Сергей Анисимов - За день до послезавтра
– Пройдите, пожалуйста, вот с этим мужчиной, – пограничник не вернул ему паспорт, указав вместо этого на подходящего крепкого парня лет двадцати. Тот был в тускло-черной форме, застегивающейся на молнию, с еще двумя вертикальными застежками на груди и яркими симметричными нашивками на плечах: желто-красно-черная морда льва и две светло-синие полоски на спущенном почти к локтю погончике. На поясе с крупной пряжкой – кобура с тяжелым пистолетом, запасная обойма, рация, наручники, фонарик, что-то еще. На брюках – узкая светоотражающая полоска. Все это Николай разглядел за секунду.
– Что-то не так?
– Нет-нет, все нормально. Просто дополнительная проверка. Вон туда, пожалуйста.
Эдвард сумел смолчать, кивнул, поднял сумку с пола и последовал за указующим взглядом молодого пограничника. Тот пропустил иностранца перед собой, придержал стеклянную дверь и несколькими словами на английском указал, куда двигаться: по дорожке, мимо припаркованных машин. Это был еще один домик в два этажа, но довольно сложной конструкции. Какие-то блоки или флигельки в нем были выше, какие-то ниже, неравномерно выступая в сторону автопарковки, газонов и дорожек от центральной 2,5-этажной башенки из бетона и стекла, украшенной финским флагом.
– Направо, пожалуйста.
Пограничник провел Эдварда по широкому коридору, по сторонам которого висели постеры с видами Финляндии. У одной из дверей с двузначным номером над ручкой он попросил его, так и идущего впереди, остановиться. Едва не соприкоснувшись плечами, показав желтую надпись «RAJAVARTIO-LAITOS» на спине, финн открыл дверь магнитной карточкой и комбинацией нажатий алюминиевых кнопок, выступающих из электронного блока под замком, и сухо улыбнулся:
– Подождите здесь, пожалуйста.
– Долго это займет?
Пограничник пожал плечами и ответил: «Минут пять, может, десять», но было видно, что это просто предположение.
Эдвард ожидал, что, запустив его в комнату, тот уйдет, но пограничник попросил показать содержимое сумки и поясной сумочки, быстро проглядел все отделения, откинул и тут же закрыл обратно крышку нетбука и только на этом закончил. Снова сказав, что «нужно подождать», он открыл дверь комбинацией карточки и пароля, – кнопки чуть слышно пискнули. Было забавно, как у него была прицеплена карточка: на втягивающейся в улитку струне, она сама подтянулась к поясу, как только он выпустил ее из рук.
Потратив несколько минут на приведение сумки и сумочки в порядок, Эдвард обернул меньшую вокруг пояса, щелкнул защелкой ремешка и прошелся по периметру комнаты. Ему было плохо от напряжения и страха. И развешанные по стенам плакаты с рапсовыми полями, выкрашенными в красный цвет амбарами и счастливыми женщинами в национальных костюмах не развлекли его совершенно. В комнате был стол, на котором пограничник и проверял его вещи. Был один стул за ним, и один отдельно, в углу. Была маленькая раковина, в которой стояла оставленная кем-то кружка с присохшим кофейным осадком. Под потолком в одном из углов висел черный стеклянный шарик, со спрятанным внутри глазком камеры видеонаблюдения. Больше в комнате не было ничего.
Стараясь не трястись, Эдвард сел на стул, скрестил руки на груди. Это работало минут пять, потом перестало. Тогда он снова встал, подошел к одному из плакатов, попробовав прочитать текстовую часть. Не понял почти ничего, и не просто из-за стремящегося к нулю уровня финского, – не разбирались даже буквы, все сливалось. Минуть десять прошло в разглядывании букв, и перечитывании отдельных слов. Примитивный способ помог, тошнота потихоньку начала проходить. Эдвард поглядел на часы – прошло уже более 20 минут. Подошел к двери, подергал – было, конечно, заперто. Демонстративно пожал плечами, потыкал пальцами во все кнопки подряд, послушал их разнотонный мышиный писк. Видеокамера под потолком или какой-нибудь скрытый динамик не разразились требованиями сесть на место, никто не пришел и не объявил то же самое командирским голосом. Поэтому он попробовал еще раз, и с тем же результатом. Если тренироваться достаточно долго, кнопками можно было бы сыграть простенькую мелодию, но выпендриваться он уже не стал. Убедившись, что после нажатия четырех любых кнопок и символа «решетки» на панели замка пару раз мигает запрещающий красный огонек, Эдвард вернулся к столу. Прошелся пару раз по комнате, в которой ничего не изменилось. Опять покосился на плакат. Произнес несколько мяукаюших малайских слов. Пару фраз по-японски. Достал из валяющейся на столе сумки нетбук, ушел к «отдельно стоящему» стулу, открыл и включил. Заряд батареи был на 30 %, и Эдвард снял нетбук с колен, положил на стул и снова подошел к сумке. Адаптер был собран под вилку британского стандарта BS 1363, подходящего к сингапурскому SS 145, и это его неприятно кольнуло: по визе, прибытие сингапурского инженера в Россию датировалось девятью днями назад, любому показалось бы странным, что батарею не подзаряжали столько времени. Найдя лежащую отдельно «европейскую» вилку на тонком шнуре, он поменял сингапурскую на нее и вернулся к стулу, волоча хвост собранного адаптера по полу. Воткнул в одну из имеющихся розеток, соединил с нетбуком, поглядел на замигавший огонек процесса зарядки. С трудом удержался, чтобы снова не взглянуть на камеру под потолком. Вздохнул, включил. Это была его собственная машина с «курсов» – со всеми нужными логами. В Сеть она весь последний год выходила как бы именно из Сингапура. Но на «обоях» была, ясное дело, не «Лев-Русалка» с острова Сентоза, она же «Мерлайон» и «Шинга-Лаут», а полуголая девка с ангельскими крыльями за спиной. Как бывает, если тебе меньше сорока. В нетбуке было полдесятка экселевских таблиц с именами клиентов и контактов по всему миру, с ячейками, раскрашенными в разные цвета. Было несколько папок с фотографиями разной давности – пейзажи и птицы, иногда довольно забавные. Четыре сотни ссылок на книги на английском, с ярлыками «Амазона»: очень разные, от каталогов ракушек до учебников по механике и электронике «особых условий работы». Примерно столько же индексированных PDF-файлов со сканами визитных карточек. Отсортировав их по датам, Эдвард с удовлетворением убедился, что полтора десятка последних – русские, из Кирова, Пушкина и Санкт-Петербурга. Врачи и биологи, из нескольких институтов и больниц. Без излишеств. Убедившись, что имена ему знакомы, он закрыл все окна и полез в папку «Мои видео». По этому поводу год назад был даже спор: инструктор считал, что набить папку полудюжиной пиратских закачек, «нарушающих авторские права», будет более естественно, чем не набить. Но их не было. Смотреть было нечего, и он вернулся к сканам визиток, прорабатывая индексы и иногда дополняя их давно заученными обозначениями. Это позволило скоротать время до тех пор, пока за дверью наконец-то не стукнуло. До этого от нее не доносилось ни звука, и в комнате было слышно лишь гудение вентиляции да иногда его собственное бормотание на английском. Теперь – долгожданное «Пи-пи-пи-пи… Счь!» электронного замка. Час сорок минут. В общем-то это само по себе обещало слишком многое, чтобы быть спокойным. Но надо было попробовать.
– Мистер Ярнлюнд?
– Да.
Он встал со стула, держа открытый нетбук в руке. Вошедший закрыл за собой дверь и обернулся к нему, улыбаясь. Он был в желтоватом пиджаке, цвету которого Эдвард не сразу подобрал название, но потом вспомнил – «песочный». Ниже среднего роста, уверенный и быстрый в движениях, с приятным лицом. Мужчине было лет 45, и при взгляде на него в уме сразу возникало слово «эксперт». Эксперт по чему-то. Можно было надеяться, что не по криотехнике, – но, с другой стороны, вряд ли это было к лучшему. В руке – его собственный алый паспорт и бумажная папочка стандартного светло-бежевого цвета.
– Садитесь, садитесь. Я вот сюда.
Голос у мужчины был не низким и не высоким, как раз подходящим его лицу. Он сел за стол, и пока устраивался, Эдвард закрыл сначала рабочее окно, потом крышку нетбука и уложил его на стул рядом с собой. Пришедший смотрел на это с благожелательной улыбкой и молчал. Это не могло нервировать человека, прошедшего реальные допросы на реальной войне в 20 с небольшим лет, – но такого никогда не испытывал сингапурский инженер. Поэтому Эдвард сразу начал спрашивать, в чем дело, почему пришлось так долго ждать и что вообще происходит. Не ответив, мужчина доброжелательно покивал и раскрыл бежевую папочку. Как было видно наискосок через комнату, там было всего несколько листков, но они Эдварду очень не понравились. Сверху была его собственная фотография во весь лист, причем какая-то странная. Кивнув в ответ на его взгляд, «эксперт» приподнял и развернул лист, показав его ему со своего места. Наверное, это был оцифрованный кадр с видеорегистратора, – причем не из этой комнаты, а из будки пограничного контроля на финской стороне. Двухчасовой давности.
