Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Долго мы будем молчать? — не выдержал он наконец.
— Хочешь, спою? — спросила она безразлично.
— Давай, — обрадовано сказал он. — У тебя замечательный голос.
Она молчала.
— Ну? — спросил он.
— Что?
— Ты собиралась петь, — напомнил он.
— Я тебе не соловей и не музыкальная шкатулка, — огрызнулась она.
От этой фразы ему стало не по себе.
— Слушай, я ведь хочу как лучше, — сказал он. — Ты в последнее время стала все чаще и чаще отдаляться от меня, мы будто стали чужими друг другу.
— А мы и так чужие, — усмехнулась она высокомерно. — Ты всего лишь обыкновенный парень, которому я дала.
От этих слов у него перехватило дыхание. После услышанного он пару минут приходил в себя, собирался с мыслями.
— Тогда какого дьявола я потащился с тобой через всю Европу? — выкрикнул он. — Зачем ты втянула меня в это?
Джип взвизгнул тормозами, вильнул кузовом и замер у обочины. Она выскочила из машины и пошла прочь, напоследок с размаху хлопнув дверцей. Некоторое время он не понимал что происходит, затем опомнился и бросился вслед за ней.
— Анджелла! — окликнул он ее.
Она обернулась. В свете придорожного фонаря была отчетливо видна влажная дорожка от одинокой слезы на ее лице.
— А тебя никто не заставлял тащиться со мной через всю Европу, — произнесла она срывающимся голосом.
Он не знал, что сказать. Он прекрасно понимал — она ни в чем не виновата, но не находил нужных слов, чтобы извиниться перед ней.
— Знаешь, ты прав — нам тесно на одной дороге. Пора бы уже нам с тобой расстаться, — сказала она, успокоившись.
Он стоял как громом пораженный. Она подошла к машине, открыла заднюю дверцу, расстегнула сумку и принялась доставать оттуда свои вещи. Затем завернула в них патроны, сложила сверток в большой прямоугольный картонный пакет и захлопнула дверцу.
— Анджелла… — оторопев, не веря своим глазам, произнес Андреа.
— И слушать не желаю, — тихо сказала она и встала у края дороги.
— Анджелла, не надо, — молящим тоном сказал Андреа. В горле словно какой-то ком застрял, он знал, что нужно как-то остановить ее, что-то сказать, но что — не понимал. Не находил нужных слов. Словно шею сдавило удавкой. Лингвистическое удушье.
Она взмахнула рукой. Взвизгнули тормоза, машина остановилась возле Доджа. Анджелла села в попутку, хлопнула дверцей. Ярко-красный БМВ Х5 клацнул коробкой передач и умчался прочь.
Андреа остался один.
Это был небольшой тихий мотель, в стороне от магистрали. «Барон фон Абель» — гласила вывеска над дверью. Анджелла вошла, остановилась, облокотилась на конторку и пристально глянула на владельца гостиницы. Он спал, сидя в небольшом офисном кресле. Это был мужчина средних лет, несколько располневший от сидячего образа жизни. На нем была засаленная майка и драные джинсы. Почувствовав на себе ее взгляд, он очнулся ото сна. Как животное, почувствовавшее на себе взгляд человека.
— Чем могу помочь, фрау? — осведомился он.
— Мне нужна комната на сутки. Я плачу вперед, — сказала девушка.
— Пожалуйста, — услужливо кивнул хозяин и протянул ей регистрационный бланк. — Заполните форму. Вот ключи. Вверх по лестнице и направо.
— Спасибо.
Анджелла быстро накидала на листке несколько слов размашистым кривым почерком, взяла ключи и поднялась наверх. Хозяин отеля проводил ее восхищенным взглядом.
Она вошла в номер, заперла за собой дверь на ключ, зашторила окна, упала на кровать, стиснула руками подушку и забылась крепким сном. Ее уже не волновали ни Андреа, ни фон Штернгольдт, ни тем более председатель Верховного Совета Александр Элджин, ни она сама. Ей было уже все равно.
Край горизонта подернулся оранжевым заревом рассвета. Молочно-белый Додж Дюранго взвыл автоматической трансмиссией, вылетел на встречную полосу, обогнал минивэн, и вильнув кормой, вернулся на прежнюю траекторию. Он сказал совсем не то, что думал, сказал то, чего вовсе не хотел сказать, а она опять приняла все близко к сердцу.… Но ведь он же знал, какая она импульсивная, вспыльчивая! И вот результат. Где ему теперь искать Анджеллу?
Андреа резко нажал на тормоз, утапливая педаль в пол. Колеса противно завизжали, пустили клубы белесого дыма. Джип встал поперек дороги. Догадка была так очевидна и вместе с тем так внезапна, что он некоторое время сидел не шевелясь, боясь спугнуть ее. Потом надавил на газ, крутанул руль — задние колеса сорвались в пробуксовку, джип плавно вильнул кормой — развернул машину и помчался в обратную сторону. В голове звучала как воскресный набат одна-единственная мысль — успеть, только бы успеть…
10:00Она открыла глаза, прислушалась. Было необычайно тихо и… холодно. Она села на край кровати, вынула из-под подушки кольт, проверила обойму — так, на всякий случай. Первой мыслью было позвать его, но тут перед глазами встала утренняя сцена на обочине магистрали — ах да, она ведь теперь осталась одна.
Впрочем, нет, не одна. Девушка улыбнулась, ласково погладила свой животик. И тотчас к горлу подкатил ком и выступили слезы. Нет, она не будет плакать. Ей сейчас очень вредно нервничать — в ее положении. Да, Андреа рядом нет, ну и что? Да, будет трудно. Но трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать. И больше не будет так одиноко — с ней будет ее ребенок. «И Андреа» — мысленно подсказала вторая Анджелла. Черт с ним, отмахнулась она. Это, прежде всего, ее ребенок. А уж найти ему достойного отца труда не составит. И даже если ей придется растить малыша одной — ну и что? Снова одна? Нет, с ней будет ее малыш. Снова без мужчины, без сильного плеча рядом? Что ж, ей не привыкать.
«А ведь Андреа так и не узнал о нашем ребенке» — метнулась в голове девушки запоздалая мысль. Это было просто-напросто нечестно — не сказать ему.
«Он ведь теперь папа, это ведь не только меня касается…» — подумала Анджелла.
Но ничего, Андреа прекрасно знает, где ее искать, и как только он появится здесь, она сразу же расскажет ему о малыше. Нет, сперва она извинится за эту свою дурацкую утреннюю выходку, и только потом обрадует его своей новостью. Как он мечтает о наследнике, как он обрадуется…
Анджелла посмотрела на часы — было всего лишь 10 утра.
Она бы с удовольствием поспала еще с полсуток, но что-то весьма настойчиво вырвало ее из объятий Морфея. Слух уловил еле слышный звук — будто над ухом пищал комар. Анджелла взвела кольт. Кто-то принялся настойчиво скрестись о входную дверь. Она поднялась с кровати и медленно, крадучись, отошла к стене. Тотчас раздался щелчок, дверь отворилась. Хлопнула шоковая граната. В глаза ударил яркий свет, тесную комнатку заполонили клубы серого дыма. Сквозь завесу она смогла разглядеть два силуэта, вскинула пистолет и спустила курок. Кто-то больно ударил ее ногой под руку и пуля врезалась в стену. Еще один удар, что-то хрустнуло в запястье — девушка коротко вскрикнула от боли и выронила кольт. Один зашел сзади, схватил ее за руку. Она врезала ему локтем в солнечное сплетение, вырвалась и ударила второго ногой по лицу. В это время первый вынул из-за пазухи пистолет и с размаху ударил ее рукояткой по голове. Липкая теплая кровь тотчас залила затылок, потекла вниз по шее. Девушка упала на пол.
— Коли эту суку, — приказал грубый мужской голос.
Что-то больно кольнуло в плечо, Анджелла вскрикнула. Перед глазами все поплыло, руки и ноги стали непослушными, тяжелыми. Некоторое время они развлекались, пиная ее бесчувственное тело, затем один из них достал нож и принялся срезать с нее платье, а другой сдернул с кровати покрывало. Последнее, что она запомнила это то, что ее заворачивают в ткань и куда-то несут…
Додж Дюранго остановился у мотеля. Андреа выдернул из сумки винтовку М4, проверил магазин. Затем глубоко вздохнул, повесил оружие на плечо и вылез из машины. Что-то случилось — он уже чувствовал.
Хозяин мотеля сидел в своем кресле за конторкой. Андреа окликнул его — тот не отреагировал. Андреа подошел ближе и увидел, что мужчине прострелили голову. Под ногами звякнула стреляная гильза 45-ого калибра. Андреа поднялся вверх по лестнице. Дверь одного из номеров была распахнута. Он вошел и увидел лежащий на полу среди обрывков белой ткани армейский «Кольт». Стена была украшена ровным пулевым отверстием. В углу возле кровати лежал пакет с ее вещами. У Андреа сжалось сердце. Он схватил пистолет, сверток, и молнией выскочил из номера. Перед глазами, кадр за кадром, словно черно-белое кино, мелькала одна и та же сцена: черный тонированный Ауди А8 медленно едет по встречной полосе, на переднем бампере — правительственный номер…
Андреа запрыгнул в кабину и, бросив пистолет и вещи Анджеллы на пассажирское сиденье, схватил карандаш, сухую салфетку и принялся писать, восстанавливая из памяти конфигурацию из четырех букв и трех чисел.
