Юрий Валин - Окраина. «Штрафники»
В «Боспор» Андрей вернулся только в одиннадцать вечера. Охранник, предупрежденный из ФСПП, дожидался, сидя в машине у остановки. Ни слова не говоря, передал ключ.
В кинотеатре стоял сумрак, было тепло, было душновато. Были застойные 80-е. В буфете едва слышно побулькивал автомат. В буфет Андрей заходить не стал, с пакетом продуктов, прикупленных в «Перекрестке», поднялся в аппаратный комплекс. Там, в кабинете главного инженера, стоял длинный диван. Андрей выпил полпакета кефира. Требовалось все еще раз хорошенько обдумать.
Проснулся как от толчка. Было темно — настольная лампа выключилась, лишь по потолку скользили отсветы фар с Бирлюковской. У окна замерла, рассматривая улицу, коренастая фигура.
— Ездят и ездят. Нет чтобы деньгу в поте лица зарабатывать.
Андрей сел, потер ладонями помятое лицо:
— Доброй ночи, господин Горгон.
— И тебе. Ну, излагай, как оно повернулось. Не терпится мне.
— Вроде нормально повернулось. Оставят нас в покое. Определенные условия, понятно, выдвинули. Но гарантируют через полгода по субботам и воскресеньям два дневных сеанса. «Ретроспектива XX века». Чаще не получится — электроэнергии мы много жрем, а выручка если и будет, то символическая.
— Долго ждать-то.
— Сейчас мы официально на реконструкцию закрываемся. Иначе народу не объяснишь, куда попкорн с боулингом делся. Я сказал, что сразу на две внешности «Боспору» существовать трудно будет.
— Правильно сказал. Значит, сторговались?
— Вроде того. — Андрей, и сам не слишком-то поверивший, что все получилось уладить, взял пакет с кефиром. — Вам, господин Горгон, налить кружечку?
— Нет уж. От молочного здоровью польза, но то, что ты хлебаешь, корову сроду не видело. Что там от нас взамен хотят?
— Чтобы эксцессов не было. Никаких скальпов и прочих неприятностей. Гарантий хотят. Техники будут коммуникации проверять, так чтобы люди ничего не видели. Да, я здесь за зданием буду присматривать. И еще команда. Человек шесть-семь. Вроде бы как охрана.
— Твои людишки?
Андрей поколебался:
— Вроде как мои, но они хорошей выучки требуют. Не трогайте их, а?
Горгон уселся за письменный стол:
— Не будут соваться куда не надо, не тронем. Ты умных нанимай.
— Каких дадут. Если не подойдут, я их сам сплавлю. Но если голову отрежете, неприятности по новой закрутятся. Могут и спалить кинотеатр. Властям проще здание списать, чем разбираться.
— Ишь ты, — старик покачал головой, — и денег не пожалеют? Ну, понял я. Докучать вам не будем, но и вы уж о наших нуждах не запамятуйте. Мы не так уж много требуем.
— Они согласны, что немного. Только просят тело четвертого сыщика отдать. По закону похоронить нужно.
— Это вряд ли. — Горгон принялся складывать журналы и древние техпаспорта в аккуратную стопку. — Парнишка, гм, пострадал внешне. Нечего отдавать, по правде-то.
— Хороший был воин, храбрый, — прошептали Андрею в ухо.
Ночной смотритель вздрогнул, и Хеш-Ке едва слышно рассмеялась:
— Посмелее тебя был. Сердце смелое, тяжелое. Сладкое. Нужно было тебе кусочек оставить. Ты что из требухи любишь? Пахнешь-то сегодня вкусно. На наркотные самокрутки перешел, а?
Ладонь, скользнувшая по бедру, обожгла и сквозь джинсы, Андрей и слова вымолвить не мог.
— Оставь его, девка, — строго сказал Горгон. — Устал парень, да и свой он теперь. Пока что свой. Хватит дурить. Шла бы ты в свои колючки.
— Сейчас пойду, — метиска скалила в темноте белые зубы. — Я про того, чужого. Могу голову принести. С волосами. Он, видят боги, смелым был.
— Потом разберемся. Брысь отсюда!
Хеш-Ке исчезла. Горгон тоже поднялся:
— Ты с ней поосторожней. Истинно демоново отродье — соблазнит, в ад заманит, и глазом не моргнешь. Ну, добро. Располагай челядь. Этаж ваш, под мое слово. Если что, зови.
Кефир, непонятно когда, успел выплеснуться из пакета. Андрей вытер руку и джинсы, вытянулся на диване. Сердце колотилось у горла. Черт, словно в шестнадцать лет — адреналин пополам с тестостероном мозги напрочь вышибает. Исчезла бы она совсем, чудовище аризонское. Как здесь работать? А время поджимает. Дня через три личный состав передадут.
* * *Команду сформировали только через шесть дней. К подбору людей Андрея не допустили, хотя штатное расписание, заявку на оборудование и материальное обеспечение составлял собственноручно. Участвовал в рабочих совещаниях, помогал с проектом структур управления. Работы было невпроворот. ФСПП действительно только обретало «плоть и кости», и Андрей начинал понимать гигантский объем задач, вставший перед новой организацией. Катастрофически не хватало личного состава. Людей приходило много — присылали МЧС и полиция, Министерство обороны и Академия наук. Но девяносто процентов отсеивалось еще при первой беседе с психологом. Собеседования под ширмой кадрового тренинга проходили в Высшей школе-институте психологии АН. Тех, кого не отбраковали сразу, направляли в головной офис ФСПП, обосновавшийся на Красносельской. Здесь за дело принимались сиятельная Наталья Юрьевна и двое ее подручных. Кажется, улов у них был мизерный. В ФСПП уже осознали, что задавить возникшую проблему числом не получится. Платить пенсии тысячам семей бесполезно сгинувших сотрудников нового ведомства государство не собиралось. Впрочем, дела были не столь плохи. В Москве уже действовали три Отделения поиска. Еще шесть были созданы на периферии и работали самостоятельно, лишь отсылая отчеты по результатам работы в Московский аналитический центр. Пока все работали ощупью.
— Все равно не врублюсь, — признался как-то после скоропостижного совещания Андрей спешащему Сан Санычу. — Как именно мы должны браться за дело? Со «свищами» более-менее понятно. Но как нащупать «канал», когда даже не подозреваешь, как именно он должен ощущаться?
— Все вы знаете, — сказал Сан Саныч, роясь в портфеле. — Вы знаете путь. Поэтому вас самих и выискивают с таким тщанием. Вы знаете очень много, только еще не поняли, что конкретно каждый из вас знает. Поэтому вас и стараются изолировать друг от друга. Дабы один из оперативников, возможно, не самый умный, но самый самоуверенный, не втолковал коллективу, что пища — это исключительно сахар. Или свекла, накрошенная с «Юбилейным» печеньем. Нам нужно полноценное питание. Нужны вы все, с тысячами идей, с коллективной интуицией. Иначе заедем непонятно куда. Так уже бывало.
— Это понятно. Но без обмена опытом, не нащупав оптимальных путей, мы вообще никуда не сдвинемся.
— Сдвинетесь, сдвинетесь. Будет сформировано Отделение — обменивайтесь между собой опытом сколько угодно. Для этого вас и собирают. А ваш общий опыт будет анализировать специально созданный отдел. Вот эти люди будут сидеть взаперти и думать.
— А мы будем бегать, как подопытные кролики?
— Вроде того. Зато вы парадоксально свободны. Лично я завидую. Эх, мне бы еще коэффициентика наскрести. Все, мне пора. Еще поговорим… — Сан Саныч рванул к лифту.
Андрей смотался в Кубинку на склады, забрал счета-фактуры за три дня и ящики с приборами. Погнали обратно в Москву — требовалось выгрузить полученное добро в центральном офисе, закончить с бухгалтерией, потом ехать к себе в Бирлюково. Прикрепленный к Отделению водитель, солидный Владимир Михайлович, оказался человеком надежным и понимающим. Подразумевалось, что микроавтобус (новенький «Форд») и водитель хотя формально и не войдут в штат Отделения, но будут работать с ним постоянно. Андрей был доволен: Володя был ровесником, к тому же за три месяца работы в создающемся ФСПП успел навидаться всякого разного. В «Боспор» Михалыч не заходил, но подвозить к самым дверям не дрейфил. Центральный вход открывать теперь не приходилось — Андрей вставил новый замок в малоприметную дверь запасного входа и пользовался только ею. На фасаде бывшего мультиплекса висело объявление о ремонте и обещание открыть кинотеатр 1 октября. «Целлулоидные» не беспокоили, лишь разок заглянул комиссар, поинтересовался: нельзя ли нормально отремонтировать телевизор в комнате главного администратора? Андрей заскочил домой, забрал свой телевизор. Достойным аборигенам «Боспора» вовсе не обязательно пялиться в древний черно-белый «Рекорд».
…Добрались до Садового кольца, когда позвонил Сан Саныч:
— Ты где бегаешь? Давайте к офису пробивайтесь. В 20.30 у меня в кабинете встречаемся. Поздравляю: «Отделение-29» заступает на вахту с завтрашнего дня.
* * *Если лично начальник выставляет бутылку, отказываться от алкоголя нетактично.
— У меня тут джин, — сумрачно сказал Александр Александрович. — Не возражаешь? Были у меня знакомые — пламенные сторонники сего елочного напитка. И я втянулся. Вот Наталья Юрьевна тоже пристрастилась.
