"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

Он макнул ручку в чернильницу и написал внизу листка: «Разрешаю оставить старое условие задачи», и расписался, довольно неразборчиво.

— Но вы должны понимать, — сказал он, отдавая мне мои листки обратно, что моё разрешение не избавляет от самой тщательной проверки вашего решения.

Подождав, пока я сяду на место, он встал и сделал дополнительное объявление для тех, кто решил эту задачу на старых условиях, разрешая не перерешивать её заново, в соответствии с новыми условиями.

А вот мне пришлось перерешать её. Сделал я это достаточно быстро и отдал листок Шуре. В ответ получил решение первых двух задач. Проверил их и в каждой обнаружил мелкие недочёты. Подчеркнул, исправил и отдал обратно. Сам, наконец, получил возможность спокойно заняться своими записями. По свежим следам записал решения первых двух задач и с ходу решил третью. Четвертая по порядку задача была по стереометрии. Нужно было найти площадь сечения, проведённого довольно хитрым образом в усечённом тетраэдре. Задача идейно была довольно простой, но требовала много вычислений. Я уже начал было претворять этот план в жизнь, когда мне в спину опять постучались. Я протянул руку назад и получил обратно свой листок с новым решением последней задачи. Кроме этого, она передала мне свой листок с решением третьей задачи, которая на сей раз была решена безупречно. Я поставил галочку и отдал листок обратно. При этом я обернулся и увидел радостную и улыбающуюся во весь рот Шуру.

Она сказала:

— У нас на четвертую задачу целый час остался, а она за пять минут решается.

Я кивнул и задумался. Отчего же за пять минут, когда по моим расчётам здесь одни вычисления с полчаса займут. И тут до меня дошло, что площадь сечения легко вычислить, если сначала найти площадь её проекции на боковую грань. Через пять минут задача была решена и я, переписав её набело, отдал на «проверку» Шурочке.

— Смотри-ка, ты, я её уже Шурочкой про себя называю! — удивился я про себя. — Как, однако, совместно пережитые экстремальные ситуации способствуют сближению людей.

Через полчаса, окончательно проверив все свои решения, я вспомнил про Николая, и мне стало стыдно. У него были решены всего три задачи. Я взглянул на четвертую и понял, что она задача-близнец четвертой задаче нашего варианта. Тогда я, подвинув листок с этой задачей, молча, показал Николаю своё решение. Тот понял и благодарно кивнул. Я не стал его дожидаться и встал, собираясь на выход. Шура, которая караулила меня тоже встала, и мы вместе пошли сдавать работы.

Очутившись за дверью, Шура первым делом отдала мне мою авторучку.

— Классная штучка, — сказала она завистливо.

— Возьми себе на память об этом экзамене, — сказал я.

— А мне подарить тебе нечего, — ответила Шура.

— А ты мне подари свою чернильницу, — ответил я, улыбаясь.

— Слушай, — спросила Шура, — ты никуда не торопишься?

— Нет, если ты не против, провожу тебя до дому.

— Проводи, — с видимым удовольствием согласилась она.

— Ты не хочешь перекусить? — поинтересовался я у неё.

— Хочу.

Мы зашли в университетскую столовую, которая летом была открыта для всех желающих и хорошо покушали. Во время еды мы продолжали общаться.

— Ты не знаешь, когда обещали обнародовать результаты экзамена? — спросила меня Шура.

— По-моему, послезавтра.

— А следующий экзамен 4-го августа, да?

— Ну, да, — ответил я.

— Вася, а ты где живёшь?

— В общежитии.

— В какой комнате?

— В 311-й, — сказал я, — а ты где живёшь?

— На Знаменке, тут недалеко, 15 минут пешком.

Какое-то время мы кушали молча. Затем Шура спросила:

— Ты, знаешь, Вася, мне бы очень хотелось обсудить сегодняшние задачи.

— Давай обсудим, — согласился я, — только где? Может, пойдём ко мне в общежитие?

— Нет, мне комфортнее дома.

— Пошли к тебе, — уступил я.

— Вася, мне одна тема в тригонометрии непонятна. Ты не мог бы со мной позаниматься и подтянуть меня?

— Шура, я могу заниматься с тобой только после работы.

— Так ты работаешь?

— Да, я работаю помощником администратора в гостинице Метрополь.

— Неплохо, — заметила Шура.

— Не жалуюсь. Давай сделаем так, я работаю с 8 утра до 16–00. Приходи ко мне в общежитие к 16–30. Три часа мы спокойно сможем позаниматься, а потом я провожу тебя домой.

На том и договорились. Шура жила с родителями в коммунальной квартире, в которой они занимали одну большую комнату. У Шуры был свой угол, отделённый от остальной части комнаты ситцевой занавеской. В этом закутке, кроме узкой железной кровати, стоявшей в углу, поместился простой стол с одним выдвижным ящичком.

Стул был только один. Шура сходила на родительскую половину и принесла табурет. Стол стоял параллельно кровати, и Шура сидела за столом спиной к ней, слева от неё было окно с широким подоконником, на котором лежали учебники. Между стулом и кроватью оставался проход около метра шириной. Я сел за стол по правую руку от Шуры, так что ей было удобно следить за тем, что я пишу.

Так мы сидели и занимались до 5 часов пополудни, сделав только один небольшой перерыв на чаепитие. Постепенно Шура раскрепостилась, стала опять оживлённой, активной, смешливой и в то же время внимательно слушала мои объяснения, переспрашивала в непонятных ей местах. Время пролетело быстро.

В шестом часу мы закруглились, и Шура проводила меня до общежития. Родители у Шуры работали на заводе Серп и Молот, они уходили рано, на работу ходили пешком. Возвращаясь, заходили за продуктами в магазины, где в это время всегда были очереди, поэтому домой они попадали уже поздно, в 6–7 часов вечера.

Шура была у них младшая. Были ещё старшие сестра и брат. Сестра была замужем, жила в другом районе и у родителей бывала редко. А брат служил в армии. Всего два года тому назад, все они жили здесь, в одной комнате.

Папа у Шуры был мастером на сталелитейном производстве, а мама работала там же в бухгалтерии. Оба они были по тем временам людьми образованными, мама окончила женскую гимназию, а папа — реальное училище. Поэтому и детям своим стремились дать образование.

Всё это Шура рассказала мне, пока провожала меня.

— До завтра, Вася, — протянула она мне руку, — жди меня здесь завтра днём ровно в половине пятого.

Я ответил на её рукопожатие и сказал:

— До свидания, Шура, встретимся завтра.

Возвращаться в общежитие мне не хотелось, и я решить просто побродить по этому району Москвы, узнать, что здесь и где. При этом я ещё и общался со своим виртуальным учителем.

— Ян, как там у нас с учебной базой по парикмахерскому делу. Уже есть что-нибудь?

— Да, все готово.

— Подожди, а ты использовал знания Содружества?

— Вот как раз использовал. Правда, пришлось ограничиться техническими средствами текущего времени и теми косметическими средствами, которые тут имеются, поэтому Содружество обогатило современное парикмахерское искусство только в области причёсок, выбор которых по сравнению с местными, у нас значительно больше.

— Хорошо, поставь этот местный уровень на изучение, больше нам и не надо. За ночь я эту базу освою?

Ян хихикнул:

— Она у тебя уже изучена, ты этого даже не заметил.

— Вот и хорошо, а то мне уже надоело по парикмахерским мотаться. А теперь скажи мне, у нас есть возможность поиска кладов, запрятанных в зданиях? У меня возникла идея проверить номер в Метрополе, в котором когда-то жил и работал Свердлов Яков Михайлович. Не оставил ли он и здесь своей заначки? Мы можем её обнаружить, если она есть?

— Можем, Ученик.

— Как?

— Обычная магия из области артефакторики. Обнаружение пустот в стенах, наличие в этих пустотах каких-либо вещей, по структуре отличающихся от материалов, которые использовались при построении здания.