Наталья Игнатова - Чужая война
«Да бред собачий! – Эльрик вскочив на ноги, стискивая острыми зубами черенок трубки. – Укуси меня треска, быть такого не может. Пень старый, развалина древняя, герой-любовник, ты что – охренел?!» Отвечать, кроме него, было некому. А отвечать самому почему-то не хотелось.
Де Фокс глубоко затянулся. Выпустил дым. Почувствовал на зубах деревянную крошку и выругался вслух. Похоже, очередной трубке приходил конец, В голове не укладывалось, как можно было влюбиться а глупую, запуганную, измученную девочку за каких-то шесть дней.
«В эльфийку, Боги… – молча простонал Эльрик. – Нет, я и вправду извращенец».
Нога босые да во сырой земле.
Все по поросли да по живой листве
Только нет пути, время кончилось
Ясным утречком,
Грешной ночкою.
Влюбиться за шесть дней! И это после десяти даже не веков – тысячелетий галантно-скабрезного отношения к женщинам. Любым. Случались, конечно, увлечения, затягивавшиеся надолго. Иногда на десятки лет. Но… Нет. Не так все было. Совсем не так. Красива была Кина… В том-то я беда. Так уж устроены шефанго, что все вокруг оценивают они с позиций «красиво – некрасиво». Это – определяющее. Остальное – лишь поверхностные наслоения, не стоящие внимания, не оказывающие влияния. Ни на что.
Эльрик был больше шефанго, чем все его соплеменники. И одновременно он не был шефанго вообще. Обычно это помогало отстраниться, посмотреть на собственные поступки словно бы сверху, как смотрят на картину, на отражение в воде. Помогало понять себя. Предсказать свое поведение.
Сейчас и здесь он тоже отстранился. И увиденное не понравилось принцу. Совсем.
Красива была Кина. Слишком красива. Скорее всего, даже на Айнодоре не знала она равных себе. А уж его, шефанго, давно не видевшего нелюдей, привыкшего довольствоваться теми осколками красоты, что сверкали иногда в человеческих женщинах, синеглазая эльфийка заворожила сразу. Наверняка даже не задумавшись об этом.
«И не влюбился ты вовсе» – вынес Эльрик сам себе неожиданный и беспощадный приговор. «Ты ее полюбил, придурок. Теперь моли Богов, чтобы добраться поскорее до Ахмази и сдать ему эту обузу с рук на руки. Сдать с рук на руки, ты меня слышишь, болван?! Этот лис о девчонке получше твоего позаботится, так что, если ты Кине блага желаешь, даже не помышляй о том, чтобы себе ее оставить» – Сулайман с некоторой опаской наблюдал за расхаживающим вдоль стены эльфом, сжимающим в зубах погасшую трубку. Ушлый купец раздумывал, как бы ему убедить этого беловолосого шайтана остаться у него на службе. А еще Сулайман полагал, что Эльрис не станет возражать, если его сестра станет любимой женой в доме богатого и процветающего торговца из Мерада. Что за торговец? Ну конечно же он, Сулайман, собственной персоной.
И серебром звенело под вечерним небом:
Слезы капают, колокол звенит,
Только слышится дальний стук копыт.
Я бы рад уйти, да горят мосты -
Это свет звезды,
Это кровь травы.
Эзис. Мерад
Мерад показался Элидору гигантским муравейником, где муравьи, все как один, спятили и носились по улицам без всякой цели и смысла. Впрочем, глухая злоба и раздражение, перегорев еще в Табаде, сейчас уже почти не давали о себе знать. Зато любопытства и непонимания было больше, чем хотелось бы.
– Куда все несутся? – спросил эльф у Сима, пока они ехали по узким улочкам. – Пожар, что ли?
– По делам они. И не несутся, а спокойно идут, – охотно объяснил гоббер. – Вот когда пожар, тут такое начинается… – Он ухмыльнулся. – Люблю.
– Что? – не понял Элидор. – Пожары? Сим обиделся:
– Какие пожары?! Беготню люблю. Суету. Всем что-то надо, все заняты, все при деле. Очень приятно сумятицу вносить.
– Куда мы едем-то?
– В кофейню. Лучшая в городе, между прочим.
– А почему на окраине?
– Эх, Элидорчик, – гоббер вздохнул, – двадцать лет ты в ордене работаешь, а все еще не понял, что лучшее всегда на окраинах.
– Лучшее – в центре, – буркнул эльф.
– Где центр, а где мы? – совершенно серьезно спросил Сим.
В словах его был свой резон. Про наблюдателя Сима Элидору слышать не приходилось. Но кто в ордене лучший боец, он знал. И боец этот был сейчас действительно далеко от центра.
– Это лучшая кофейня в городе, – с энтузиазмом взялся просвещать его гоббер. – Там вообще-то не сдают комнат. А если сдают, то только очень приличным людям. А хозяин привык не задавать вопросов. И трупы прятать удобно.
– Что ты понимаешь под приличными людьми?
– Ну… нам с тобой он комнаты сдаст. А потом ты расскажешь мне все сначала и поподробней. Лады?
– Посмотрим. Мебель там такая же?
– Такая же, как где? А-а, как в Табаде? Нет. Лучше.
– Выше? – с надеждой спросил Элидор.
– Мягче, – расплылся в улыбке Сим. – Тебе понравится.
Ему не понравилось.
Для начала не понравился сам хозяин. Толстый, неопрятный мужчина по имени Аслан. Он походил на кусок теста, а руки его были белыми и пухлыми, как у полных женщин.
– Почтеннейший, нам нужна комната, – разливался Сим, пока Элидор разглядывал Аслана, а Аслан разглядывал Элидора, черный плащ с белым крестом и дорогой перстень все с тем же крестом по черной эмали. – Да, комната нужна, а вот вопросов нам не надо – за что-то же мы платим такие большие деньги. Комната нам нужна всего на пару дней, а потом мы уезжаем. Кстати, надеюсь, сало у вас не прогорклое?
«Это он к чему, интересно?» – Эльф перестал сверлить Аслана взглядом, и тот, опомнившись, заверил Сима:
– Все самое свежее, уважаемый. Самое свежее.
– Свежее – это хорошо. – Гоббер ободряюще улыбнулся. – Но главное, чтобы не беспокоили. Вот когда я прошлый раз был в Мераде, мне пришлось останавливаться в таком хане, что там невозможно было заниматься делами. Как-то приходит ко мне в тот хан…
Хозяин явно встречался с Симом раньше: он, обреченно кивая, провел гостей в задние помещения дома, где и располагались комнаты для приезжих. Получил плату. Действительно немаленькую. Поклонился. И убрался с явным облегчением.
Элидор с ненавистью поглядел на стол и кровать. Выругался сквозь зубы.
– Ты чего, Элидорчик? – искренне удивился Сим. – Ты глянь, тут даже кресла есть.
– Кресла?
– Да вот же! – Гоббер ткнул пальцем, а потом плюхнулся задницей на груду подушек.
Элидор закрыл глаза и упал на кровать. Сим пытался научить его говорить «тахта», но учиться эльф не желал. У него никогда не было способностей к языкам.
– Ну? – с нетерпением провякал гоббер.
– Что – «ну»? – Задание твое.
– Убить Самуда.
– Нет. Не так. Ты не правильно рассказываешь. Вот слушай, как надо.
Элидор приподнялся на локтях. Потом сел. И с интересом уставился на Сима.
Ободренный вниманием, гоббер сделал значительное лицо:
– Значит, так. Для начала ты должен произвести как можно больше шума одним своим появлением. Верно?
– Ну. – Это было само собой разумеющимся. Все свои убийства, кроме, пожалуй, самых-самых первых, Элидор должен был проводить громко. Его выходы всегда были карательными. Силовой аргумент ордена. «Тот, кто всегда возвращается». Зачем оговаривать то, что ясно и так?
– Следовательно, убивать тоже нужно громко и красиво. Так?
– Ну.
– За громкое убийство могут громко настучать по голове. А в нашей ситуации по голове могут настучать уже за громкое появление, так?
– Кофейня и деньги.
– Правильно. Это мое дело, и я его делаю. Ты – убиваешь. Я прикрываю твою задницу. Что ты должен взять у Самуда?
Элидор молча поднял бровь.
– Тоже мне начальство! – Сим досадливо фыркнул. – Как думаешь, зачем они свели наблюдателя моего уровня и бойца твоего уровня… Кстати, ты в курсе, что карателей, кроме тебя, у ордена нет?
– Да.
– Славно. Так вот, как ты думаешь, зачем?
– Наблюдатель «твоего уровня» – вор?
– Точно! И еще какой! Так вот, ты думаешь, они свели нас, чтобы я помог тебе взять то, что ты должен взять? Как бы не так. Они это сделали, потому что я им под руку подвернулся. Я из местных – единственный свободный пока.
– Я ничего не должен брать.
– «Месть Белого Креста», – с пафосом произнес Сим. – Не смешите меня, юноша. Это на Западе у ордена все с поднятым забралом. Запугивать так запугивать. Договариваться так договариваться. На Востоке все иначе. Ну подумай сам, какой смысл Белому Кресту отправлять карателя к Самуду. Командиру, между прочим, «Горных кошек». Ты мне об этом сообщить забыл. А начальство, надо полагать, считает, что я должен знать все и обо всем. Так вот, какой в этом смысл?..
Сим начал изъясняться неожиданно здраво и членораздельно, что слегка напугало Элидора. Слишком уж привык он к беспрестанной и бессмысленной болтовне гоббера. Он честно попытался задуматься насчет смысла, хотя со дня получения задания понимал прекрасно, что весь смысл сводится к изъятию перстня. Запугивать исманов, тем более барбакитов, было действительно бесполезно, по той простой причине, что с ними нельзя было прийти к компромиссу. Никак. И никогда.
