Виктория Гетто - Беглецы-Х
— Я губернатор Нойе Нюрнберга Ганс Виттельсбах, каковы ваши требования?!
Несмотря на привычку повелевать, в голосе губернатора слышался неприкрытый испуг. Влад снова обернулся к Марре, ухмыльнулся, затем издевательским тоном произнёс на интере Содружества:
— Да, собственно говоря, никаких.
После короткой паузы, когда снова послышался облегчённый вздох на той стороне, добавил:
— До нашего разговора, губернатор. Я, как обычный турист, прибыл к вам на своей яхте. Попросил коридор. Вместо этого меня чуть ли не обозвали мошенником, коридор для посадки не дали, да ещё обстреляли. Так что, господин Виттельсбах, сейчас мне дадут список наших расходов, и вы мне их компенсируете.
— Расходов?! Но вы же не понесли никакого ущерба! В отличие от нас!
— Как это никакого?!
Казалось, что Зван рассвирепел, только голос никак не вязался с выражением его смеющегося лица.
— А расходы на топливо? Цена трёх зарядов главного калибра? Моральный ущерб?! Короче — десять тысяч тонн юрана, либо их эквивалент!
На том конце икнули, потом уже другой голос сообщил:
— Прошу прощения, корабль Империи Русь, но губернатор только что потерял сознание…
— И что?!
Не терпяшим возражения голосом рявкнул Влад.
— Если ваш губернатор слабак, то это его проблемы! Я иду на посадку к ВИП–терминалу. Освободите мне площадку.
На том конце линии икнули, затем затараторили куда‑то в сторону:
— Освободить правительственный терминал! Немедля!
— Если там что‑то будет болтаться — расстреляю вместе с терминалом. И планетой заодно.
Скучающим тоном бросил Влад, затем переключил связь на штурмана:
— Костя, разберись. Мне надоело.
— Есть, командир!
Громадный человек в погонах майора злорадно ухмыльнулся. Виконт встал с командирского кресла, Марра сделала шаг назад.
— Идём, девочка.
— Куда?
От неожиданности та опешила. Мужчина улыбнулся:
— Одеваться. Мы же русские? Надо соответствовать образу…
Когда они оказались в его апартаментах, Зван первым делом шагнул к шкафу, послушно открывшему створки при появлении хозяина каюты.
— Так… Так… Это. Это. И это. Мне. А то одеть тебе?
Обернулся, смерил оценивающим взглядом стройную фигурку в обтягивающем приятные глазу выпуклости защитном комбезе, потом быстро набрал на клавиатуре, вмонтированной в одну из дверец несколько комбинаций. Хитроумный агрегат, в реальности являющийся конвертером, бесшумно заработал, затем выплюнул аккуратно запакованные в полупрозрачные пакеты вещи. Мужчина протянул их девушке, затем распорядился:
— Идёшь в соседнюю комнату и одеваешься.
Штокман без возражений отправилась исполнять приказание. Ей самой было любопытно, что же такое русские. Распаковав одежду, она в недоумении застыла, разглядывая длинное, до самого пола, облегающее верхнюю часть тела и расширяющееся к низу конусом платье, богато украшенное диковинного вида узором платье. Следующим предметом ансамбля оказалась короткая, чуть ниже талии белая рубашка с крохотными архаичными пуговками. Завершало туалет нечто вроде остроконечной пластины, по виду выреза в одной из частей, одевающееся на голову. Замерла в изумлении, не понимая, как правильно одеть невиданную одежду, когда в дверях показался Влад, при виде которого у неё отвисла челюсть. Увидев застывшую девушку, тот хмыкнул:
— Рубашка. Потом сарафан. Кику на голову. Быстро.
Вышел, давая ей возможность одеться. Марра быстро надела всё, как было сказано, вернулась в центральную часть апартаментов. Виконт выглядел… Кошмарно. Непонятного вида обувь на ногах, напоминающая военного образца берцы только без всяких завязок и с голенищами в виде гармошки, чёрного цвета. Просторная алая рубашка, подпоясанная широченным тканевым поясом, образующая короткую широкую юбку алого цвета. Широченные в бёдрах и обтягивающие ниже колен ноги штаны цвета морской волны, с широкими полосами по швам снаружи, плюс изготовленная из очень волосатого меха цилиндрическая шляпа, невысокая, но жутко лохматая. Заканчивал весь этот нелепый, с точки зрения любого гражданина Содружества наряд, диковинного вида предмет, имеющий вид небольшой пирамиды внизу и выходящей оттуда тонкой пластины, поверх которой были туго натянуты три обвитых проволоки, держащийся на спине при помощи ремня натуральной кожи. Увидев её реакцию, Влад рассмеялся:
— Что? Внушает? Всё как положено: папаха, галифе, рубашка–косоворотка, балалайка и бутылка водки.
Только сейчас девушка заметила пристёгнутую к пояску огромную флягу, на которой стандартным универсальным шрифтом красовалась надпись 'VODKA Naturalnuaya. 40 gradusov. 1 Litres'. Её челюсть отвисла в очередной раз.
— Роботомедведь ждёт в шлюзе.
Опять усмехнулся, потом ткнул рукой в угол, где стоял поднос, на котором красовался ещё один непонятный предмет в виде неправильного пятиугольника с такими же проволочками, как на его balalayke.
— Это гусли. Тебе. Повесь на плечо.
Ничего не оставалось делать, как выполнить приказ. Марра уже давно поняла — не хочешь проблем, исполняй приказ. Тебе же лучше будет… Треснул динамик:
— Командир, прибыли. Открывают шлюз.
— Понял. Спускаемся.
Ответил Зван в никуда, затем поманил Штокман за собой:
— Идём…
К её неимоверному облегчению, сопровождающий виконта дежурный наряд пехотинцев был одет точно так же, как и сам командир этого безобразия. Sapogi, galife, kosovorotka, papaha. Правда, солдаты выстроились в две шеренги, чего то ожидая. За их спинами Марра заметила громадных четырёхлапых лобастых зверюг, от одного вида которых ей стало страшно. Чего ожидали бойцы — стало понятно через минуту. Как только громадный люк открылся и на пороге нарисовался типичный германский чиновник в казённого вида стандартном комбинезоне. Сухощавый, с седыми усами, что являлось обязательным для государственного служащего любого ранга в Новом Рейхе и вызывало насмешки в других государствах Содружества. При виде варварского вида людей, а особенно жуткого вида зверюг, человек сбледнул с лица, но через мгновение взял себя в руки, и, словно проглотив палку, неестественно держа осанку, направился к стоящему между шеренг Владу, рядом с которым застыла желающая сгореть от стыда Штокман.
— Я — чиновник Нового Рейха Ганс Ульрих Бетховен…
Но его бесцеремонно оборвал виконт:
— Плевать мне на твоё имя. Пей.
Откуда у него в руках оказался громадный фужер, по прикидкам Марры, вмещающий не меньше галлона жидкости, девушка не поняла.
— А?!
Бетховен растерялся — всё шло явно не протоколу. Немцу впихнули фужер в руки силой, потом все солдаты дружно хором заорали на интере:
— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Подкрепляя свой крик недвусмысленными движениями, вроде взятых наизготовку огромными штурмовыми бластерами, и чиновнику ничего не оставалось, как последовать приказу. После того, как фужер опустел на пятую часть, бедолага рухнул на покрытие шлюзовой палубы бесформенным мешком, обильно смочив свою одежду жутко воняющим спиртом напитком.
— Уберите беднягу прочь, пусть где‑нибудь проспится. Пошли, ребята.
Добавил чуть позже, оглянувшись на неё:
— И — девочки…
Первым шагнул к выходу, следом за ним зацокал жуткими металлическими когтями киборг–medved, на которого были навьючены два больших тюка, с торчащими из‑под крышек засургученными головками архаичных стеклянных бутылок с прозрачной жидкостью. Пехота в своих нелепых нарядах маршировала за виконтом и Маррой чётким строевым шагом, распевая на уже выученном девушкой русском языке:
- Marusia, ot schastia sluozi liot
Kak gusli, dusha ee pouot…
Глава 6
…Первым, что увидел адмирал Геринг, командир спешно направленной к Нойе Берлину после панического сигнала бедствия спасательной эскадры, спустившись на планету — настоящие горы пустых туб на всех перекрёстках из‑под неизвестного напитка с красочной надписью незнакомым языком 'VODKA Naturalnuaya. 40 gradusov. 1 Litres'. Из‑за завалов пустой посуды его мобиль вынужден был пробираться по запутанным переулкам города с черепашьей скоростью, как и сопровождающие его гренадеры. Наконец, после часа петляния по узким улочкам конвой замер у городской ратуши, окружённой множеством помятого вида граждан. Жители столицы явно были чем‑то больны. Опухшие лица, красные глаза, страдальческие выражения лиц. Адмирал побледнел — никто не удосужился его предупредить, что на планете вспыхнула эпидемия… Хорошо ещё, что он догадался не поднимать бактериологическую тревогу — выяснилось, что столь печальный внешний вид горожан является результатом жуткого похмелья. А дальше было ещё печальнее…
— Значит вы, господин Виттельсбах, утверждаете, что эти русские, разогнав своими зверями всё ополчение, хватали граждан Рейха силой, а потом вливали им в горло этот жуткий напиток?!
