Юрий Валин - Окраина. «Штрафники»
— Не понял.
— Так сложновато объяснить. У нас пытались готовить бригады зачистки. Как бойцы наши парни были выше всяких похвал. Но не получалось. Кушали наших стрелков на раз. Теоретическое обоснование неудач силовых действий существует, но оно чересчур объемное, умное и неубедительное. Скажу, как понимаю сам. Хорошо стрелять в наше время уже мало. Нужно твердо верить, что в темном углу сидит страшный бука.
— Что же здесь верить? — Андрей погладил повязку на шею.
— Я понимаю. И парни начинают понимать. Только слишком поздно. Ты же служил, знаешь. Большинство профессионально подготовленных бойцов доверяет исключительно своим инстинктам, своим пристрелянным стволам и больше никому и ничему. Ну, еще некая доля суеверности присутствует. Что получается на практике? Слаженная группа приступает к зачистке здания. Площадь сканируется электроникой, далее стволы в разные стороны, осмотрелись, сплюнули через левое плечо, пошли. Комната чиста — дальше. А за спиной уже кто-то появился. Хочется оглянуться, но бойцы знают, что это лишь морок. В голову вбито: не распыляться, все внимание — на непроверенную зону. Они же люди опытные и практичные.
— Как я?
— Тут и весь фокус. Ты воевал мало, но до армии и там и сям работал, деньги зашибал небезуспешно. Квартира, дача, машина. В общем, обеспечить себя можешь, и не без некоторого изящества. О небезупречности кое-каких способов извлечения прибыли с точки зрения закона я умалчиваю. Здесь не налоговая инспекция. С другой стороны, ты был и остался человеком кино.
— Кинопроката, — пробормотал Андрей.
— В данном случае это не столь важно. Ты знаешь те, заэкранные законы. В фильме девушка собирается на свидание. Входит в комнату, открывает шкаф, оттуда на нее выпадает скелет. Часто такое бывает?
— Не редкость. Вполне распространенный штамп. Но чаще выпадает не скелет, а труп. Этакий приятно зеленоватый.
— Ну, вам, целлулоидным, виднее. Ты вот не слишком удивляешься содержимому шкафа. Подсознательно ты подозреваешь, что в шкафу всегда имеется сюрприз. Но большинство людей четко отделяет выдумки кино от скучной реальности. Даже люди с повышенной интуицией вполне успешно убеждают себя, что в шкафу, кроме нафталиновых пальто, ничего нет. В самом крайнем случае там вонючие носки затаились. Нормальный человек, утомленный операциями купли-продажи и бесконечными «пробками» на дорогах, добирается домой. Там, в его привычной уютной гостиной, завелся саблезубый тигр. Зверь перепуган, зверь рычит, гадит и вообще воняет возмутительной первобытной дикостью. Человек морщится, но уверяет себя, что подобного просто не может быть. По сути, он тигра не видит. Человек отдает себе отчет в том, что сошел с ума, что теперь его будут долго лечить и не факт, что оплатят больничный лист. Тигр тоже уверен, что спятил. Но поскольку хвостатый рассуждает попроще и абсолютно не осведомлен о психушках и добрых докторах, то он на всякий случай рвет горло странно пахнущему двуногому.
— Надо же. Незадача какая. А я, выходит, геройски отобьюсь от хищника. Зонтиком.
— Зонтиком это вряд ли. Большая кошка. Но ты, скорее всего, не зайдешь в квартиру. Погуляешь, покуришь. Пардон, не хотел напоминать. Просто подышишь свежим воздухом.
— А тигр за это время рассосется? Неубедительно.
— Я же говорю — тигр сам перепуганный. Он в квартиру не хотел. Брел в свою уютную пещеру, а тут черт знает что случилось. Загазованность, шумы незнакомые, телефон звонит, холодильник бренчит.
— У меня не бренчит, — сказал Андрей. — Откуда тигр вообще взялся? Он же малоинтеллектуальный. Из фильма приперся? Там саблезубые фальшивые. Или компьютерные.
— Тут сложнее. Если говорить схематически, мы, в смысле человечество, много чего навыдумывали. И не исключено, что кто-то выдумал нас. Насчет компьютеров… Почему же нет?
— Ерунда. Компьютер — просто машина для очень быстрых расчетов. Жизни в ней маловато.
— В прозрачном целлулоиде жизни еще меньше. Ты на мелочах не концентрируйся.
— Ни хрена себе мелочи!
— Мелочи, мелочи. Вернемся к варианту прямолинейного силового противостояния. Двери, тигриные и всякие прочие, открываются произвольно. В обе стороны. И каковы практические последствия? Прямое последствие — создание ФСПП. Кроме изоляции наиболее опасных «свищей», чем мы занимаемся в силу необходимости, пока не создано соответствующее подразделение, у нашего Фонда имеется прямая задача, — розыск пропавших. Наши граждане отправляются «за дверь» даже почаще, чем саблезубые кошки заявляются в гости к нам.
Андрей на миг зажмурился:
— Не пойму, мы что, все разом спятили?
— Не все. Но многие. Кто спятил, кто заблудился. В прошлом году у нас в России пропало 125 тысяч человек. Найдено около восьмидесяти процентов. За три месяца этого года пропало 78 тысяч. Найдено пятьдесят четыре процента. До конца года цифра по пропавшим скорректируется, кого-то еще отыщут, но динамика нехорошая.
— Так это криминал, бродяги…
— Бесспорно. Но и по нашей части цифра растет. В геометрической прогрессии. Их еще мало — наших заблудших. Но в будущем их станет десятки тысяч. Сейчас мы намечаем методику поиска, нарабатываем тактику и стратегию. Опыт МЧС и МВД здесь абсолютно не подходит. Сейчас идет организация структуры ФСПП, пытаемся набрать кадры. Нет желания поучаствовать?
— Мне?!
— Кому же еще? У вас, Андрей Сергеевич, уже имеется определенный опыт. Ладно, вы тут пока подумайте, а я курить. Надо бы тоже бросить…
* * *Александр Александрович вернулся, и Андрей сказал:
— Знаете, а я не верю. Бред все это.
Специалист ФСПП кивнул:
— Конечно. Жаль только, что это быстро распространяющийся бред. Ладно, я в центр еду. Подбросить? У вас ведь там берлога? По дороге заскочим в одно место.
— Объект желаете показать? С тигром? Меня терзают смутные сомнения, что поверить все равно будет трудно.
— «Свищ» показывать не буду. К нему без веских причин лучше не соваться. Да и времени нет. Я пустячок продемонстрирую, не скажу, что приятный, но…
* * *У Александра Александровича была на удивление непрезентабельная «девятка».
Андрей уселся на продавленное сиденье:
— Финансируют вас не очень-то.
— Нормально финансируют. Это моя личная. Должен же я хоть где-то себя дома чувствовать? Старушка у меня еще ничего, менять не собираюсь. Через Третье кольцо, пожалуй, попробуем пробиться.
Ехали в молчании. Александр Александрович временами кратко бурчал про безобразие на дорогах. У Варшавки увязли в «пробке».
Андрей не выдержал:
— Слушайте, а вы меня больше вербовать не будете?
— Нет. По-моему, вы уже готовы. Рано или поздно сами к нам придете. Я, конечно, психолог еще тот, навскидку, с полувзгляда утверждать не берусь. Но Наталья Юрьевна уверена, что вы уже наш готовый кадр. Пожалуй, соглашусь. Начальником Отделения пойдете? Самая сержантская должность.
— А оператор ЗРК[5] вам не нужен? Я когда-то и на него учился.
— ЗРК пока не требуется. И вообще, аналогии с армией неуместны. Это мы с вами частично военные. А работа здесь совершенно иная. И Отделение другое.
— Да подождите вы с вашим Отделением. Я наслужился вволю, едва ковыляю.
* * *Глупо тогда с армией получилось. По контракту Андрей пошел сразу после развода. От злости башку снесло. Хотелось все бросить. Ну, бросил. По возрасту уже проходил с трудом, но Володька в два дня все устроил. Собственно, он как ветеран военкоматовской службы и сосватал в только что созданный батальон тактического управления. Двухгодичный контракт — случай нечастый, но спецов по комендантской службе, знакомых с реальной работой штабов полкового и бригадного звена, не хватало. Как раз и прапорщиков отменили как класс. Реформа армии дело, несомненно, полезное, жаль, что сам процесс опять пошел через известное место. Но ничего, через полгода комендантский взвод тактбата отхватил благодарность и ценные подарки на окружных командно-штабных учениях. По сути, привести в порядок комендантское хозяйство большого труда не составляло. Парни служили неглупые, просто по молодости им житейского опыта не хватало. Самому Андрею служба даже приносила относительное удовлетворение. В штабе уважали, на плац выгоняли, когда уж никак иначе было нельзя. Даже деньги приличные платили. Нормально служилось, если не считать того, что натягивать камуфляж в сорок с лишним лет — идиотизм в чистом виде. Потом грянула Кавказская Десятидневка. Тактбат перебросили вторым эшелоном. К Бониси через перевалы вышли уже 21-го числа, когда дело было сделано. Но не успели развернуть КП, как началась заваруха. Разведка все-таки прохлопала, и попытки прорыва в горы остатков Восточной группировки противника никто не ожидал. Рвались мины, Андрей лежал в куцем намеке на окопчик, набивал магазины, мальчишки взвода лупили по фигуркам, перебегающим у домишек проклятого Бониси. Прорваться не дали, «черные» попятились, только минометы все не давали покоя. Пришлось идти с корректировщиками в село. БТР отвлек и прикрыл надежно, группа без шума закрепилась в домишке на склоне. Вычислили позиции минометчиков, навели батарею. Получили приказ немедленно выходить из села, возвращаясь к БТР, столкнулись с чужими. Хотя импровизированную группу корректировщиков сколотили, считай, из штабных, «черных» в скоротечной пальбе положили, а одного, подстреленного, даже с собой уволокли. Боевой дух у драпающих «шашлычников» был никакой, да и отнюдь не «зеленые береты» этих конкретных вояк дрессировали. К счастью. На своем пятом десятке лет Андрей искренне надеялся, что стрелять в упор ему никогда в жизни не придется. Ну, как говорится, зарекалась баба… Впрочем, тогда терзаться духовно было некогда. Андрей метался по штабному расположению — во взводе оказался единственный раненый, но большая часть кунгов и палаток пострадала, подбитый генератор сдох наглухо, а начальство требовало немедленно начать перебазирование. Ушли на холмы, развернулись. Перебросили запасной генератор из роты обеспечения. Штаб работал, над Бониси рычали вертолеты, тянулись следы НУРсов, в вечереющем небе гасли и гасли светляки трассеров. К селу уже подошли мотострелки…
