарить за помощь в избавлении от великанов, – начал пастор, когда все расселись вокруг очага. – Поскольку очевидно, что жители прихода не смогли бы бросить вызов полчищам адских отродий сами, они и стали бы легкими жертвами сил тьмы. Вы спасли нас от этой страшной участи. Но вместе с тем я желал бы напомнить… напомнить уважаемым гостям…
Уважаемые гости обалдело следили, как пастор всеми силами пытается обтекаемо сформулировать какую-то непонятную им сложную мысль.
– Надеюсь и всемерно желаю, что это не будет понято как недостаток уважения или признательности, а всего лишь как мое всечасное стремление поддерживать закон и порядок во вверенном мне приходе, к чему меня призывает первейший долг, – продолжал между тем путаться в дипломатичных выражениях пастор, – ведь согласно закону уважаемым гостям не следует долго задерживаться на земле Исландии, потому что из этого не выйдет ничего, кроме неприятностей.
– Уверяю вас, дорогой пастор, что у нас и в мыслях не было кому-то причинять неприятности! – воскликнул Денис.
– Кроме отродий Адской Красно-Чёрной Сатаны! – мрачно пробурчал в сторону Женька. – Встретились же вежливые идиоты, два сапога пара…
– Уверяю вас, наше пребывание здесь совершенно безопасно и не причинит вам никакого вреда! – к счастью, Женькину реплику Денис не расслышал.
– Быть может, так оно и есть, но я вижу свой долг в том, чтобы напомнить, что закон, – бедный пастор мялся и поминутно кашлял, так что у Лемурки даже возникло желание похлопать его по спине, – закон обязывает уважаемых господ как можно скорее покинуть землю Исландии.
– Какой закон? – Кузьмич понял, что если не спросить пастора прямо, тот будет ходить вокруг да около ещё долго.
– Охотно напомню вам, что было решено на знаменитом альтинге тысячного года от Рождества Христова! Хотя это, конечно, не может быть неизвестно таким мудрым и сведущим… – Пастор запнулся, не решаясь назвать собеседников ни людьми, ни богами. – Господам. В то время норвежский конунг Олав Святой сильно гневался на исландцев. Они не желали принимать христианство. Поэтому он пригрозил убить всякого исландца-язычника, который покажется в Норвегии. А разве могли быть исландцы в раздоре с Норвегией, откуда мы получаем и лес, и железо, и множество других необходимых для жизни вещей?
Едва-едва Гицуру Белому и Хьяльти Скеггьясону, двум знатным исландцам-христианам, удалось смягчить его гнев, но им пришлось пообещать, что вся Исландия вскоре станет христианской. Они вернулись домой как раз во время альтинга и объявили, какие беды грозят Исландии, если она немедленно не примет Христову веру. Но еще очень многие исландцы не желали отступить от старой веры, хотя и желали мира и покоя в стране. Тогда решение было отдано мудрому человеку, Торгейру годи. Целые сутки он провел в своей землянке, не выходя, не принимая пищи, ни с кем не разговаривая. И на другой день Торгейр объявил свое решение. Все в Исландии должны стать христианами. Правда, в частной жизни почитание прежних богов не было запрещено, но сам Торгейр вынес изваяния богов из капища и опустил их в водопад. А раз так поступил человек, которому альтинг доверил решить судьбу Исландии на все времена, то и мы не можем допустить, чтобы среди нас присутствовали… те, кто по закону должен уйти.
– Все это очень интересно и поучительно! – сказал Кузьмич, когда пастор закончил. – Но какое отношение это имеет к нам?
– Но как же? – Пастор удивился. – Закон – это такая вещь, которой обязаны повиноваться все. Богатые и бедные, живые и мертвые, люди и… боги. И если народ Исландии на альтинге принял закон о том, что все становятся христианами, значит, прежние боги должны повиноваться закону и уйти из страны. И не возвращаться.
