Дмитрий Рус - Кадет
Бронебойные иглы, способные навылет прошить робоплатформу, щедро отперфорировали псевдоразумную «Крысу». Повреждений системообразующим модулям было нанесено достаточно, для того чтобы тварь вздрогнула всей своей тушей и судорожно рванувшись вперед рухнула на мои многострадальные ноги.
Я лишь крякнул от фантомной боли. Медикаментозная блокада была абсолютной.
— Смена БК. Безальтернативный выбор: Травматические боллы. Правый короб БК пуст, перезарядитесь!
Пол вновь завибрировал под дробью тяжелых шагов. Настала моя пора криво усмехаться и подносить раскаленный ствол ко рту. Губы зашипели, лопаясь от жара.
Имплант поддержал мое решение.
— Фиксирую несущую частоту Службы Реинкарнации. Счастливого перерождения, боец!
Прости, Лера…
— Банг-банг-банг!
Тьма…
Тьма…
Тьма…
И отблески системных логов:
— Тестовый прогон персонального виртмодуля завершен. Статус систем: Зеленый.
— Степень погружения: Альфа Плюс.
— Глубина погружения: Альфа.
— Личностная подстройка: Выполнена.
— Результаты экзаменационного боя занесены в учетную карту (УК).
— Получено баллов: 118. Из них бонусных: за лучший результат группы и не предусмотренное сценарием уничтожение бота: 102.
— Внимание! Набрано необходимое количество баллов для присвоения очередного звания: Капрал. Устанавливаем связь с младшим потоком ИИ «Ганнибал». Получено подтверждение, новый ранг утвержден.
— Поздравляем с первой нашивкой! Многих тебе звезд, Капрал!
— Выгрузка сознания из персонального сектора виртпространства, подключение к общему кластеру учебки.
— Загрузка локального саб-уровня: «Зал инструктажа».
Картинка мигнула, и я очутился в ослепительно белом стерильном помещении. Рядом со мной материализовались остальные одногруппники — кашляющие, хекающие, раздирающие ногтями грудь, с удивлением косящиеся на вновь отросшие руки, ноги, или кому там что оторвало.
Зал загрохотал усиленным голосом ки-мода:
— Поздравляю с завершением пробного погружения! Ваша группа занесена в топ-таблицу учебки: худший результат года, рукожопы!
Глава 6
Гомон стих. Народ медленно и заторможено заозирался, вживаясь в новую реальность и постепенно сбрасывая цепкие воспоминания пережитого кошмара. Десятки взглядов, с переполняющими их эмоциями. Ужас, боль, ярость… Предполагаю, что каждому из попаданцев досталась его порция плазмы и злого пламени.
Между рядами пробежались сержанты, отвешивая чувствительные оплеухи и приводя в сознание тех, кого слишком глубоко зацепила виртуальная смерть. Стоящий невдалеке Макар испуганно пялился на собственные руки, на глазах вскипающие волдырями глубоких ожогов.
Девушка-сержант лишь отмахнулась:
— Стигматы! Само пройдет… В строй, ракообразное!
Я мысленно прикинул — похоже, что моя рекордная сотка баллов не особо исправила ситуацию. Все же нас тут семь десятков. Экстра поинты размазались по толпе тонким незаметным слоем — по одному добавочному очку на пару кривых рук.
Факт известный — личным героизмом войны не выигрываются. Основную боевую работу в небе тянет безликая усредненная масса. Статистика безжалостна — три вылета, затем — если повезет — нарисуешь одну звездочку на фюзеляже. А потом и тебя ссадят с неба, и усталые друзья дадут над фанерной пирамидкой жидкий прощальный салют из личного оружия.
Хотя… Может, все проще? Не такие уж мы и рукожопы? Просто подобрали местные психологи некий шаблон давления, занижающий наше ЧСВ и провоцирующий на максимальное усердие в учебе. Кому охота быть лузером, да еще в жизненно важном вопросе? Небось в эпоху дуэлей владению шпагой учились добровольно и со всем тщанием…
Киборг продолжил вещать:
— Все вкусили прелести «игрушечной» смерти? Мазохистов, желающих умереть еще разок-другой, больше нет?! А то ведь могу подкрутить уровень восприятия боли! С текущих двухсот процентов, до пыточных трехсот пятидесяти… Добровольцев нет? То-то, долбоклюи! Я вас научу за жизнь держаться! Запомните- солдаты ВКС не имеют персональных ликвидаторов! Решение о групповой эфтаназии принимает корабельный ИскИн — он же и подрывает реактор! Бойцы же сражаются до конца, зачастую под тиканье таймера обратного отсчета. А бывает и так, что из вернувшегося на автопилоте истребителя вынимают одну лишь пропеченную голову в так-шлеме, с тянущимся за ним шлейфом проводов жизнеобеспечения. Остальное — в фарш и пепел, я сам тому примером…
Капитан на секунду замолчал, вспоминая былое, а я взглянул на него по-новому. Вот значит, откуда столько железа в его организме! А почему ж тогда не пересадили спасенный разум в клона? Вроде как по нынешним временам это рядовая операция?
Киборг ответил на незаданный вопрос:
— Службы Реинкарнации тогда еще не было. А сейчас уже привык. К тому же внешний и полный ка-обвес гораздо дешевле и во многом — функциональней нежной электроники имплантов. Да и не любит душа излишней ки-модификации, истончается оболочка, шанс на успешное слияние с каждым годом все ниже… Но и вы не обольщайтесь! Флотские у нас на особом счету, хе-хе… Это планетарники могут позволить себе дохнуть хоть по три раза на дню — были бы тела в запасе. Антенные поля СР на обоих полюсах Нового Рима — отловят душу с гарантией! А вот в ВКС все по-другому… Кадеты, какова средняя дистанция боеконтакта в космосе?
Нужное знание уже распаковалось и усвоилось в моей голове. Отвечаю:
— Порядка пяти тысяч километров!
Капитан ухмыляется, демонстрируя оружие последнего шанса — алмазные резаки вместо зубов.
— Это верно, но лишь для истребителей. Основные силы Флота сходятся в клинче бесконечно редко. И чаще всего — если дело дошло до героической рукопашки, то за этим лежит чья-то огромная ошибка…
Киборг зло оскалился, затем резко повернулся к одному из бойцов:
— Что такое «точка Юпитера»?
Парень вытянулся в струнку и отрапортовал. Четко, но с нарастающим удивлением в собственных глазах:
— Максимальная дистанция, на которой мы можем достать противника, имеющего нулевую относительную скорость!
— А точнее?
— Сто пятьдесят тысяч кэмэ для тяжелых ПКР. И в два раза дальше — для многоцелевых ракет, но МКР используются исключительно для ударов по крупным планетарным целям и орбитальным сооружениям. Стационарные узлы обороны, верфи, заводы нулевого цикла и далее, по списку.
Капитан кивнул.
— Отлично! А теперь — внимание! Далеко не всегда с соединением ВКС окажется судно-госпитальер. А если и будет плестись в конце строя, развесив на полгоризонта уши рефлекторов и скрывая свою драгоценную тушку за тенью тяжелых кораблей, то истребителям до этого дела нет. Ведь для того чтобы на дистанции в тысячу кэмэ уловить четырехграммовую физическую составляющую души — требуется ровно столько же метров антенных полей. Тысяча! Причем связь — линейная! Уйдет москитный флот на перехват или прикрытие штурмовиков — никто и не почешется увеличить на два порядка площадь приемной поверхности. Да и виданное ли это дело — платиновая решетка на сто квадратных километров! И вся эта роскошь ради пары эскадрилий смертников? Даже не надейтесь! Сами, все сами! Работа на Флоте в целом, и пилотов в частности — высокорисковая. За это мы и получаем тройной коэффициент к зарплате, трофеям и баллам на послужной карте!
Бойцы «тринадцатой» потрясенно молчали. Безопасная и почетная профа, со стрелялками за государственный счет и гарантированным воскрешением, вдруг превратилась в плацкартный билет на тот свет.
— Не сцать, теплокровные! — киборг был полон веселья. — впереди еще пятнадцать лет вирта. Затем рутина ближнего космоса, с его пугливыми пиратами и вялым трепыханьем осколков былых империй. Рой знатно прошелся по заселенному человечеством сектору пространства, щедро засеяв спорами биотерминатора каждый булыжник диаметром больше сотни кэмэ. На момент четвертой, финальной, эпидем-вспышки — мужчин сохранилось меньше полутора процентов. Спустя три поколения с трудом довели до шести. Бабскому геному так же досталось — шанс зачать и выносить пацана стремится к статистической погрешности. Десять в минус девятой степени… Видели бы вы как радостно и бережно встречали вернувшиеся корабли службы Дальней Разведки! Три-четыре сотни мужиков за раз!
Капитан замолчал, а я поднял руку, желая задать мучающей меня вопрос. Конечно, после демонстрашки, с выстрелом в излишне инициативную голову, нарываться было страшновато. Но мы вроде как в вирте? Или нет?..
Дождавшись утвердительного кивка, вытягиваюсь в струнку:
— Начиная с какого момента, мы находимся в виртуале? Какие события в нашей памяти истинные, а какие — сценарные?
Бойцы «тринадцатой» притихли, переваривая вопрос и осознавая иллюзорность бытия.
