Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)
Finita.
Пахло кровью, порохом, потом и страхом. Я с трудом выбрался из-под мертвого здоровяка, выругавшись про себя. На самом краю — надо было сматываться отсюда и все. Игры в ковбоев — до добра не доводят…
На полу лежал большой фонарь, я включил его — и вот тут лежащая на полу Джованна завизжала, да так, что полицейская сирена позавидует.
— Basta! Silenzio! — я дал «наполовину немке» сильную пощечину, так, что голова дернулась — Silence!
Последнее слово, сказанное по-немецки, привело ее немного в чувство, по крайней мере, она перестала орать.
— Silence! Silence![18]
— Du hast sie getЖtet! Du hast sie getЖtet![19] — едва успокоившись, Джованна была на грани новой истерики
— Sie wЭrden Sie getЖtet haben! Und ich![20] — ответил я и еже раз ударил ее по щеке — Silence!
Отталкиваясь ногами, Джованна отползла в тупик коридора, забилась в угол. Увы — от этого кошмара не убежишь, бежать — некуда
— Wer sind sie? Wo sind sie?[21]
— Assassini! Die Murder![22]
Один из убийц возился на полу, меня он не интересовал. Оружия у него не было, подохнет — туда ему дорога, выживет — когда начнет давать показания полиции, я уже буду далеко отсюда.
Зашел в свою комнату, осколок стекла выкинул на улицу — больше девать некуда, а на нем — моя кровь. Пусть ищут. Кровь текла, но не сильно, на мне в основном была чужая кровь, на брюках — но деваться было некуда. Брюки были темные, а эти — я выкину, как только раздобуду себе какие-нибудь другие брюки. Автомат — это и впрямь был СТЭН, причем в бесшумном варианте, такой не купишь в оружейном магазине — я наскоро протер и бросил прямо в комнате, больше он мне не нужен. Отпечатки пальцев — есть, конечно, но в номере пансионата снимать отпечатки пальцев — безнадежное дело.
Собрал вещи, огляделся. Ах, да…
По правилам — в каждом здании должна быть кнопка пожарной тревоги. Я вышел из комнаты, уже с кейсом, переступил через умирающего на полу боевика. Кнопка пожарной тревоги была совсем рядом, я разбил стеклышко и надавил на нее. В начале коридора, у лестницы — кто-то был.
— Che cosa?[23]
Голос был старческий, хриплый — в таких вот римских пансионах коротают свои дни немало стариков.
— Die feuer! Rettet euch![24]
Я сказал это по-немецки — но больше ко мне никто не приставал.
— Warten Sie! [25]
Я обернулся на голос Джованны, та уже встала — но выглядела — как чумная.
— Ты из мафии? Ты из этих… onorato societe?
Да. Мафия. Лучшее прикрытие здесь
— L'uomo piЫ intelligente che ha chiuso i denti il modo in cui la lingua — многозначительно сказал я — самый умный человек тот, кто зубами закрыл дорогу языку.
Джованна захлопала ресницами, в глазах ее был страх.
— Я вас поняла, синьор. Простите…
Не оглядываясь — я шагнул на лестницу…
Пожарная сигнализация — крякалка — окончательно взбаламутила и без того разбуженный громом выстрела из обреза пансион, я еле протолкался к выходу. У меня только несколько минут, чтобы уйти, раствориться в толпе. Потом — карабинеры оцепят район и уйти — будет значительно труднее, у меня нет местной одежды и даже ночью- я заметен на фоне толпы в своем костюме и встрепанный. Хорошо, что будет паника и неразбериха — кто-то наверняка сообщил в полицию о выстреле, сейчас вдобавок приедут еще и пожарные и будет такой кавардак! Кавардак сейчас и на выходе — постояльцы вышли из пансиона, загорелись, кое-где и открылись окна в соседних домах — итальянцы обожают лезть не в свое дело — и это мне подходит как нельзя лучше. Убийца — а третий убийца до сих пор внизу, в машине — не рискнет в меня стрелять при таком стечении народа. А если и рискнет — пусть попадет. Тем более — ночью.
Где меня ждут? Где Ланчия? Теоретически — они может быть и сверху и снизу, нужно выбирать в какую сторону идти. Налево пойдешь коня потеряешь, направо пойдешь — головы лишишься. Так что ли? Или наоборот?
Думай…
Я начал проталкиваться вниз по улице, пошел направо — просто я оттуда пришел и знал дорогу. Раздобыть бы машину… но у меня нет прав, а дороги перекроют в первую очередь, машина — не самое лучшее средство скрыться с места происшествия. Интересно — есть ли тут общественный транспорт…ходит ли он по ночам, вот автобус — был бы весьма кстати.
Машины… Автомобильная стоянка… надо держаться стены… уходить тихо… кто-то все же мог сохранить бдительность в этом кавардаке. Хотя и вряд ли…
— Господин Воронцов! Ваше Высокопревосходительство!
Крик на русском языке едва не заставил меня броситься на землю. Справа! Справа от дорогим, стоянка! Кто-то махал мне оттуда рукой.
Друг или враг? Друг или враг?
Друг. Потому, что если бы эти гости пришли из России — в коридоре они бы разговаривали на русском, на своем родном языке, там нечего скрывать, их никто не видит и не слышит кроме глупой телки, которую они пустили бы в расход сразу после того, как убили бы меня. Но они говорили по-итальянски — значит, это были итальянцы, значит, кому-то я успел наступить на мозоль. Русский — значит свой, может быть и по-другому, но это вряд ли.
Здоровяк, одетый как бандит — махал мне рукой от плотно поставленных в ряд друг к другу машин. Машины были поставлены плотно — проблема с парковкой была настолько острой, что за право парковаться в Риме по ночам муниципалитет брал плату эквивалентную пятистам русским рублям. В месяц! Если бы подобное правило ввел петербургский градоначальник — в стране началась бы революция.
— Идите сюда, Ваше Высокопревосходительство! — сказал этот человек, когда я подошел ближе, пытаясь рассмотреть его — надо уходить отсюда. У меня есть машина.
Я подошел еще ближе — и тут я понял, почему голос это был мне знаком. Черт бы все побрал, это же…
— Тихон?! Лучков?! Ты?
— Я, Ваше Высокопревосходительство. Тикать зараз надо… машина у меня тут, тикаем!
— Поехали.
Я обратил внимание на машину, стоящую у самого выезда — черная Ланчия Тема, популярная здесь машина для богатых, на некоторых модификациях мотор от Феррари. На этой — стекло боковое выбито напрочь, движок работает.
— Еще один?
— В багажнике. Надо ехать… карабинеры того и гляди набегут, не вырвемся.
— Поехали.
22 мая 2012 года
Итальянское королевство, монастырь
Севернее Перуджи
У Фьяно-Романо мы выскочили на первую дорогу — первая национальная автострада. Погнали с максимально допустимой здесь скоростью — сто тридцать в час. Нас то и дело обходили машины класса Феррари, Ламборгини и Биццарини — но владельцы этих машин могли позволить себе нарваться на штраф — а мы — нет.
У Орте съехали на сорок пятую… Дорога шла в горы, Итальянские Альпы. Довольно высокие, покрытые лесом. На горизонте громоздились еще более внушительные горные вершины, горы были покрыты белыми снежными шапками. Дорога была забита — в этой стороне есть популярные курорты.
— Как ты меня нашел, Тихон? — спросил я, приводя себя в порядок с помощью автомобильной аптечки. Окровавленный кусок ткани, которым я замотал руку — я выбросил в окно на ходу. Штраф тысяча лир, но… пусть ищут.
— Я вас не искал, Ваше Высокопревосходительство. Я искал другого человека. Вас я увидел у Палаццо ди Мадама. И понял что вы в беде.
Кровоостанавливающий карандаш остановил кровь. Но рана саднила, ранения ладони обычно очень болезненны.
— Как ты это понял?
— За вами следили.
Вот это новость…
— Я никого не заметил.
— Их невозможно заметить, если ты точно не знаешь, кого ищешь. Я здесь уже пятый год и узнаю любого из них. А вы здесь — новичок.
Пятый год в Риме. Интересно. Видимо, еще один — попался в сети разведки. Был казаком — стал разведчиком. Удачи тебе, урядник…
— Кто за мной следил? Мафия?
— Кое-кто похуже, Ваше Высокопревосходительство. Намного хуже.
— Язык не сломай. Можно и без титулов.
— Я привык… но если вы не против, буду называть вас синьор, господин вице-адмирал.
— Не против. Я теперь вообще не против… после того, что ты сделал. Если я кому и обязан жизнью — так это тебе. И уже второй раз.
— Пустое, синьор. Все в руках Господа Нашего. Возблагодарите Пресвятую Богородицу, она распростерла над нами защиту и благословение свое.
Я подозрительно взглянул на бывшего урядника — но ничего не сказал. После того, что мы прошли в Персии — неудивительно, что человек уверовал.
— Господь с нами — сказал я — я думал, ты на Дону, хлеб пашешь. Или в наемники пошел, в боевые эскадроны… с твоей биографией тебе-то можно…
— Есть куда более важный фронт, синьор.
— Куда мы едем?
— В монастырь. Сами все увидите. Я там живу.
Поняв, что бывший урядник и бывший мой телохранитель, который спас мне жизнь в Персии во время покушения ничего не скажет, я переключился на другую тему.
