Сергей Палий - Бумеранг
Стол с изрезанной столешницей. Крохотная пачка чая, кипятильник и графин с литром отфильтрованной воды. Низкая тахта, накрытая клетчатым пледом, который одновременно служил и одеялом, грубый деревянный табурет, желтый эмалированный таз для стирки, полка с книгами, названия которых давным-давно стерлись с потрепанных корешков, герметичный сейф для хабара и просроченный порошковый огнетушитель в углу. Ну и тесная душевая кабинка, отгороженная замыленной полиэтиленовой занавеской.
На стене висел постер с изображением голой бабы на фоне узнаваемого пейзажа Свалки. Сиськи находились на уровне покореженных вертолетных лопастей, а дрябловатый зад едва «умещался» в гигантском экскаваторном ковше. Внизу красовалась гениальная надпись крупным кеглем: «Свалка — раздевалка!» За подобный урбанистический креатив я бы при случае фотографу руки оторвал, чес-слово.
Лата приподняла бровки и деликатно отвела взгляд от идиотского шедевра пропаганды.
Что ж, понимаю ваше смятение, сударыня. Это вам не модный люкс с видом на море. Но усталым бродягам такие скучные с виду комнаты кажутся роскошью после бесконечной сырости и слякоти, которая царит внутри Периметра.
Лата присела на табурет и бросила сумочку на стол. В неярком свете вкрученной в настенный патрон лампочки ее камуфляж-песчанка был похож на пятнистую шкуру леопарда. В овальных линзах очков подрагивали блики, скрывая выражение глаз.
— Есть чай, — сказал я. — Заварить?
— На ночь вредно пить чай.
— А я протрезвел. И мне просто зверски хочется крепкого чаю.
Я приподнялся с тахты и протянул руку за невскрытой пачкой. Лицо оказалось возле ее коротко стриженных волос, которые действительно пахли цитрусовым шампунем. Лата продолжала прямо сидеть, ни на миллиметр не отклонившись в сторону, чтобы мне было удобнее дотянуться до кипятильника…
А когда, неуклюже просыпав сухую заварку, я толкнул ее на тахту — лишь сняла очки и прикрыла глаза.
И я был бесконечно благодарен за то, что она не стала ничего говорить.
У меня давно не было женщины. Нет, конечно, все бродяги регулярно пользовались услугами профессионалок, но те короткие совокупления в полупьяном состоянии — не в счет… Настоящего, некупленного секса у многих из нас не бывало по несколько месяцев, а иногда — что уж юлить! — и лет.
Я запутался, снимая с нее футболку, и Лате пришлось помочь. Она ловко скинула одежду, оставшись в нижнем белье. Там, в баре, братцы, я серьезно недооценил ее формы: сверху был размер третий, не меньше. Да и попка оказалась славная. Тяжело дыша, я стал расстегивать мелкие крючочки на лифчике. Вот что значит потерял навык! Ей-богу, обезвредить растяжку с прицепленной гранатой Ф-1 у меня сейчас получилось бы гораздо быстрее. Наконец бюстгальтер отлетел в сторону… Ну а с кружевными стрингами, слава радиоактивным демонам, все оказалось значительно проще…
— Почему ты ушел в Зону, сталкер? — спросила Лата, выпуская тонкую струйку дыма и стряхивая пепел в стакан. Мы лежали уже минут пять и сосредоточенно курили дамские сигареты с ментолом, которые она извлекла из сумочки.
— Был молодой. Хотелось приключений и легких денег.
— Мечты сбылись?
Я улыбнулся. Прикрыл глаза.
— На этот вопрос не существует однозначного ответа. Знаешь легенду о Монолите?
— Слышала краем уха. — Она затушила сигарету. — Расскажи.
— Говорят, что где-то в самом сердце Зоны, под бетонным Саркофагом, которым накрыт четвертый энергоблок АЭС, есть некое образование. Сталкеры называют его Монолит. Этот кристалл якобы возник во время второй катастрофы в 2006 году, когда и появилась аномальная зона вокруг станции. Согласно легенде, если сумеешь добраться до Монолита, то он может выполнить любое твое желание.
Лата приподнялась на локте.
— Кто-то добирался?
— Вроде бы некоторые доходили, — уклончиво сказал я, любуясь ее упругой грудью. — Вот только с желаниями всякий раз возникала заминка.
— Почему?
— Монолит — вовсе не волшебная палочка. Некоторые ученые выдвигают гипотезы, что он является представителем инопланетного разума, но это скорее домыслы, чем правда… Так вот. Монолит не просто автоматически исполняет волю визитера, озвученную вслух или представленную мысленно. Он видит человека насквозь, он словно бы заглядывает в душу и осуществляет самое заветное, самое сокровенное желание, о котором человек зачастую даже не подозревает. А откуда нам знать, что в нас истинно, а что лживо? Мы ведь любим перед приходом гостей выставлять напоказ прибранную комнату, а весь хлам запихивать в кладовку, чтоб никто не видел.
— Но искушение велико, верно?
— Да. Именно поэтому время от времени находятся смельчаки, которые готовы рисковать собой, чтобы добраться до Монолита. Кто-то жаждет власти, кто-то богатства, некоторые даже искренне хотят всеобщего счастья. Вот только Монолит видит в людях настоящее, а оно, как правило, гораздо страшнее показушной шелухи.
— Красивая легенда. Что бы ты загадал? Чисто теоретически, понятное дело.
— Не знаю. Никогда не задумывался. Я стараюсь быть практиком и не забивать мозги лишней чепухой.
Мы помолчали.
— Так ты действительно хотел чая? — вдруг спросила Лата, хитро прищурившись. — Или это была показуха?
— Теперь, кажется, действительно хочу… — признался я, и тяжелые веки опустились, стирая окружающий мир.
Уже через минуту я провалился в глубокий сон, даже не позаботившись запереть в сейф контейнер с «бумерангом». Самый натуральный желторотик, без особого труда расслабленный женской лаской. Позорище.
И ведь даже прозорливая птичка-интуиция ни разу не клюнула в затылок…
Часы показывали 11:20, стало быть, я продрых часов десять. Все тело ныло, полученные во время рейда раны и ушибы дали о себе знать на полную катушку, и теперь организм устроил мне такую экзекуцию, что в первую минуту я лишь растирал синяки, массировал мышцы и сосредоточенно сопел от боли.
Латы рядом не было. Кто бы сомневался.
Я приподнялся на тахте, щелкнул выключателем и зажмурился от света, который спросонья показался мне нестерпимо ярким. Когда глаза немного привыкли, я окинул взглядом комнату и заметил на столе термоконтейнер. Каково же было мое удивление, когда я открыл его и увидел красноватую спиральку «бумеранга» в целости и сохранности.
Деваха оказалась либо до безобразия честной, либо до крайности глупой.
Я умылся под тонюсенькой струйкой холодной воды, оделся и только возле выхода обнаружил записку, торчащую в дверной ручке.
"Минор, я не стала тебя будить. Ушла на КПП, нужно сделать контрольный звонок в редакцию, иначе там будут волноваться. Вернусь часам к двум. Надеюсь продолжить разговор. Чай на столе, но он уже остыл.:) Лата."
Я тупо перечитал аккуратно выведенные буковки, порвал блокнотный листок и ссыпал клочки в мусорное ведро. Отлично. Минор! Теперь у тебя есть личная журналистка, готовая в любой момент брать… интервью. Ты еще детей с ней настрогай, дебил.
Пить холодную бурду, когда-то бывшую чаем, я не рискнул. Погасил свет, запер дверь и добрел до раздевалки, немного размявшись по дороге. Вытащил из шкафчика «калаш», подсохший, но до неузнаваемости заляпанный грязью рюкзак, несколько нераспечатанных коробок с патронами и зубную щетку. Нужно привести себя в порядок перед тем, как идти к Фоллену торговаться. Закупорив шкаф, я сунул щетку в карман и направился в бар. Сперва — завтрак, затем — гигиена полости рта.
В этот час в основном зале номера 92 всегда было многолюдно. Сталкеры со всей округи собирались в закордонном заведении, чтобы восстановить силы и на денек-другой отдаться во власть плотских утех. Музыка уже не отличалась мелодичностью, как ночью: низкие частоты ритмично ухали, сотрясая дешевую фарфоровую посуду и барабанные перепонки посетителей. Полуголые девицы отплясывали на самодельном подиуме из автомобильных покрышек и дощатого настила, Чижик еле успевал разливать ханку и собирать выручку, изловленная кем-то на потеху публике слепая собака бесновалась в клетке, лая и скуля на последнем издыхании. Многие бродяги кучковались но кланам, шумно клацая стаканами и вливая в себя литры спиртного, одиночки в основном сидели за стойкой или за дальними столиками и вели себя скромно. Эти давно уже перебесились. Зато новички и отмычки хорохорились и на все лады хвастались друг перед другом хабаром, красная цена которому, как правило, была пара банок тушенки или десяток патронов к ПМ.
Из знакомых рож я сразу приметил Рубероида и Витьку Солончака — опытных подопечных Мпинана, лидера довольно многочисленного клана «Ледяной Дельфин». Эти двое сидели прямо возле извивающихся стриптизерш и время от времени нахально шлепали тех пo замыленным ляжкам. В дальнем углу, за столиком, где накануне Зеленый с Дроем обували лопуха в «треньку», примостились Нервозник, Ромка Забыйягода, Домбрик и Таракан. Эти вольные бродяги отличались грубыми методами достижения цели, которые роднили их с бандитами. Многие предполагали, что они действительно якшаются с уголовным элементом, но не пойман, как говорится, не вор.
