Егор Чекрыгин - Странный приятель. Тайна Врат
— А то, — радостно кивнул Готор. — Есть что раздавать в качестве подарков. Тут вино ценится повыше денег. Армейские интенданты, как обычно, закупили такую мерзость и кислятину, что впору в ней гвозди растворять. Кажется, это политика армии, чтобы солдаты на войне не слишком напивались. Только все равно напиваются, а потом дохнут от болезней желудка. Но, я слышал, ты отличился не только на закупках вина. Риишлее прислал письмо, где расхваливает тебя в самых восторженных выражениях. Да еще и тонко намекает, что подробностями ты поделишься со мной при встрече. И кстати, я не льщу, ты и правда молодец. Об экипажах и специальных тележках я и не подумал. Решил, что тут, в прибрежных краях, кто-нибудь да найдется.
— А, такие мелочи, — в свою очередь махнул рукой Ренки, однако зардевшись от удовольствия. — Когда Одивия Ваксай сказала, что по Фааркоону шатается множество безработных моряков, потому что купцы боятся выйти в море из-за кредонских пиратов, разбушевавшихся больше обычного, и что эти моряки могут что-то там делать с судами вроде ремонта, я смекнул, что кто-то же должен будет вести брандеры на кредонскую эскадру. А до того тащить их от ближайшего порта и собирать на месте. Вот и решил нанять таких ребят прямо в Фааркооне и привезти с собой. Благо в средствах и возможностях Риишлее нас почти не ограничил, так что я, с разрешения военного министра, зафрахтовал у Дома Ваксай сразу три корабля. На одном доставил экипажи, верблюдов и специальные возки. Возки, кстати, — это не моя заслуга, их придумала Одивия Ваксай, она же помогла и с подбором экипажей. Вынужден отдать ей должное — эта девица и впрямь очень смышленая, будто бы и не женщина вовсе.
— Молодец! — еще раз похвалил Готор, правда, непонятно кого: то ли Одивию, то ли Ренки. — С задачей ты справился на отлично. В такой короткий срок все сделано и доставлено. И уже идет сборка. Если успеем за пару дней и сумеем соблюсти секретность, можно будет одновременно устроить и штурм форта, и нападение на эскадру! Но мне кажется, что это не та тайна, которую Риишлее не стал доверять даже личному письму. Что ты еще натворил в Фааркооне?
— Хе-хе… Помнишь Ваара? Так я сумел захватить его, и он рассказал…
— Стоп! — рявкнул Готор. — Бери бутылки и закуску, а я позову ребят. Прогуляемся на природе, а то у этих палаток слишком тонкие стенки.
Слабость и боль в плече перемешивались с азартом вставшей на след гончей и страстным желанием отомстить, образуя просто гремучую смесь. Однако благоразумие взяло верх, когда Ренки сообразил, что у Ваара в городе наверняка имеются еще подручные, так что соваться к нему в одиночку — это то же самое, что просто позволить снова связать себя и отдать на пытки.
Так что он сначала, кряхтя и проклиная все на свете, заволок тушу пленника обратно в карету и примотал его ноги, как мог, к лавке, на случай если пленнику вздумается выкатиться из экипажа на ходу. А потом влез на козлы, долго и нудно искал подходящее место, где можно было бы развернуться, и наконец двинулся обратно в город, не жалея лошадок.
Добрался до неприметного домика на окраине, где располагалось отделение Тайной службы. Постучал в окно и, несмотря на позднюю ночь, а вернее, раннее утро, был мгновенно принят старшим дознавателем оу Огуудом, по виду которого нельзя было догадаться: то ли он еще не ложился спать, то ли умел безупречно одеться за пару-тройку минут.
— С чем пожаловали, второй лейтенант? — со своей обычной, подкупающей неправдоподобной искренностью улыбкой спросил оу Огууд, указывая Ренки на кресло перед своим столом.
Второй лейтенант с удовольствием плюхнулся в это глубокое мягкое кресло и вкратце рассказал дознавателю о ночном происшествии.
— Сначала я хотел задействовать армейский отряд, — пояснил он в конце. — Но, как мне сказали в порту, сейчас в Фааркооне находится только дежурная рота инвалидов. Им всем уже чуть ли не по полсотни лет, к тому же половина из них — калеки. С флотскими связываться не хотелось — они прежде чем армейцу помочь, всю душу из него вымотают, и никакие бумаги от военного министра тут не помогут. Ну и тогда я решил, что, может, вы чем-то поможете.
— А вы на редкость удачливы, оу Дарээка, — продолжая улыбаться, произнес оу Огууд, однако взгляд его был испытующим и даже несколько подозрительным. — Я здесь торчу уже почти полгода, пытаясь нащупать какие-нибудь ниточки, ведущие к людям герцогов Гидшаа, а вы в городе всего-то третий день, и эти люди уже сами вас находят! Весьма досадно, что я не подумал об этом раньше. Вы бы обошлись без новых ран и шишек, а я бы смог существенно повысить свою репутацию и, возможно, даже продвинуться в чинах. Впрочем, не будем о мелком. Так вы говорите, что ранены? Простите, по вашему мундиру трудно догадаться, уж больно он грязный. У меня тут есть один человек… По части лечения разных порезов — шишек — синяков любого лекаря за пояс заткнет. Думаю, будет нелишним, если он вас осмотрит? Вот и чудненько, сейчас позову. А вы пока, коли рана позволяет, не могли бы коротко изложить все рассказанное на бумаге? Отчет пойдет прямо в руки старшего цензора. В нашей конторе и шагу нельзя ступить, чтобы не написать отчета. И ведь, что самое противное, такая практика и впрямь весьма полезна! Иной раз почитаешь свой десятилетний отчет и вспомнишь то, о чем уже давным-давно забыл. Так что вы уж постарайтесь…
Пачкать руки чернилами Ренки не хотелось, но он со вздохом кивнул и, пододвинув к себе письменный прибор и листы бумаги, взялся за дело.
Оу Огууд вернулся буквально минут через десять в сопровождении крепенького благообразного старичка, который и занялся ранами Ренки, пока старший дознаватель читал его писанину.
— Ничего серьезного не задето, — коротко сказал старичок, закончив осмотр. — Я хорошенько смазал рану заживляющими мазями и наложил новую повязку. Руку лучше не тревожить ближайшие две недели. К шишкам на затылке тоже бы не помешало приложить смоченные в таарском бальзаме тампоны. Но для этого придется выбрить плешь. Вот и я так подумал, — усмехнулся старичок, заметив, как Ренки отрицательно замотал головой. — Молодому кавалеру такое бы не понравилось. Шишки-то сойдут за пару дней, а вот плешь останется как минимум недели на две. Так что пусть все идет естественным путем!
— Отлично! — ответил на это оу Огууд. — Пара вопросов, сударь. И первый: что вы сделали с телами?
— Оттащил в придорожные кусты, на случай если Ваар поедет по той же дороге. Кучер был еще жив. Пришлось добить. — И Ренки добавил, словно бы оправдываясь: — Меня, знаете ли, учили делать контрольный укол.
— Как-как вы сказали? — изумился старший дознаватель. — Контрольный? Хе-хе, весьма оригинально, надо будет взять на вооружение! Очень, знаете ли, изящно: вместо грубо звучащего «добить» элегантное «контрольный укол»!
— Это все Готор придумал, — уточнил Ренки, смущенный незаслуженной похвалой.
— Хм… Ну да, этого следовало ожидать, — пробормотал оу Огууд. — Передавайте, кстати, при случае привет от меня оу Готору и другим вашим друзьям. Но давайте вернемся к делу. Тот пленник, которого вы захватили… Полагаю, вы не станете возражать, коли мы его немного допросим? Хотите присутствовать?
Вообще-то Ренки, наслушавшийся в свое время всяких ужасов о методах Тайной службы, совсем не хотел присутствовать. Однако привычка идти навстречу неприятному, выработавшаяся у него, когда он еще постигал искусство быть капралом, заставила лейтенанта согласно кивнуть.
К большому удивлению нашего героя, почтенный старичок тоже пошел вместе с ними в большой подвал, находившийся под на первый взгляд вполне обычным домом. А когда они вошли в один из закрывавшихся толстой дверью казематов, лекарь, накинув на себя кожаный передник, с весьма деловитым и уверенным видом начал перебирать инструменты, от одного вида которых холодная струйка пота стекла по спине бесстрашного оу.
— Не стоит удивляться, — усмехнулся, заметив выражение лица оу Дарээка, оу Огууд. — Основная профессия почтенного Диикла — палач. А медицину он практикует, так сказать, в нагрузку к первой. Ибо, как ни странно, оба этих ремесла очень даже связаны!
Ренки передернуло от мысли о том, чьи руки его «лечили», но он сдержался от проявления бурных чувств и только вежливо кивнул в ответ.
Привели пленного, и допрос начался. Может, пленник был не слишком крепок, а может, Ваар говорил правду и профессионалы, поняв, что дело безнадежное, не пытаются что-то утаить от своих противников. Так что бандит не строил из себя героя и не пытался упираться, а говорил, говорил, говорил, с испугом косясь в угол, где Диикл продолжал холить и лелеять орудия своего кошмарного ремесла. В основном это были сведения о местах укрытия нанятых Вааром бандитов, о численности и составе банды, а также об истории ее возникновения. Но все, что касалось планов… Тут пленный ничего рассказать не мог.
