Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

— Еще одна! — крикнула Чесна.

Облепленная водорослями и мелкими рачками, мина лениво покачивалась на волнах. Бот благополучно миновал ее. Майкл заметил еще одну — прямо по курсу. Лазарь бросился в рубку и вернулся с фонариком. Китти медленно вела бот между минами, которые окружали их со всех сторон. Лазарю показалось, что у него седеет борода, когда он увидел заросшую водорослями мину, дрейфующую прямо на них.

— Поворачивай! Поворачивай, чтоб тебя! — заголосил он.

Бот послушался, Лазарь слышал, как мина задевала корпус своими рожками, как будто провели мелом по школьной доске. Он втянул голову в плечи, ожидая взрыва, но мина проплыла мимо, и бот продолжал свой путь вперед.

По правому борту показались и остались позади последние мины. Путь был свободен. Китти постучала в стекло и, когда они обернулись, приложила палец к губам, а затем режущим жестом провела им по шее. Значение было понятно.

Через несколько минут туман прорезали лучи прожекторов с вышки на Скарпе. Сам остров был не виден за туманом, но скоро Майкл услышал глухие размеренные удары, как будто на острове билось огромное сердце. Химический завод работал. Майкл погасил фонарик. Лазарь последовал его примеру. Они приближались к берегу. Китти развернула бот, оставаясь вне досягаемости лучей прожекторов. Она выключила мотор, и наступила тишина, слышался лишь шепот разбивающихся о борт волн. В тумане раздавался рокот более мощного мотора. Патрульный катер, круживший вокруг острова. Рокот удалялся, и, когда все смолкло, Китти осторожно включила мотор.

Луч прожектора прошел где-то совсем рядом. Сквозь мглу Майкл видел огоньки: это было похоже на лампочки, обозначавшие в темноте наружные лестницы и переходы, а также черный силуэт огромной трубы, вершина которой скрывалась в тумане. Глухой стук огромного сердца приблизился, и Майкл уже различал неясные очертания строений. Китти вела бот вдоль изрезанного побережья Скарпы. Вскоре огни и шум остались позади, и Китти направила бот в небольшую гавань.

Она хорошо ее знала. Впереди виднелись останки полуразрушенной дамбы. Китти выключила мотор, и они дрейфовали вдоль нее. Майкл осветил фонарем облепленный рачками док. Из воды торчал нос затонувшего судна, на котором кишели крабы.

Из рубки появилась Китти. Она выкрикнула что-то, прозвучавшее как «Копахай тинг! Тимешо!». Она указала на док, и Майкл прыгнул с бота на платформу из размокших бревен. Чесна перекинула ему канат, которым он привязал бот. Китти бросила второй канат. Они прибыли.

От дока и дамбы вверх вели каменные ступени. Еще дальше, посветив фонарем, Майкл увидел впереди несколько темных, полуразвалившихся хижин. Деревня Китти. Теперь в ней обитали одни только призраки.

Чесна, Майкл и Лазарь проверили автоматы. Запасы — фляги с водой, вяленое мясо, плитки шоколада, обоймы с патронами и по четыре гранаты на каждого — были уложены в вещмешки. Еще раньше, проверяя груз, Майкл заметил кое-что, завернутое в маленький пакетик вощеной бумаги: капсулы с цианидом, похожие на ту, что он сунул в рот на крыше Гранд-опера. Ему это все равно не пригодится: уж лучше застрелиться.

Когда все было готово, они последовали за Китти вверх по лестнице, ведущей в вымершую деревню. Китти шла впереди, освещая себе дорогу фонариком, который она забрала у Лазаря, и желтый луч ложился на проторенную дорогу, то и дело выхватывая из темноты дома, стены которых были покрыты сырой плесенью, издалека похожей на золу. Во многих хижинах провалились крыши, окна были выбиты. И все же деревня не была мертва, в ней жили. Майкл чувствовал это и знал, что они почти у цели.

— Позалуйте, — сказала Китти, показывая на с виду казавшуюся еще довольно крепкой хижину.

Была ли эта хижина ее домом раньше, Майкл не знал, но заброшенной постройке было суждено снова стать домом. Они переступили порог, и фонарь Китти, прорезав туман, осветил двух тощих волков: желтого и серого. Серый волк выскочил в окно, мгновенно исчезнув в темноте, а желтый бросился к незваным гостям и оскалил клыки.

Майкл слышал, как Лазарь передернул затвор. Он схватил русского за руку, прежде чем тот успел выстрелить.

— Нет.

Задрав голову и зло сверкая глазами, волк попятился к окну. Внезапно он повернулся и выскочил на улицу через пустую раму.

Лазарь шумно выдохнул:

— Ты видел? Они разорвут нас на куски! Почему, черт возьми, ты не дал мне выстрелить?

— Потому что, — спокойно ответил Майкл, — если бы ты выстрелил, сюда тотчас же пожаловали бы нацисты. Волки нас не тронут.

— Наци-малчики плохо, — сказала Китти, освещая стены. — Волк не так плохо. Наци-малчики мертвый делай, волк мертвый а-ам. — Ее широкие плечи вздрогнули. — Так.

Вот этот дом, пол которого был покрыт волчьим пометом, и станет их штабом. Скорее всего, размышлял Майкл, охранявшие склады Хильдебранда немецкие солдаты, так же как и Лазарь, боялись волков, и вряд ли они сюда сунутся. Когда спутники Майкла принялись разбирать вещи, он сказал:

— Я пойду на разведку. Скоро вернусь.

— Я пойду с тобой. — Чесна забросила за спину вещмешок.

— Нет. Один я управлюсь быстрее. Ты останешься здесь.

— Я вовсе не собираюсь с тобой…

— Спорить, — закончил Майкл фразу за нее, — и мы сюда приехали вовсе не за этим. Я хочу подобраться поближе к заводу и осмотреться на местности. Один разведчик лучше, чем двое или трое. Верно?

Чесна было засомневалась, но его голос был решителен, а взгляд, казалось, сверлил ее насквозь.

— Хорошо, — согласилась она. — Только, ради всего святого, будь осторожен!

— Постараюсь.

Выйдя на улицу, Майкл торопливо зашагал по дороге, что вела из деревни. Леса и торчащие из земли острые валуны начинались примерно в семидесяти ярдах от последней хижины, восходя к высотам Скарпы. Здесь Майкл пригнулся, чтобы убедиться, что Чесна не пошла за ним, и, выждав пару минут, снял с плеча автомат и вещмешок, потом скинул парку. Дрожа от холода, он начал раздеваться, затем нашел в валунах глубокую нишу, затолкал туда вещмешок, одежду и «шмайссер» и, присев на корточки, приступил к превращению.

Уже став волком, Майкл понял, что на запах еды, оставленной в вещмешке, сюда разом сбегутся все волки Скарпы. Против этого было лишь одно средство: он пометил мочой камни вокруг своего тайника, и, если волков не отпугнут даже его метки, кусок вяленой говядины, безусловно, достанется им. Потянувшись и размяв мускулы, он начал осторожно взбираться на скалы.

На вершине скалистого хребта, он углубился в лесную чащу, и через полмили в нос ему ударил запах человека. Грохочущие звуки стали громче; значит, он выбрал верное направление. Нос его улавливал и другие запахи: горького дыма — из кирпичной трубы завода, горячего пара, зайцев и другой лесной мелочи и… мускусный аромат молодой волчицы.

Майкл услышал, как слева от него тихо треснула сухая ветка, и, оглянувшись, увидел, как за деревьями мелькнуло что-то желтое. Она не отставала, наверное, ее влекло любопытство и незнакомый мужской запах. Видела ли она превращение? Если да, ей будет о чем рассказать своим сородичам.

В воздухе прибавилось горечи, запах человека сделался сильнее. Испугавшись опасной близости людского обиталища, желтая волчица понемногу отставала. Вскоре она остановилась, и Майкл услышал ее высокий голос. Он понял, что она хотела сказать ему: дальше не ходи. Он бы и сам не пошел туда, но выбора у него не было, и Майкл продолжал бежать вперед. Через пятнадцать ярдов он уже стоял на опушке леса, и его взору открылось детище Хильдебранда, грязной горой возвышающееся за забором с натянутыми поверху рядами колючей проволоки.

Из каменной серой трубы валил дым. Вокруг нее стояли здания из бетона, которые соединялись между собой наружными переходами и лабиринтами труб. Стук, похожий на биение сердца, доносился откуда-то из центра этого комплекса. В окнах горел свет, ставни были опущены. Между зданиями были разбиты аллеи; пока Майкл, лежа на животе у опушки леса, осматривался на местности, из-за утла одной из построек выехал грузовик и, ворча, пополз, как жирный жук, вдоль одной из аллей. На железных переходах и лестничных маршах виднелись фигурки людей. Двое рабочих заворачивали большой красный вентиль, а третий, видимо проверив показания приборов, подал им знак, что все в порядке. Значит, работают здесь круглосуточно.